BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
За мной должокЧасть 1 Если в Facebook нырнуть c головой, утонет половина дня. Так что десять минут - лимит.
"Стенка" со свежими объявами (ничего интересного). Очередь набивающихся в друзья (где были
они, когда я был беден и одинок?). Личное сообщение: "Дим, ты меня помнишь? Мы учились
вместе в школе и немного дружили. Вот как я сейчас выгляжу..." - всё, можно сразу стирать.
Я ни с кем не дружил в школе, даже "немного". Я был гадкий серый утенок. На надо
придумывать дружбу в прошлом, чтобы найти повод попросить деньги. На бизнес, на лечение,
на... Я бросаю быстрый взгляд на фото - молодой мужчина, довольно симпатичный, чуть
азиатского, скорее даже татарского, тюркского типа, и тут кровь бьет мне в голову.
Буммм... Иногда они возвращаются. "Узнал?.. Володя, да. Я сейчас в Москве. Если у тебя
есть время - могли бы пересечься. Я читал интервью с тобой, где ты смешно говорил, как
люди придумывают поводы, чтобы не отдавать долги. Не беспокойся, я не за этим..."
*** Володьку перевели в нашу школу в выпускном классе
в октябре или даже в ноябре. Семья военного. Очкастая Ирочка, самая серая девочка
в нашем классе, вечная троечница, пискнула, что в "А" классе появился "красавчик" - и
от ужаса, что осмелилась записать кого-то в красавчики, снова забилась в норку за партой.
Вскоре о красавчике говорили все девчонки - и так бурно, что кто-то из пацанов предложил
подретушировать красавчику фотку, "как Троцкому". У нас была обычная провинциальная
школа, обычный провинциальный класс, обычные пацаны и девчонки, обычные советские учителя,
двинутые на дисциплине, и я мечтал не о красавицах (и уж тем более красавцах), а о том,
чтобы уехать из нашего городка на учёбу в Москву, где я влюблюсь, женюсь, и всё будет
нормалёк. Новичка я встретил на перемене, как не справившийся с заносом водитель
встречает на обочине дерево или столб, - то есть едва успев понять, что жизнь непоправимо
изменилась. Он стоял в очереди передо мной в школьный буфет. Он обернулся, и я остолбенел.
У него были острые татарские скулы. Миндальные, сладкие, в огромных ресницах глаза,
смотревшие спокойно и прямо. Большой рот с остро и нежно обведённой верхней губой. Чуть
смуглая кожа. Вороньи волосы - не жесткие и не мягкие, а в самый раз, чтобы чёлкой
не приклеиться, а замереть, подрагивая, в сантиметре от лба... Ну, это я сейчас подгоняю
слова, как каменщик кирпичи, а тогда я увидел юного живого бога. Я допускал (в теории),
что существуют (где-то) красивые девочки, девушки, женщины; я даже допускал существование
принцев, - но не богов. И вот юный бог намеревался купить пирожок и, поймав мой взгляд,
кивнул: "Привет!". То, что парень может быть красив, стало для меня открытием номер
один. Много позже что-то подобное я испытал на просмотре "Рокко и его братья". Да, там
сумасшедше красивый юный Делон - красивый роковой красотой, где мужественность соединена
с нежностью. У Володи был точно такой же тип красоты, просто я не был готов к совместной
учёбе с Делоном. Открытием номер два стало присутствие у парнишки, моего сверстника,
фигуры. Фигура в тогдашнем моём представлении была девчоночьей прерогативой - иногда мы
с пацанами цинично обсуждали фигуры сверстниц, деля их на "плоскодонок" и "сисястых".
А у пацанов было то, что было: руки, ноги, тулово, голова с ушами, а между ног писька.
"Идеальная фигура" в отношении парня прозвучало бы для меня так же странно, как "красивая
писька". Писька и писька - какая есть, и разглядывать нечего. Но у Володи была фигура.
Узкие бёдра. Широкие плечи вразлёт. Прямая спина юного воина. Длинные ноги. Школьный
костюм сидел на нём идеально, как на киноактёре. У Володьки была лёгкость, лёгкость
во всём: в лице, в походке, во взгляде... Сердце ойкнуло, но не оттого, что я влюбился,
нет, и не оттого, что страсть впервые пришла ко мне в маскарадном костюме дружбы, - тут
было по-другому. Ну представьте, вы спускаетесь поутру в киоск за газетой, а у подъезда
стоит, пофыркивая и постукивая копытом, белый единорог! Что-то такое, да... Здравствуйте,
вы в гостях у сказки. И сказка тебе улыбается, протягивает руку и, открыто глядя
в глаза, говорит: - Привет! Я Володя. А теперь у вас в "А" классе. А ты в "Б"? Моему
отцу дали квартиру в микрорайоне. Выяснилось: наши дома напротив. Я специально
не подгадывал, но после школы мы пошли с Володей вместе. Он рассказывал про города,
где служил его отец и где он учился; говорящий единорог рассказывал сказки
про дальневосточные гарнизоны, про сопки, про океаны, а потом спросил, не могу ли я
помочь ему перевезти книги из общежития военного городка, так как они забыли забрать
пару коробок при переезде. Если бы он спросил, не помогу ли я ему ограбить
продовольственный магазин, я бы точно так же выдохнул счастливо: - Да! Через день,
как и договаривались, я зашёл к нему - и чуть не потерял сознание, когда он открыл дверь.
Володя стоял голый, лишь в алых атласных спортивных трусиках. Античные статуи были ничто
по сравнению с ним. И дело было не в точности абриса, не в смуглости кожи. Его тело было
слеплено как заведомый, на грани перебора, комплимент молодому мужчине. У Володьки -
ну да, я снова, с высоты нынешнего возраста, подбираю слова - были не просто длинные ноги,
у него были мощные длинные ноги, что редкость даже для атлетов-мужчин, которых часто
портят нередко тонкие, слабые икры. А у него были икры парнишек-циркачей с картин Пикассо.
И шесть небрежно вылепленных кубиков пресса. И выведенная, как резцом, грудь с маленькими
тёмными сосками. Мощные руки с волнами мышц и ручьями вен. И всё это не в полную силу,
а как бы эскизно, в один росчерк пера, - как будто бы бог, отвечающий за производство
других богов, решил не заморачиваться на полный комплект рабочих чертежей, а ограничиться
наброском. Ну, а в довершение всего к смуглому гладкому телу, дабы намекнуть, что юный бог
тоже ест, пьёт, писает и, может, даже испытывает сексуальную тягу, бог пририсовал ему три
пышных чёрных куста: два в подмышках и один в паху, не скрываемый алыми парусами трусов.
Да, я застыл на пороге, как застывают от чужой полупристойной тайны; я так увидел
однажды, перепутав дверь в квартире одноклассника, его спавшую маму в задравшейся
ночнушке, - она спала на спине, поверх одеяла, раздвинув ноги, как мамам не положено спать.
И юношам даже в жарко натопленных домах в одних шёлковых трусиках было ходить не положено.
Юношам в нашей школе и в нашем городе положено было ходить дома в трениках,
майках-"алкоголичках" и одетых поверх маек фланелевых рубашках. И так ходили дома их отцы
и дедушки. А когда мужчины, вне зависимости от возраста, выходили в холод на улицу, они
поверх треников надевали брюки. Голый смуглый вызывающе красивый юноша в красных трусиках,
бесстыдно демонстрирующий волосы в паху и в подмышках, в нашем городе выглядел даже
непристойнее чужой голой спящей мамы. Но у Володи было это умение - смотреть на всё
просто, без оценки, пристойно это или непристойно, то есть смотреть на происходящее
с людьми так, как люди смотрят на происходящее с природой. - Проходи. Возьмём рюкзаки.
Тут такая жарынь - форточки не спасают. В комнате Володя так же спокойно снял спортивные
трусы, под которыми оказались белые трусики-плавочки (в нашем городе все парнишки и все их
отцы, и все отцы их отцов носили тёмно-синие безразмерные "семейники"), надел джинсы (наши
пацаны, и я в том числе, носили брюки), и взял то, что он назвал рюкзаками. Я бы
рюкзаками это не назвал. "Рюкзаком" в нашем городе называлась торба из зелёного брезента
с лямками и карманами. А у Володи были шикарные альпинистские рюкзаки из нейлона с жёсткими
каркасами. У него всё было так красиво, что если бы он в ту секунду скомандовал: "Ползи
передо мной на пузе!" - я бы пополз...
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|