Горячая гей библиотека

Дважды второгодник (глава 1)

Часть 2 (последняя)

На следующий день я с утра вышел во двор, нервно дождался Ромки-Бормана и уговорил его сходить и позвать Игоря - Великая Отечественная война не могла ждать. Был я коварен, как замполит, взращённый самим великим товарищем Мехлисом, ибо уговорил я Ромку на партизанскую войну - советские будут прятаться, а фашисты будут их искать. И был у меня, разумеется, секретный план.

Ждать я больше не мог, тайна Игорева тела звала меня, кипели во мне страсть и желание, распалённые вчерашней сценой; ведь мы ни разу с ним не ссорились, как познакомились, так и словно слились.

Он пришёл через полчаса, хмуро выслушал план - я предложил спрятаться в кустах в овраге, в полукилометре от моего двора. Через минуту мы нырнули в бурьян. Я шёл впереди, поскольку ещё вчера высмотрел подходящее место, Игорь, всё так же молча, всё так же отстранённо, пробирался на пару шагов от меня сзади. Моё сердце перехватывало от страха и вожделения, я буквально упал в узкую щель между двумя кустами дикой оливы. Игорь протиснулся вперёд, прилёг на ветку. Я заёрзал, примостился, словно случайно, так, что моё лицо оказалось в сантиметрах от его паха, от синего бугра в его сатиновых шортах. Я пожирал глазами этот бугор, я был не в силах дышать.

Игорь сложил руки на груди и молчал. Медленно, мучительно я приближался к нему, хватая воздух, втягивая в себя его запах, круживший мне голову аромат мужского тела. Ещё мгновение, и бугор упёрся в мой нос, я втянул воздух и, словно ныряя в воду, прижался к нему вплотную. Игорь вдруг рассмеялся - хрипло, коротко. Я елозил по его шортам, чувствуя, как твердеет, как наливается кровью его секрет, как сливаются наши желания. Бугор пульсировал, в нём билась неведомая мне сила, словно кто-то бил в металлический прут. Страх и страсть парализовали меня, но всесильная тяга не отступала.

Игорь обхватил мою голову, оторвал меня от своего хуя и проскрипел, а голос перехватывала та же страсть:

- Показать?

Я задрожал, а он пропихнул хуй в отверстие штанины. Тот вздыбился, а я, не в силах думать, дрожа всем телом, прижался к нему. Глаза мои слезились, но я всматривался в красную блестящую залупу, в складки кожи, собравшиеся за резко очерченной кромкой, в эту почти смуглую тонкую кожу, покрытую мелкими волосками, в набрякшую чёрную вену, бежавшую по диагонали. На залупе, на ярко-красных губках, словно усмехавшихся над этой сценой, показалась блестящая капелька, хуй вибрировал с каждым ударом сердца - и я вдруг понял, что наши сердца бились в одном, бешеном ритме.

- Хороший, да? - хрипло спросил Игорь, и я кивнул, не отрывая взор от этого взрослого, огромного, безрассудно воспрянувшего хуя.

- Это нэправильно, - его акцент стал ещё тяжелее, но я уловил истинный смысл его слов.

Я протянул руку и схватился за основание его хуя, потянул на себя кожу, удивительно свободную, мягкую, но натянутую на каменный, неописуемо твёрдый стержень. Пальцы скользнули по залупе, я натянул на неё кожу и снова съехал к основанию. Игорь втянул воздух, а я ощутил, как край его залупы, острый и твёрдый, прошёл под кожей, растягивая её, с усилием высвобождаясь на свет. Я снова всматривался в его залупу - она сияла, по низу тянулась белая уздечка. Я провёл по ней пальцем, размазывая жемчужную смазку - и Игорь мелко задрожал.

- Мой, мой хочешь посмотреть? - я уже расстёгивал джинсовые шорты.

Он кивнул. На свет появился мой хуёк, белёсый, тонкий и безволосый.

Игорь отодвинул меня от себя, я привстал, и мой хуй оказался в полуметре от его лица. Он усмехнулся:

- Вот такой, да?

Я ощутил его превосходство, но он, мой Игорь, был великодушен и щедр даже в минуту этого преступного опьянения. Его пальцы скользнули в глубину шортиков и схватились за мои яйца. Он помял их, вытащил наружу. Было больно, но его крепкие пальцы не отпускали мой мешочек. Он сдавил их снова, я вскрикнул от боли, но он-то, оказывается, знал, что делал. Боль от сдавленных яиц перекрыла другую, сильную и неожиданную, так как одновременно парень резко, грубо сдвинул мою крайнюю плоть, так что моя залупа выскочила полностью, чего раньше не бывало.

- Вот так, так надо, - выдохнул он. - А то у тебя, небось, и не залупляется, - и, быстро сжав залупу двумя пальцами, надвинул кожу обратно, снова смял мои яйца, сильно и больно.

Я только смотрел на его - слёзы и любовь блестели в моих глазах.

Он отпустил меня и, помедлив с минуту, медленно начал стягивать свои шорты, высвобождая чёрные кучеряшки на лобке. Я замер - а он аккуратно пригнул меня к своему лобку, так, что моё лицо отделяла от него ширина ладони. Я всматривался в его волосню, а он завладел моей рукой и положил её на свой вздыбленный хуй, явно намекая на то, что я должен снять с него шорты, что он здесь хозяин, что я должен работать, а он - придумывать новые задания.

Замешкавшись, я вцепился в сатиновую ткань и потянул её вниз. В лицо мне ударил хуй, оказавшийся ещё больше, чем виделось ранее, налившийся кровью, освободившийся из плена тугих шорт. Под хуем, подтянувшиеся, в складках кожи, свободно свисавшей среди иссиня-чёрных волос, были яйца Игоря, небольшие, на моё удивление, наверное, всего раза в два больше моих.

- Потрогай, да? - приказал Игорь и, не дожидаясь моих действий, схватил мою руку, приложил её к своим яйцам.

Меня приглашать было в общем-то и не надо. Я схватился за его яйца обеими руками, попробовал их потянуть. Они поддались, скользнули в складки кожи; они были довольно мягкими, тогда как мои - я помнил это хорошо - были как камушки. Игорь вздохнул, протянул руку, взялся за мои яйца и сдавил их. Я растерялся, отпустил его "сокровища" и испуганно посмотрел в его глаза, совершенно чёрные, словно состоявшие из одного зрачка. Он усмехнулся, словно нехотя, и снова сжал мои яйца, посылая боль, но и что-то сладкое, тягучее вместе с болью.

- Давай, жми!

Его нетрудно было понять, и всё же я не двигался. Он снова сжал мои яйца и другой рукой резко сдвинул кожу с моей залупы. Снова боль, и снова тягучее желание пробудилось во мне. Я схватил его яйца, они плохо помещались в одной ладони, и я взялся за них двумя руками и, боясь даже подумать о том, что может произойти далее, сжал их изо всех сил. Игорь крякнул и сжал мои. Я потянул вниз, поигрывая его яйцами, и он усмехнулся:

- Отпусти!

Я повиновался.

Он взял мою руку, сложил её в полуоткрытый кулак и надел на свой хуй. Я вновь ощутил несказанную тягу. Его дрожавший от напряжения хуй скользнул внутри своей кожи, и край залупы проехался по моей ладони; и вот она опять показалась, как зрелая слива, мокрая и блестящая. Я повторил движение, Игорь вздохнул утробно-глубоко, я начал водить кожей по залупе, и он, явно с удовольствием, замычал, но быстро высвободил свой хуй и снова взялся за мои уже изрядно болевшие яйца.

- Не хочу кончать, слышишь, надо тебе что-то другое сделать...

Я не понял, испугался, что он хочет что-то сделать с моими яйцами, и отстранился.

В голове Игоря явно происходило что-то типа урагана. Он с размаху щёлкнул по собственной залупе, словно стараясь сбросить, убить желание и собственную страсть. Я отодвинулся от него так, как позволяли кусты, и быстро заправил собственные причиндалы в шорты.

Игорь не двигался, закрыл глаза, но бить по хую перестал - а тот торчал, как кол, и из него буквально сочилась бриллиантовая смазка, как будто слёзы. Впервые я не знал, что делать, и вдруг понял, что после сегодняшнего чёрт его знает, что будет...

Но и страх, и сомнения оказались слабее зова плоти. И вот, набравшись смелости, ведомый генетическим инстинктом, я нагнулся над его багровой залупой и лизнул её.

Густая смазка оказалась солоноватой, запах плоти, хоть и чистой, но разгорячённой, был силён, но приятен. Это был запах мужика, запах мечты, запах моего Игоря - я только вдыхал его и легонько лизал залупу, самый её кончик, собирая с него солоноватый нектар. Потом я посмотрел на Игоря. Он открыл глаза и кивнул:

- Хочешь, да?

Я только кивнул в ответ. Мой новый хозяин сдвинулся, растянулся на ветке, его залупа снова скользнула по моим губам.

- Открой рот, - прошептал он.

Я повиновался.

- Возьми мой хуй, возьми, пожалуйста, - прошептал он ещё тише.

И я взял.

Залупа вошла в мой рот словно сама, скользнула по нёбу, прокладывая дорогу, словно вспахивая необозримые поля, овеществлённое наслаждение. Я задохнулся и выпихнул её назад языком, одновременно, сам того не понимая, поелозив по его губкам и уздечке так, что он вскрикнул. Я всё понял, я втянул эту сладкую вишню обратно, захватив губами корень его хуя, ощущая его толщину, я завибрировал всем телом и, задержав дыхание, подавляя рефлекс, всосал в себя весь его хуй - и замер, впервые ощутив себя целым, дополненным и завершённым... И ещё я понял, что он сейчас в моей власти не меньше, чем я - в его.

Его рука легла на мой затылок, Игорь прижал меня к себе так, что мой нос сплющился. Парень дёрнулся и зарычал, как тигр в зоопарке. Я задыхался, но он не отпускал меня, его ноги сошлись в спазме, и я ощутил, как в меня ударила волна - она поднялась по губчатой трубке его хуя, и вот что-то горячее ударило меня в нёбо - я всё-таки умудрился сдвинуться, чтобы вздохнуть... Это был момент слияния. Его хуй продолжал сокращаться, а я продолжал глотать вязкую, солёную и сладкую одновременно жидкость, лившуюся прямо в моё горло.

Игорь перестал рычать, расслабился. Я попытался снова насадиться на его хуй, но он вскрикнул от боли и отдёрнул мою голову, так что его хуй с мокрым шлепком ударился о его поджарый живот. Я только успел заметить, что его хуй и вправду - точно, как он хвастался - достаёт кожу намного выше пупка, но тут вдруг стыд охватил меня, слёзы полились из моих глаз ручьём, и я, на бегу застёгиваясь, выскочил из куста, бросился в бурьян. Игорь замешкался, натягивая шорты, так что когда я услышал яростный шорох позади меня, нас разделял уже целый овраг.

Я ворвался в квартиру, заперся на все замки и бросился на кровать, рыдая. Мне было страшно - я понимал, что всё в моей жизни поменялось. И больше всего я боялся того, что мой Игорь, мой единственный, мой друг и защитник, мой маршал Жуков, проклянёт меня и всем всё расскажет.

К вечеру, когда с ворохом покупок пришли родители, у меня уже был жар. Мама, искренне верившая в ударные дозы антибиотиков, накачала меня тетрациклином (как мои почки пережили такое "воспитание" - особая загадка современной медицины), поверх того - таблеткой супрастина, и я отключился.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, Первый раз, Азия и Кавказ

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>