Горячая гей библиотека

Идущий в никуда (глава 1)

Часть 5

В этот момент в комнату вошёл предмет Его размышлений.

- Привет, Дим-Дим! - улыбка сияла на Данином лице.

- Привет, Дань-Дань! - на эту улыбку трудно было не ответить.

- Вот, я же сказал, что ты будешь у меня улыбаться.

- Это я из вежливости.

- Врёшь, просто ты рад меня видеть.

- Самонадеянный тип! - опять улыбнулся Он.

Действительно, Даня пропал сразу после приезда из больницы, и Он был рад его вновь видеть. Он снова улыбнулся.

- Ну вот опять. Вежливость тут не при чём.

- Ты что, все мои улыбки считать решил?

- Пока это не станет нормой - буду! - и Даня показал язык. - Это тебе.

В Него полетел большой пакет.

- Что это?

- Бомба! Открой и посмотри.

- Остряк.

Он стал доставать из пакета вещи. Это были брендовые джинсы, и Он примерно представлял, сколько они стоят: кроме того, две чёрные майки, две чёрные рубашки, кожаная куртка и "казаки". Всё было подобрано так, как будто это Он всё выбирал. Неожиданно настроение испортилось.

- От кого это?

- Догадайся.

Он не торопясь аккуратно сложил всё снова в пакет.

- Спасибо, у меня своя одежда есть.

- Ну да, бомжовский вариант. Ты посмотри на себя!

Его одежда, хотя и приличная, сильно пострадала во время Его подвигов на дороге.

- Значит я по статусу, типа, не туда попал. Извини, забери свои шмотки.

Даня пулей вылетел из комнаты, хлопнув дверью. На шум пришла Екатерина Дмитриевна.

- Что тут у вас творится? Даня заперся в комнате и, судя по голосу, рыдает.

- Я не хотел его обидеть. И не знаю, что делать.

- Рассказывай.

Он рассказал о том, что произошло, и объяснил, что дурацкая гордость не позволила ему принять этот подарок, хотя Он понимает, что Даня сделал его от чистого сердца. Ему почему-то легко было искренне разговаривать с этой красивой и доброй женщиной.

- Да, с чувством такта у сыночка туговато, - задумчиво проговорила Екатерина Сергеевна. - Но и ты, братец, не прав. Мог бы поломаться, а подарок принять; сам говоришь, что он сделан от чистого сердца, а сердце у Дани чистое. Он же домой даже не зашёл, о тебе побежал заботиться.

- И что теперь делать?

- Одень то, что он подарил, если подходит, и попытайся помириться с ним. Не получится - я вмешаюсь. Тебе одежда хоть понравилась?

- Как будто сам выбирал, - улыбнулся он.

- У тебя чудесная улыбка. А сейчас примерь всё и прямо в одежде иди мириться. Насколько я знаю своего сына, он не злопамятный и сейчас лежит и раздумывает, как бы всё утрясти.

Он так и сделал. Случайно или нет, но все вещи оказалось впору, кроме рубашек. Они были великоваты, но их можно было носить поверх футболки, не застёгивая.

Он подошёл к Даниной комнате и постучал. В ответ упрямо молчали.

- Ладно, не открывай. Только скажи, ты мне это подарил, как мажор бомжу или как брат брату.

- Как мажор бомжу, раз бомж ещё и дурак.

- Тогда посмотри в окно.

Он вышел во двор. Недалеко стоял мангал. Он подтащил его к Даниному окну и стал доставать свою старую одежду, которую захватил с собой, и, прокладывая её газетами складывать в мангал, затем всё это поджёг. Дым ел глаза, но Он не торопился, давая Дане остыть, зная, что тот за ним наблюдает. Потом Он залил недогоревшую одежду водой, сложил её в мешок для мусора, отнёс мангал на место и стал подниматься к себе. Возле своей комнаты стоял заплаканный Даня. Он рванулся к нему и, не сумев сдержать чувств, обнял Даню:

- Прости меня, идиота, я был не прав. И никогда не смей из-за меня плакать, никогда.

Объятье почему-то затянулось, наконец, Он, найдя в себе силы, слегка отстранился от парня:

- Обещаешь?

- А из-за кого я в последнее время постоянно плачу, как девчонка? - Даня уже улыбался, и опять Он увидел в его глазах это странное выражение.

- Спасибо, Дань-Дань.

- Тебе понравились шмотки?

- Да, ты уловил мой стиль. Можно было и что-нибудь подешевле взять, но в том же ключе.

- Ну ты нахал! Где бы я тебе это всё нашёл бы подешевле за полчаса? И потом, моему брату - всё самое лучшее.

- А с размером как угадал?

- Посмотрел на твоих вещах лейблы.

- Хитрюга. И ничего не сказал - пошли бы вместе.

- Ага, если ты дома мне такое устроил, в магазине мы бы вообще ничего не купили... Понимаешь, здесь живут не бедные люди, и даже продукты тут дороже, чем, например, в центре, и бутик "Версаче" есть только здесь.

- Ладно, за мной должок.

- Опять обидеть хочешь?

- Ты не понял, дурашка. Просто я тебя воспринимать постараюсь по-другому.

- Это как?

- Буду верить в то, что всё, что ты для меня делаешь, - это от чистого сердца.

- А ты сомневался?

- С некоторых пор я во всём сомневаюсь.

- И даже во мне?

- Я же сказал, что исправлюсь.

И тут только Он заметил, что всё ещё держит Даню за обе руки и что странное выражение не пропадает из глаз Дани. Вдруг он понял: это выражение беспредельного счастья. Он опять не выдержал и обнял друга, отчего почувствовал возбуждение и ещё что-то. "Дима - ты педик", - подумал Он и сказал:

- Пойдём. Может, Екатерине Дмитриевне помощь какая-нибудь нужна.

Они спустились на кухню, где мама Дани готовила ужин.

- Полагаю, инцидент исчерпан? - спросила она. - Димоша, ты сногсшибательно выглядишь. Неужели у Дани появился вкус?

- Спасибо, - улыбнулся Он.

- Мам, ты видела, как он улыбается? - вмешался в разговор Даня.

- Да. Один раз. Комнату можно освещать такой улыбкой.

- Точно. А насчёт вкуса - нет, не появился; я купил то же самое, что было на нём, только другой фирмы. Он почему-то любит чёрный цвет.

- Даня, балда ты страшная, у него же траур.

- Нет, Даня не балда, я действительно ношу, в основном, чёрное, - вступился Он за друга. - А траур - он в душе должен быть. В Индии, например, траурный цвет - белый, хотя я могу и ошибаться.

- Про душу - это ты верно заметил, - сказала Екатерина Дмитриевна. - Ну, хватит о грустном. Скоро придёт папа, и мы сядем ужинать.

- Дим-Дим предложил тебе помочь.

- А ты умеешь готовить? - удивилась мама Дани.

- Да, умею.

- И что же?

- Многое, от борща до фуа-гра.

- Серьёзно? Ты учился?

- Нет, мама говорила, что это один из немногих моих талантов. Я даже рецептами не пользуюсь, просто прочту принцип приготовления и экспериментирую.

- Ладно, можешь сделать салат из свежих овощей - просто порезать их и сбрызнуть оливковым маслом?

- Конечно.

- Ну, раз ты такой кулинар, угадай по запаху, что я готовлю.

- Гречневую кашу и мясо с луком и со специями, в которых преобладает тмин.

- Браво, всё верно, это любимая еда нашего папы.

Пока Он резал салат, вернулся Антон Сергеевич.

- Семья, я дома и что-нибудь съел бы.

Екатерина Дмитриевна поспешила навстречу мужу.

- Всё готово, мой руки.

- А как наши ребята?

- Нормально; поссорились, помирились, сейчас режут салат.

- А чего поссорились? Опять Даня что-то отчебучил?

- Нет, это я виноват, - подал голос Он.

- Не поверю.

- Да оба они виноваты, - сказала мама Дани. - Потом расскажу.

За ужином Антон Сергеевич рассказал о том, что уже связался со своим одноклассником, который служит в Следственном Комитете Москвы, и тот сказал, что надо сделать, чтобы возбудить дело. Завтра они с Димой этим займутся.

- Может, не надо, это очень опасные люди, - проговорил Он.

- Ты боишься? - удивился Антон Сергеевич.

- За вас всех, на себя мне плевать.

- Вот это ты зря. За нас не бойся, и плевать на себя тоже не надо. Любое преступление должно быть наказано. И, Дима, я прошу: давай в этой ситуации поступать по-мужски. Повторяю: ничего не бойся.

- Хорошо, Вам решать. Но я не прощу себе, если по моей вине случится что-нибудь плохое.

- Не случится.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [10]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>