Горячая гей библиотека

Изо льда в пламя

Часть 2 (последняя)

Пока мои мысли бесполезно бегают, он наблюдает за мной и вновь подаёт голос:

- Напрасно ты лишил себя удовольствия.

Издевательский тон, издевательский взгляд, наглый и упрямый. Даже в этом положении он позволяет себе смеяться надо мной.

- Может, передумаешь?

- Заткнись!

- Щеночек тявкает на волка?!

Он мне явно небезразличен - отрицательно, но небезразличен. Говорят, от ненависти до любви один шаг? Скорее, от ненависти до убийства - так бы и прибил!

- У тебя так соблазнительно распахнут халат!

Осознаю, что халат действительно слишком распахнут, а под ним ничего. Увлечённый взятием в плен врага, я начисто забыл думать о таких мелочах. Кстати, он тоже полуобнажён, и я невольно замечаю рельефные мышцы на его груди и прекрасно прокачанный пресс. С долей отвращения замечаю также, что враг мой весьма красив. Я плотно запахиваю свой халат и брезгливо, словно к лягушке, приближаюсь к пленнику. Берусь за краешек ткани и пытаюсь закинуть её на него, но упрямые полы халата вновь сползают. Тьфу ты! Рывком запахиваю, наконец, его одежду и почему-то ощущаю прилив жара во всём своём теле. Как его там - Вадим, что ли. Он с интересом наблюдает за мной, и нет даже тени страха на его лице. Будто и впрямь всё происходящее - игра несмышлёного щенка. Как-то обидно, ведь я его всё-таки связал.

- Что, обжёгся?

Он заметил, как краска прилила к моему лицу.

- Я бы мог тебя по-настоящему согреть.

Не зная, что ещё ему говорить, смотрю на него неприязненно в упор и вдруг вижу образовавшуюся гематому в районе виска. Это уже приличное телесное повреждение, хоть и в целях самозащиты! Встаю и беру молча одно из полотенец, смачиваю его в холодной воде и прикладываю к месту удара.

- Сам виноват. Не трогал бы меня, мне бы не пришлось.

Говоря это, отвожу взгляд от его всё ещё неприкрытой груди. Такой мощной, слегка покрытой тёмными волосами. Почему-то хочется смотреть.

Чёрт, что происходит! Ещё этого не хватало! Отворачиваюсь и напрасно выглядываю в окно - за ним всё та же неменяющаяся картина.

- Мы здесь надолго, - подаёт голос Вадим. - Что, так и будешь держать меня под этим столом?

- А что мне остаётся?

- Например, немного развлечься.

- Больше ничего не хочешь?

- Почему же. Ты можешь кое-что сделать для меня. И ты ничем при этом не рискуешь, я останусь связанным.

Смотрю на него вопросительно.

- Возьми со стола нож и поводи им по моему телу. Можешь даже порезать слегка, тебе ведь хочется сделать мне больно. Я планировал для тебя другую роль, но раз уж так вышло, мне интересно, как ты справишься с этой. Но тебе придётся меня раздеть.

Не знаю, как шипел змий в раю, соблазняя Еву, но думаю, что голос его был именно таким. Вадим явно сумасшедший и без тормозов. Он ни во что не ставит опасность и любит играть, это видно. Если бы он получил возможность поиграть мною, я бы стал чем-то вроде полудохлой мышки в цепких когтях хищника.

Почему-то меня наполняет желание продемонстрировать ему, что он напрасно меня недооценивает. Хорош надо мной смеяться.

- Уверен в своих желаниях?

На моих губах играет кривая усмешка. Никогда себя так не ощущал.

- Я ведь могу и увлечься.

Искорки насмешки пропадают из его глаз, он смотрит на меня серьёзно, напряжённо, со всё нарастающим безумным желанием в глазах.

Слово не должно расходиться с делом. Беру нож и ныряю под стол к нему. Уверенно распахиваю халат и впервые, не скрываясь, рассматриваю его торс - он великолепен. Нож держу изящно, поигрывая им, и чувствую, как меня заражает его безумие. Ты этого хотел - получишь! Дрожащей от возбуждения рукой приближаю лезвие к его шее и неспешно веду его вниз к плечу, груди, затем животу, обвожу вокруг мошонки и, торжествуя, поднимаю взгляд на его глаза. Интересно, он уже струсил? Его глаза помутнели, они с поволокой и стали ещё темней. Вдруг член его поднимается и выпрямляется так, словно вот-вот готов взорваться. И эту штуку он собирался загнать в меня! Член просто огромный! Может, отрезать его нахрен? Нет, жаль всё же такую красоту. Ловлю себя на том, как сильно изменились мои мысли. Похоже, я сам превращаюсь в какого-то маньяка. Неужели это действительно заразно?

Губы Вадима припухли и раскрылись, и я думаю, что если бы он сейчас был мёртв, то я бы их поцеловал. Но он жив и в сознании, потому я вместо поцелуя подношу к ним нож и прижимаю лезвие к ярко-розовой коже. Неожиданно Вадим берёт губами клинок, и край лезвия скрывается у него во рту. Он начинает ласкать сталь губами и языком, и движения его настолько ловкие, что не остаётся ни единого пореза.

Кстати, о порезах. Он, кажется, говорил, что не против слегка. Осторожно вынимаю нож из его губ и провожу им ниже. Где-то под сердцем задерживаю скольжение и нажимаю на кожу сильнее. Появляется тоненькая алая полоска. Я выдыхаю - до чего красиво! Уже не отдавая себе отчёт в своих действиях, я нагибаюсь и приникаю губами к его рёбрам, слизывая с них кровь. Целую порез и ощущаю, как у меня кружится голова. Губы становятся липкими и солёными на вкус. И тогда я рывком перемещаюсь к его лицу и впиваюсь в полураскрытые жаждущие губы, вкладывая в поцелуй всю силу своей ненависти.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я отрываюсь. Когда наваждение проходит, я резко встаю, бросаю нож в сторону и умываюсь холодной водой, пытаясь прийти в себя.

- Доволен? - бросаю ему сквозь зубы.

- Зачем ты остановился?

- Хорошего понемногу.

- Хочешь оказаться на моём месте?

- Думаю, это стало бы последним местом, где я оказался бы.

- Я разве похож на маньяка? - он ироничный и чертовски влекущий.

Вопрос, конечно, риторический. Как тебе сказать? Сам-то я на кого сейчас похож?!

Нужно прояснить голову. Грею воду, чтобы сделать кофе. Аромат напитка бьёт в ноздри, и я вижу, что ему тоже хочется. Но как же это осуществить? Об освобождении не может быть и речи. Мне, кажется, начинает нравиться власть над Вадимом. Я сажусь рядом на пол и попиваю кофе маленькими глотками, глядя на него. Окна полностью залепил снег, потому, видимо, придётся зажечь керосиновую лампу.

Вдруг снаружи избушки раздаётся какой-то непонятный шум. Похоже, человеческие шаги и голоса. Затем стучат в дверь. В воздухе повисает тишина, мы напряжённо смотрим друг на друга и молчим. И я молчу, и Вадим не издаёт ни звука. Настойчивый стук не прекращается ещё минуты две, затем шаги удаляются, и мы, так и не узнав, кто это был, вновь остаёмся один на один в этой снежной тюрьме.

Вадим смотрит на меня как-то тепло. Что уж тут говорить, я упустил шанс, который так ждал поначалу. Заигрался. И что теперь? Ждать следующих гостей? Или надеяться на то, что больше никто не придёт?

Приподнимаю его голову и даю ему немного отпить кофе.

- Развяжи меня, милый мой.

- Не сейчас. Ты мне нравишься таким, меня это вполне устраивает.

- Я ведь до тебя ещё доберусь, щеночек!

Его голос, хоть и угрожающий, всё же с оттенками теплоты. Почему-то он перестал мне быть противен. Даже хочется, если честно, дать ему свободу и почувствовать на вкус его власть над собой. Но не решаюсь. Вместо этого ложусь головой к нему на грудь и ласково прижимаюсь к нему. Я могу с ним сделать всё, что захочу. Поменяться ролями мы всегда успеем.

Тем временем поленья в печке начинают затухать, и мне приходится подняться, чтобы не дать погаснуть огню. Получается у меня не очень - не умею я с дровами обращаться. Обогреватели и кондиционеры мне как-то ближе. Помещение сразу начинает остывать. Чертыхаюсь и борюсь с печью, а она никак не поддаётся.

- Малыш, давай я помогу. Мы так замёрзнем.

Голос мягкий, почти ласковый. А каким он станет, когда я его развяжу? Не верю я в эту мягкость. Но вечно ведь держать под столом его не будешь. Рано или поздно придётся отпустить. А рассчитывать на ещё один визит извне особо не приходится. Подхожу, смотрю на него властно, покрываю поцелуями его тело и тянусь к верёвкам. Сначала руки, затем ноги. Он поднимается и пронзает меня взглядом. Ощущаю мурашки по коже; как бы я не пожалел!

Вадим направляется к печи и разводит огонь в два счёта. Помещение вновь наполняется благодатным теплом. Я внимательно наблюдаю за мужчиной. Управившись с печью, он не спеша направляется ко мне. Ласковым и в то же время страшным взглядом он читает меня насквозь. Возможно, видит даже то, чего я сам в себе не вижу. Сильной рукой привлекает меня к себе.

- Ну, как тебя помучить, милый мой?

Сколько нежности и угрозы одновременно. У меня перехватывает дыхание. Возникает шальная мысль повторить трюк с неожиданным нападением, но второй раз так не получится. Вадим уже настороже и ждёт моих выходок. Потому я покорно стою перед ним, готовясь принять его волю. Немного страшно. Но в душе я его уже не боюсь, доверяю. Хотя, возможно, напрасно.

- Полезай под стол. Лицом вниз, на четвереньках. Да, скинь-ка это!

Вадим отнимает у меня халат, и я остаюсь в чём мать родила. Ощущая себя как-то сконфуженно, лезу под стол, как он велел. Меня привязывают, только иначе, лицом вниз. Это нехорошо, так я совсем беззащитен. Не напрасно ли я подчинился ему? Сомнения всю дорогу не оставляют меня, хотя уже явно поздно сомневаться.

Я лежу на животе, подо мной деревянные доски, руки и ноги привязаны к столу, и единственное, что я могу сделать, это повернуть голову, насколько позволяет поворот шеи.

- Доски давят.

- Нежный какой. И мне давило.

- Ты был в халате и лежал на спине.

- Ладно.

Вадим подтыкает под меня одеяло, сдёрнутое с кровати. Так намного комфортнее, можно жить. Ещё бы подушку. Но об этом я молчу. И так неплохо.

Он совсем рядом, ещё не касается меня, но я уже ощущаю сотни вонзающихся иголочек его желания в мою плоть. Дыхание на коже. Лишь дыхание - а уже так горячо. Он медлит. Отстраняется и через несколько секунд возвращается вновь. Уже не горячо - ледяной холод скользит по мне, гладкий, отполированный. Несомненно, это нож. Я оглядываюсь, пытаясь понять, как далеко он намерен зайти. Меня начинает бить дрожь. И, скорее всего, это дрожь возбуждения, а не страха. Никогда не думал, что может быть так, что я способен чувствовать подобное.

Отпускаю опасения и начинаю проваливаться куда-то глубоко, в глазах темнеет, желание наполняет пах, разливаясь по всему телу горячими волнами. Острие погружается в кожу и медленно разрезает её. Я шумно выдыхаю, мне невыносимо хорошо. Хочу, чтобы это не прекращалось никогда. Но бесконечный момент наслаждения обрывается. Я издаю жалобный, умоляющий стон. И лезвие вновь касается меня. О, боги, как это прекрасно!

Спину жжёт от ярко-красных полосок. Я вспоминаю алую полоску под сердцем Вадима и понимаю, как я прекрасен в этот момент для него. Их уже слишком много. Сильная рука отпускает нож, он выскальзывает на пол, и я ощущаю на себе жаркие, жадные губы. Затем его тело прижимает меня своим весом к полу, и вновь это режущее ощущение, но уже не от ножа. Я весь превращаюсь в натянутую струну, полную чувств. Если бы я мог сейчас, я бы обнял его руками и ногами, так, чтобы не разъединить. Но я привязан, и мне остаётся лишь надеяться на то, что он сам ещё долго меня не отпустит - целую вечность.

Горло сжимается, во всём теле ощущаются непонятные спазмы, от которых мне безумно хорошо. Мне даже всё равно сейчас, истеку ли я кровью, отпустит ли он меня когда-нибудь. Словно самое значимое в моей жизни уже состоялось. Он проникает в меня не только физически, но и всеми флюидами своих желаний, своим сознанием в моё. И я уже не различаю, где я, где он.

Когда всё это завершается (и зачем только всё это завершилось!), я возвращаюсь в привычное состояние сознания, но дыхание ещё передаёт всё моё возбуждение, весь восторг. Он отвязывает мои руки и ноги от стола, а я не хочу шевелиться, не хочу покидать место, где мне было так хорошо. Всё же приходится вставать. Пошатываясь, направляюсь к ёмкости с водой, смачиваю полотенце и обтираюсь им.

- Ты доволен?

- Да.

- А не хотел!

Что я могу возразить. У меня вообще, кажется, пропал дар речи.

На следующее утро метель утихла, нас нашли, и я с большим сожалением покинул этот почти что сказочный приют. По дороге к гостинице Вадим привычно бросал на меня короткие, ощутимо цепкие взгляды, но мне уже не было это неприятно, я был им рад. Он пришёл после в мой номер, и я отворил ему дверь. С тех пор мы часто делим постель, погружаясь в лишь нам одним понятную страсть. И каждый раз я счастлив. Так удачно совпало, что мы с Вадимом оказались из одной местности, и по возвращении с зимнего курорта нас разделяло просто смешное расстояние, которое несложно преодолеть.

Говорят, мечты сбываются под Рождество. Но бывает, порой сбывается то, о чём даже не мечтаешь. Лично я в этом уже убедился.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Садомазо, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>