BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Любовь. Ненависть. Месть (глава 2)Часть 1 Меня разбудил звонок в дверь: кто-то настойчиво звонил в неё, я поднялся с кровати, надел
шорты и отправился открывать. Посмотрев на табло домофона, я увидел, что это был Максим. Я открыл
дверь, он зашел внутрь. - Сергей, уже 9 часов, нам пора ехать в морг. - Да... Да... в
курсе, - ответил я, протирая сонные глаза. - Пойдём выпьем кофе, мне надо проснуться. Пройдя на
кухню, я налил в чашки кофе из кофеварки и поставил на стол.
- Слушай, Максим, - начал я разговор, - ты знал, что Слава был болен, что у него была
опухоль, причем в последней стадии. - Нет, он ничего мне не говорил, - ответил Максим.
- Вот и мне он ничего не сказал, - грустно ответил я. Пока мы сидели и пили кофе, в кухне
появился Миша, сонный, он шел, протирал глаза, в трусах у него был утренний стояк. - Серёж,
сколько времени? Я боюсь опоздать на собеседование, - как только Миша закончил говорить и
протирать глаза, он увидел, что я сижу не один в кухне и что на него уставились две пары
глаз с кружками у лица. Миша перепугался и стал прикрывать свой стояк в трусах руками и
удалился. Мы продолжили сидеть с Максимом, он со смехом посматривал на меня. - Что? -
возмущенно спросил я. - Да нет, ничего, просто тебя только вчера выписали, а ты уже
развлекаешься, - с усмешкой сказал Макс. - Ты не так всё понял, - оправдывался я. - Миша
вчера пришел ко мне в гости. Я его позвал, потому что узнал о том, что Слава был болен. Он
всё время пытался меня успокоить, а спал он в комнате для гостей, - спокойно говорил я. Тут
в кухню зашел уже одетый Миша и попросил прощения за то, что появился в таком виде. Он
налил себе кофе и подсел к нам за стол. Я, допив то, что осталось в чашке, отправился
одеваться. Я надел черный костюм и взял черный галстук, их я не умел завязывать, мне это
делал Славка. Положил его на кровать, достал из шкафа такой же черный костюм, но
застегнутый в чехле. Надел налакированные туфли, отправился на кухню, парни сидели, о чем-то
разговаривали или что-то обсуждали, я не любитель подслушивать и именно поэтому не стал
их слушать. - Кто мне поможет завязать галстук, - спросил я. Парни посмотрели друг на
друга, потом на меня. - Да... Да... Да... я не умею завязывать галстук, и что такого,
ну так что, кто мне поможет. Встал Миша, взял у меня галстук и буквально за несколько
секунд он уже поправлял его, чтобы он висел ровно. Мы отправились в мой офис, чтобы
забрать Олю и отвезти Мишку. С Олей мы должны были поехать в морг, чтобы Славу одели и
подготовили к похоронам. Машина подъехала к офису, мы вышли из машины и отправились в
здание, Мишу я проводил в отдел кадров и пошел за Олей. Она сидела в кабинете в черном
платье. Мы поздоровались и вышли из кабинета, по пути она заскочила в отдел кадров, чтобы
дать распоряжения по поводу Миши. Мы с Олей сели в машину. Всю дорогу мы ехали молча,
погода на улице была паршивая, было пасмурно. В морге Славу уже подготовили, осталось одеть
только костюм, который я привез. Я хотел зайти в комнату, где находилось его тело, меня всячески
пытались остановить, но мне было все равно, мне хотелось притронуться к нему в последний
раз, хотелось увидеть его красивое тело, хотелось обнять его, поцеловать. Подойдя к нему, я
никак не мог сдержать слезы, вот он лежит предо мной, совсем бездыханный, такой красивый,
я дотронулся рукой к его телу, оно было холодное, совсем неживое, мне было больно, душа
плакала, из глаз текли слезы, я не мог себя остановить. Вот он лежит в красивом черном
костюме, его лицо было намазано тоником, чтобы придать оттенок жизни. Я гладил его,
просил его подняться, просил его обнять меня, поцеловать, но он меня не слышал, его не было
с нами, осталось только его бездыханное тело. К нам подошли двое мужчин, взяли Славку и
положили его в красный деревянный гроб, который стоял на каталке, чтобы отвезти на
кремацию. Его увезли, а нас отправили в комнату к телевизору. Нам включили телевизор, на нем
показывают тот самый гроб и Славку, показывают, как его задвигают в печь и закрывают
дверцу. И в тот момент, когда закрылась дверца печи, у меня началась истерика. Сидевшие
рядом Максим и Оля всячески пытались меня успокоить, но у них это не получалось. Они
тогда решили увезти меня отсюда, Ольга вышла и договорилась, чтобы, когда прах положат в
урночку, его привезли по адресу, который она написала. Меня почти несли два человека до
машины, едва мы успели залезть в машину, пошел дождь. Машина тронулась и поехала к моему
дому, так попросила Оля, чтобы я никуда не попытался уйти, в квартиру я шёл уже сам, но
шёл я медленно. Войдя внутрь, Оля довела меня до комнаты, уложила и сказала, что заедет
вечером после работы. Я ничего не ответил, лишь лежал и плакал, я не мог ничего сказать: у
меня не было сил. "Я потерял его, потерял его навсегда, его больше не вернуть". Эти мысли
крутились у меня в голове. Оля ушла, и я слушал, как дверь закрывали на замок снаружи, я
понял, что Оля забрала ключи, чтобы я никуда не ушел. Не знаю, сколько я пролежал:
времени как будто для меня не было. Вечером Оля приехала, как и обещала, но, когда она
открыла дверь в квартиру, ее просто хватил шок. Все вещи в доме были раскиданы, громко
играла музыка, и играла причем одна и та же песня с одной и той же фразой "Ещё один день
без тебя. Ещё один день, прожитый зря". Когда она зашла в гостиную, откуда доносилась музыка, ее шоку
не было просто предела. Я в одних трусах сижу в кресле, на столе рядом лежит мой пистолет,
который я купил. Напротив меня, возле стены, валяются осколки бутылок. Я допиваю остатки из
бутылки, которую держу в руках, и она отправляется в стену. Как и предыдущие, она
разбивается, и осколки разлетаются. Я принимаюсь за следующую, открываю и начинаю пить. Оля,
видя всю эту картину, не стала забирать бутылку, она забрала со стола
лишь пистолет, я ничего не ответил ей и продолжал лишь молча пить, она убавила громкость
музыки, достала телефон и начала кому-то звонить. Я не слушал, с кем она разговаривала, что
она говорила, я просто молча пил. Я протянул ей бутылку, чуть не свалившись с кресла, она
взяла ее и сделала глоток, один затем другой, но обратно она мне ее не отдала. Она
развернулась и ушла куда-то с ней, я не стал кричать, чтобы она отдала ее, я молча
потянулся к следующей, открыл и принялся опять заливать свое горе. Я был сильно пьян, я
не мог говорить, у меня просто не поворачивался язык, я даже не мог встать с кресла. Моё
тело меня не слушалось. Сколько я так просидел с бутылкой, я не знал. В комнату вошли три
человека, я не мог их разглядеть: перед глазами всё расплывалось, я даже не слышал, о чем
они разговаривали. Проснулся я в своей кровати, на часах было 7 часов, а что было - утро или
вечер, я не знал, голова гудела, она была очень тяжелой, мне было трудно поднять ее с
кровати. С трудом поднявшись, вышел из комнаты, в квартире было тихо, никто не
разговаривал, она оказалась пустой, никого кроме меня не было, везде порядок, вещи
все убраны, в гостиной не оказалось никаких осколков от бутылок. Шкаф, в котором я храню
спиртное, оказался пусты. Я знал, что сам я выпить столько не мог, куда все делось, я не
мог понять. Но я знал одно, что в этом шкафу есть отдел, про который никто не знает, там я
хранил самые ценные горячительные напитки. Я открыл его, достал бутылку, открыл ее, сел в
кресло и стал опять напиваться. Голова перестала болеть, но на старые дрожжи меня стало
опять убивать. Встав с кресла с бутылкой, я отправился в комнату, залез на кровать, положил
подушки вдоль спинки и облокотился на них. Устроившись удобно, я приложился губами к
бутылке и стал отпивать содержимое. Я помню, что бутылку я не допил: меня вырубило.
Проснулся я от громких разговоров, которые доносились с кухни. По голосу я понял, что
говорит Оля, Максим, Миша и парень Оли. Я встал с кровати, достал бутылку, которую перед тем,
как я уснул, поставил между тумбочкой и кроватью так, что ее никто не нашёл. Сделав
глоток, я направился в кухню, шел я медленно, и никто не слышал, как я шел. - Парни, вы
понимаете, если бы я не пришла или не успела, он бы застрелился. - Что теперь с
ним будем делать? - спросил Мишка. - Мне даже в голову ничего не приходит, когда я увидел
его вчера и то, в каком состоянии он был, и то, что творилось в квартире. Я вообще не видел
Сергея Андреевича в таком состоянии, - сказал парень Оли. - Может, его
закодируем, тогда мы его в таком состоянии не увидим, - сказал Максим. В тот момент я как
раз зашел в кухню. - Я вам закодирую, я вас сам закодирую, - нетрезвым голосом сказал я. -
А как я буду тогда веселиться на твоей свадьбе, Оль? Все будут пить, танцевать, веселиться, а
я, а я буду сидеть, как монашка в монастыре. Если бы я хотел застрелиться, я бы это сделал
после того, как ты ушла. Я подсел к ребятам за стол, поставил бутылку на него и продолжил:
- Да, я хотел застрелиться, я взял пистолет, снял с предохранителя, поднес к виску, нажал, а он
не выстрелил, я нажал еще - и ничего не произошло. Я вытащил обойму, а она пустая, с
приклеенной к ней запиской, на которой было написано: "Прости любимый, но я хочу, чтобы ты
жил". И тогда я напился. Я был зол на всё и поэтому устроил погром в квартире от злости, и
я напился. Ребята смотрели на меня с понимающим взглядом, а Оля достала пистолет,
вытащила обойму и показала всем.
страницы [1] [2] [3] . . . [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|