Горячая гей библиотека

Десять букв (глава 2)

Часть 2

Егор накрыл коротко бритый затылок обеими руками, грубо впиваясь пальцами и натягивая на себя, чувствуя, как грязные мыслишки смешиваются с чистым удовольствием - это как смешивать ложкой ванильный йогурт с малиновым, забывая обо всём и балансируя на грани. Надавил на затылок любовника, несколько долгих мгновений удерживая его в нижней точке траектории - и отпустил, стаскивая с себя и отталкивая. Быстро задвигал ладонью по члену, сжимая увитый венами ствол, грубо стискивая и скользя пальцами в чужой слюне - быстро, быстро, ещё быстрее, упиваясь охуенностью происходящего, зажмуривая глаза и наконец-то кончая. Очень бурно кончая, вязкой сильной струёй - на болезненно красивое лицо с острыми скулами и впалыми щеками; на широко распахнутые, влажные от слюны и яркие, как рваная рана, нежнейшие губы, на мягкие короткие ресницы и влажный, розово-скользкий язык.

Он ожидал, что Валик возмутится. Отшатнётся. Отпихнёт его колени и станет отплёвываться. Ничего этого не произошло - Валик провёл большим пальцем по липким ресницам, стирая с них капли спермы, а потом так же спокойно очертил пальцами контур губ. Облизал ладонь и равнодушно уронил её, вытянувшись на простынях рядом с Егором.

Дождь стучал. Грозы уже не было, но тащиться по лужам на работу совершенно не хотелось. Валик попытался обнять Егора поперёк живота, но тот с внезапной злостью отпихнул его - словно вспомнив, что это не нежная тёлка, и усомнившись в своём здравомыслии. Откинулся спиной на простыни, пялясь в бесцветный потолок.

- Что...

- Помолчи.

Квартира у Валика была классная. Пиздецки дорогая, в хорошем районе и с евроремонтом, в котором угадывалась чуткая рука дизайнера. Валик и правда был дорогим парнем. Слишком дорогим.

- Хватит страдать по своей загубленной гетеросексуальности, - хмыкнул Валик, укладываясь рядом и устраиваясь щекой на сложенных ладонях.

Егор посмотрел на него и тут же отвёл взгляд.

- Я не...

- Ещё как "да", - сказал Валик. - Ты оплакиваешь себя слезами девахи, проебавшей свою первую любовь. Слушай, ну потрахался ты со мной, и что? Это что-то меняет?

- Ты мужик, - сказал Егор, - и я мужик. Каши с такими отношениями не сваришь.

- Это не отношения. Отношения у тебя с твоей Машкой.

Егор вскинул брови:

- Откуда ты...

- Девки в магазине растрепали, - легкомысленно откликнулся Валик. - Маша Чкаленко, двадцать шесть лет, помощник юриста в какой-то шарашкиной конторе.

Егор молчал.

- Мне плевать на неё, - сказал Валик. - Еби меня, живи с ней, и будет всем счастье.

Егор обнял колени, натянув на них край простыни, и взглянул на Валика с усталым равнодушием:

- И много у тебя?

- Чего? - не понял Валик.

- Таких, как я.

- Таких, как ты, больше нет.

Егор фыркнул.

- С лестью у тебя херово.

- Ты спросил, много ли у меня таких, как ты, - спокойно ответил Валик. - Я ответил. Такой, как ты - один.

- А другие...

- Это неважно.

Почти месяц Егор жил в раю. Неровном, непростом раю со своими законами. То, что было у них с Валиком, больше всего тянуло именно на отношения - они шатались по торговым центрам и знакомились в парке с симпатичными собачницами, они орали в караоке русскую попсу и выиграли пару халявных джин-тоников, они даже спорили о политике. Правда, единственным предметом спора было то, кто именно заседает в Думе - дебилы или мудозвоны? Однажды они побывали в кино, но фильм был скучным, и вместо него Егор добрые двадцать минут пялил Валика в туалетной кабинке. От секса тот никогда не отказывался, но к себе звал редко и под настроение. Иногда и вовсе пропадал, отмалчивался по нескольку дней, а потом под рукавами его водолазок Егор замечал синяки.

Как ни странно, Машка тоже ощутила перемены в его личной жизни. Вместо того чтобы отпугнуть Егора очередной истерикой, она поступила неожиданно разумно: не пилила из-за ругани с предками, не винила за отлучки, напротив - впивалась в своего мужчину со всей нежностью и коварством женского естества. Однажды она даже решилась ему отсосать, и это был самый скучный минет в жизни Егора - он томился, перебирая мягкие рыжие волосы на её макушке, скучал и представлял себя с Валиком где-нибудь в тёмном уголке. Фантазии помогли, и он, наконец, смог кончить. Машка весь вечер лучилась от счастья, ослеплённая своей щедростью и раскованностью, и впервые за два года выглядела для Егора так непривлекательно.

Как бы ему ни хотелось считать, что всё хорошо, факт оставался фактом - так не могло продолжаться дольше пары месяцев. Нужно было сделать одно из двух: расстаться с Машкой - женщиной, с которой он мог бы завести семью и жить долго и счастливо, либо распрощаться с Валиком - хитровыебанной блядской тварью, которая не просто смешала ему карты, а опрокинула карточный стол.

Валик был слишком идеальным, чтобы это было правдой. Егор знал: нужно всего лишь найти правильный вопрос, набраться смелости и задать его. И разрушить своё помешательство. В конце концов, такие вопросы всегда находятся - те, которые лучше никогда не озвучивать. Например...

- Чья это квартира?

Да, именно так. Отличный вопрос.

- Кто ты хозяину квартиры - сват, брат, незаконнорожденный сын? Или тебя тут держат вместо породистого котика?

Валик помолчал, устроившись подбородком на руках, и сказал:

- Он меня трахает.

И, в ответ на изумлённый взгляд Егора, спокойно добавил:

- Не люблю эвфемизмы.

Егор стиснул зубы. От Валика всегда тянуло шлюшьим духом - странно, что оставались хоть какие-то сомнения. Пожалуй, Егору просто не хотелось признавать, что он ебёт чью-то шалаву.

- И что? - спросил он. - Мне сейчас придётся прятаться в шкаф?

- У него командировка, - равнодушно ответил Валик. - Пара дней в Арабских Эмиратах, потом Тайвань, в конце недели - здравствуй, матушка Россия.

Егор молчал. Тёплое тело под ним дышало и сладко подрагивало.

- Тебе не похуй? - спросил Валик, сонно прикрыв глаза.

- Похуй, - ответил Егор, пытаясь ощутить в себе хоть что-нибудь, злость или ревность - без разницы; странное онемение было гораздо хуже. - Мне похуй. Пусть тебя хоть на дюжину хуёв раскладывают.

Он опустил руку ниже, оглаживая подушечкой пальца поджимающийся, покрасневший проход, и внезапно сказал:

- Ты мне должен, знаешь?

Валик молчал, обмякнув на постели и едва заметно подрагивая под чужой ладонью.

- Я могу оттрахать тебя сейчас, - продолжил Егор. - Прямо сейчас, когда твоя простата после оргазма как открытая рана. Взять и поиметь прямо на этих простынях. Я могу, потому что ты мне должен.

- С хера ли? - хрипло и слабо уточнил Валик, не открывая глаза.

- Потому что таких оргазмов, как со мной, у тебя с твоим старпером отродясь не водилось, - Егор засмеялся и ухватил его за щиколотку, грубо переворачивая на спину и раздвигая ноги, укладывая под себя - красивого, обляпанного спермой, вспотевшего и солёного.

Такого приятно облизывать, всего-всего, сверху донизу, но сейчас не до облизываний - слишком крепко стоит хуй, аж до звона в ушах.

- Давай, сладкий, подмахнёшь мне задницей ещё разок?

Валик промолчал, не подтверждая чужую правоту, но и не отрицая. Впрочем, Егор и так был уверен - иначе на него не лезли бы с таким остервенением и жадностью. Валик усмехнулся - неожиданно властно, будто это не его ебут, и приглашающе развёл колени. Егор стиснул ладонью член, твёрдый и гладкий, как лакированное дерево, и одним движением засадил его ёбнутой твари, выпрашивающей случку с искренней беззастенчивостью шлюхи. Грубо двинул бёдрами, стискивая пальцы на чужих щиколотках и вламываясь в разгорячённую, растраханную, ещё не отошедшую после недавнего задницу. Ну и какая разница! Пусть, пусть болит; пусть извивается, как распоследняя сука, которую ебут пять раз на дню.

Валик напрягся всем телом, прогибая поясницу и поджимая пальцы на ногах, приоткрыл глаза и мутным взглядом впился в чужое лицо. Разомкнул пересохшие губы и выдохнул со смесью удивления, возбуждения и насмешки заметно сорванным после прошлого раза голосом:

- Хорошо-о-о...

- Ёбнутая блядь, - Егор зарычал, стискивая пальцы на чужих ногах и быстро двигаясь - рывками, без какого-то определённого ритма, подхватывая под колени и засаживая снова, и снова, и снова, отрывая задницей от простынёй и внезапно принимая в ладони крепкие ягодицы.

Великолепные, потрясающе сложённые ягодицы - мышца к мышце, дивная лепная жопа с растянутой дыркой, в которую так легко погружается гладенький член. Валик согласно что-то промычал, кусая костяшку пальца и дрожа, игнорируя усталость и боль после прошлого раза - да наплевать, когда так хорошо.

Егор улёгся сверху, даже не трахая, а словно позволяя жаркому чужому телу принимать себя - погружаясь вовнутрь, налегая снаружи, упираясь в сбитую постель с обеих сторон от чужой груди. Изогнул шею, нащупав губами твёрдый сосок, стиснул его, втягивая в рот нежное светло-коричневое окружье, лаская дыханием и языком. Вскинул голову и вытянулся, вздрагивая всем телом, но не шевелясь - чувствуя, как глубоко засел член между чужих ягодиц. А потом двинул бёдрами. И снова, и снова, елозя телом по телу - гладким рельефным животом по животу совершенно изумительному, с упругими мышцами и бархатной кожей, тереться о которую - почти такое же болезненное удовольствие, как и трахать подставленный зад. Валик простонал, откинувшись головой на подушку, опустив ресницы и бессвязно бормоча - что-то до отвращения порнушное, на что наверняка ведутся бизнесмены с нездоровой страстью к молодым, шикарно сложённым парням.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>