Горячая гей библиотека

Первая любовь на фоне Восточной песни

Часть 3

Так началась моя карьера как певца. Меня это очень здорово захватило. Разучивали две песни, которые пел Валерий Ободзинский. Это "Восточная песня" Д. Тухманова и "Луна" болгарских композиторов. Петро присутствовал на каждой репетиции. А после неё я провожал его домой, к хозяйке.

В один из дней он сказал мне, что Витька с Катей пойдут в гости к её родственникам и будут в одиннадцать вечера. Уже часов в восемь я был у Петра. Хорошо, что хозяйка глуховата.

Мы закрылись в их комнате и разделись догола. Наконец-то я мог полюбоваться Петром. Стройное красивое тело, мне нравилось в нём всё: его широкие плечи, узкие бёдра, волосяной покров, белозубая улыбка. Мы долго целовались, а затем легли "голова-ноги" и любовались членами друг друга. У него отличный 16 см член. Когда встаёт, делается жёстким и упругим и стоит почти параллельно животу. Яйца крупные, плотные. Мой побольше, но зато помягче, за что и любил его Пётр. Много жилок, крупная головка и отвислые крупные яйца.

Начинаем сосать друг у друга. Мой член твердеет, и я возбуждаюсь невероятно. Захватываю хуй Петра в рот и насаживаюсь почти до яиц. Чувствую горлом головку, а языком стараюсь дотянуться до уздечки. Немного вынимаю, засасываю только головку и медленно опять до яиц и глубоко в горло. Чувствую привкус смазки - всё, разрядка близка. Но хочется так и плыть по волнам кайфа.

Первым не выдерживает Пётр. Его сперма бьёт мне в горло, но я не чувствую её вкуса. Но вот он успокаивается, и я начинаю вылизывать его хуй. Остаток спермы, её запах сводит меня с ума, и я кончаю. Но засовываю так глубоко в горло, что слышу рвотные позывы Петра. Но я не могу вынуть, пока всё не солью.

Вынимаю, Петька весь в слюне и слезах.

- Золотце моё, ну прости меня, что так сделал.

Обтираю его салфетками и целую в губы.

Они пахнут моей спермой.

- Петь, как же я тебя люблю. Хочу всю жизнь быть только рядом с тобой!

Мы обнимаемся и гладим друг друга. Он переворачивается на живот, я не перестаю гладить его. Он просит спуститься пониже. Глажу его попу. Она такая маленькая и аккуратная. Целую её. Раздвигаю руками половинки и впервые вижу мужское очко. Мне так нравятся эти мелкие розовые складочки, что хочется поцеловать их. Но я не решаюсь, наверное, ещё стесняюсь. Вокруг маленькие чёрные волосики, пониже их уже побольше и много на ногах. Как красиво! Рукой тру очко, чуть ниже, до яиц - и опять к очку. У Петра поднялся член. Мой пока только чуть увеличился. Петро, наверное, темпераментнее меня.

Смотрю на часы, время пол-одиннадцатого, надо срочно уходить. Открываем форточку, чтоб проветрилось и ушёл запах спермы.

Это был один из наших лучших вечеров.

Мы, наверное, потеряли всю нашу бдительность. Ходим только вдвоём, смотрим только друг на друга. Иногда на репетиции я его чмокаю в щёчку.

В субботу у нас в фойе техникума танцы, и мы впервые выйдем с ансамблем на публику. Саша сам будет петь одну танцевальную песню, две я, и ещё один парень, чеченец Шамиль, будет петь "Не спеши" А. Бабаджаняна. Волновался очень, но всё прошло на "Ура!". Прошёл и праздничный новогодний концерт. У меня был ошеломляющий успех. Как приятно - идёшь по техникуму, а тебе вслед шепчут: "Вот, вот, смотри, идёт! Как он вчера пел! Бесподобно!"

Саша был так окрылён этим успехом, что ездил по предприятиям города и договаривался о бесплатных концертах, лишь бы мы выступали на сцене. Программа была рассчитана на 1 час 20 мин. Танцоры, акробаты, народные песни. И самым убойным номером в ней была "Восточная песня". Спасибо Валерию Ободзинскому, он так её спел, что она больше года была песней №1 в СССР.

Я понимал, что мой успех - это фикция. Но, тем не менее, меня всё чаще стали узнавать и в городе. А к Саше уже стали поступать заявки на концерты в крупные колхозы, совхозы и даже небольшие городки. Началась наша гастрольная жизнь.

Петро всё время ездил со мной. Однажды сели в автобусе Саша с Шамилем впереди, а мы с Петром сзади. Ехать до Армавира было далеко. Петя лёг мне на плечо, и я обнял его при всех за плечи. Смотрю на него - ну такой красивый, так предан мне, и я поцеловал его в губы. Тут Саша что-то хотел мне сказать и повернулся. Увидел наш поцелуй. Я оторопел. Думаю: "Идиот! Ведь я подставляюсь сам и подставляю Петьку. Саша староста и взрослый мужчина". Я понял, что это перебор, но уже ничего не сделаешь.

Занесли в актовый зал инструменты. Саша мне говорит:

- Останься.

- Да мне надо Петра проводить.

- Сам дойдёт, поди не девочка!

Все ушли, мы остались вдвоём, и Саша начал:

- Ты в каком мире живёшь?! Ты в какой стране живёшь?! Ты разве не в курсе, что педерастия у нас уголовно наказуема?!

Я весь похолодел. А он продолжил:

- Да ты знаешь, что стоит только одному громко сказать тебе "Педераст!", и в ту же минуту ты станешь изгоем, тебя все будут презирать. Молчат пока только потому, что ты хорошо поёшь. А если дойдёт до нашей Гетеры (это кличка освобождённого секретаря комсомольской организации техникума), то она поведёт тебя на мед. обследование, а затем сдаст ментам. Тебе что, неизвестно изречение "калёным железом"? Это вот как раз о тебе и о Петре. Да, если что узнают чеченцы, они же вас будут трахать в каждом тёмном углу.

Я вообще-то крепкий на слёзы, но тут вдруг почувствовал, как по щеке побежала слеза - одна, вторая. Видя это, Саша немного смягчился:

- Пойми, это запрещено и церковью, и государством. Вам только анафема и тюремный срок. Вы с Петькой будете глубоко несчастны всю жизнь!

Я вдруг сквозь слёзы улыбаюсь и говорю:

- Саш, за всю жизнь не знаю, но сейчас я очень счастлив.

- Не понял! Что?

Я ему повторяю:

- Я уже больше полугода невероятно счастлив! Я люблю и любим, и мне больше ничего не надо.

Саша говорит:

- Ну ты хоть понял, что я волнуюсь за тебя, поэтому и пошёл на этот разговор.

- Да, Саш, спасибо за заботу!

Когда вышли на улицу, он на прощание пожал мне руку. Но этот разговор потряс меня. Наверное, нельзя себя так вести, как мы с Петром. Мы забыли о том, что есть родители, мы почти перестали с ними видеться, что уже весна и природа и мир обновляются. Главное, что мы не одни, а вокруг нас всё живое, и оно требует внимания. Я понял окончательно, кто я и чего мне ждать от жизни. Саша - первый человек, кому я так открылся.

Я поговорил очень серьёзно с Петей. Решили ослабить хватку объятий, в которые заключили друг друга, спокойнее ко всему относиться. Никаких провожаний, поцелуев украдкой, никаких блядских взглядов, которые все видят и понимают. В общем, будем мужчинами! Да, а конспирацию никто не отменял, это главное. Запутать и дезориентировать, замести следы... Это мы уже начали дурачиться.

Квартирная хозяйка Петра и Витьки с 1 до 8 марта была на даче. Приехала довольная и стала звать парней на участок. Петро говорит:

- Вить, а ты бы с Катей поехал на дачу, там бы и жили. Маршрутный автобус из какой-то деревни проходит возле участка, в любое время можно приехать-уехать.

И Витька внял совету земляка.

На грузовом такси мы привезли им от Катиных родственников продавленный диван и железную кровать, от хозяйки ещё один стол, и с апреля они стали там жить постоянно. Погода на Кубани не идёт ни в какое сравнение с Москвой, в марте до +15, а апрель +20-25, ходим в рубашках.

Так неожиданно Пётр стал хозяином 2-комнатной квартиры. Уж как мы мечтали об этом!

В первую же ночь я остался у Петра. Свобода невероятная! Весь вечер сосали друг у друга, кончили по два раза. У Петра потенция сумасшедшая, всё время стоит. На следующий вечер купили бутылку водки и решили отметить наше долгожданное одиночество. Но пить мы ещё не научились и после третьей стопки начали сосать друг у друга. Петро с моим членом во рту задремал.

Я смотрю на будильник - 7 вечера. Лежу, кайфую, член-то у Петра. Он во сне что-то хочет сделать, может, даже и освободить рот, но сил нет, спит. А я ловлю нереальный кайф. Каждое его движение языком или губами отдаётся во мне новой волной кайфа. Он даже чмокает во сне. Какая сладкая пытка! Хочется задвинуть в самое горло, но мой милый вырубился.

Смотрю на часы - 19.30. Как можно, оказывается, балдеть, да так, что мне не хватает дыхания. Наверное, это и есть сладкая истома. Чуть-чуть задвигаю в рот. Всё, как будто взмыл куда-то. Сейчас буду медленно кончать. Бужу Петра:

- Петь, прими свой любимый нектар.

Но оргазм всё равно получился бурным. После него невероятная лёгкость во всём теле. Какое счастье, что у меня есть Петька! Мой Петька!

Днём стали с нетерпением ждать конца занятий и сразу же к Петру. Мы забывали даже купить продукты, лишь бы поскорее остаться вдвоём. Я его всё время гладил, как котёнка. Он просил сделать ему массаж побольнее. Оказывается, мой любимый любит, когда больно...

Сжимаю и мну его тело так, что аж вспотел, а ему нравится. Ложусь полностью на его спину, он раздвигает ноги. Я чувствую его попку, и у меня начинает вставать. Он раздвигает половинки, и мой член тычется в его очко. Он мне говорит:

- Посильнее дави!

Я давлю, и мне, и ему это давление очень нравится. Поднимаю и опускаю таз и давлю на очко. Что-то же должно произойти, но ничего не происходит. Петро просит поднять мою задницу повыше и с размаху тыкнуться в очко. Делаю так - и ничего, только небольшая боль от наскока.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>