BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сказка о ДьяволеЧасть 6 (последняя) Секс в ванне - это неловко, особенно если ванна слишком тесна для двоих. Илья, сверху
донизу облепленный мокрой одеждой, барахтается в воде, как муха в чае. Он оскальзывается
на бортиках и ляпает руками куда попало, натыкаясь на чужие колени, чужие бёдра, чужой
хвост, чужой взгляд. Мрачно усевшись на дно, он стаскивает рубашку и швыряет её на пол,
демонстрируя степень своего недовольства. Дьявол смеётся и пытается стащить с него штаны,
но это выше их совместных сил. Потолкавшись локтями, они идут по пути наименьшего
сопротивления, и Илья встаёт коленями на дно ванны, хватаясь за трубы и кран. Металл под
ладонями горячий до умопомрачения, но он этого не чувствует. Мурлыча прилипчивую
попсовую песенку, Дьявол стаскивает по его бёдрам штаны, тянется к полкам и опрокидывает
гель для душа. Тяжёлый флакон плюхается в воду, и Дьявол мучительно долго шарит руками по
дну ванны, а потом выдавливает сладко пахнущий грушевый гель между ягодиц Ильи. С гелем
дело идёт веселее, и Дьявол засаживает ему до самых яиц, тут же прихватывая зубами за
загривок, словно помечая: моё, моя сучка, мой человек. Илья шипит, прижимаясь грудью к
бортику ванны и прогибаясь в спине, то ли пытаясь ускользнуть от укуса, то ли, напротив,
подставляясь задницей. Чужой член движется в нём так неумолимо, что ноет всё нутро, и Илья
прикусывает костяшку пальца, чтобы не стонать от боли. Стиснув пальцами одной руки
запястье другой, он восстанавливает дыхание, а после - неловко двигает бёдрами, злой,
молчаливый, уже взнузданный и примирившийся с судьбой. Когда Дьявол грубо сжимает его
соски, Илья всё-таки стонет, но недовольства в его голосе меньше, чем ожидалось. Боль
отвлекает - даром, что от другой боли, - и немного расслабляет, позволяя ему сделать вдох.
Помедлив, Илья опускает голову, сводя лопатки и вытягиваясь смуглой изящной спиной -
словно просясь, чтобы его погладили, чтобы задвигались мягче и сбавили темп. Ради
разнообразия Дьявол отзывается на его невысказанную просьбу и целует Илью между лопаток,
а потом ведёт языком вдоль позвоночника. Это так сладко, что Илья стонет, хватая воздух
губами. Вцепившись в чужое запястье, он уверенно опускает ладонь Дьявола на собственный
член, а потом хватается за бортик и с неожиданной силой насаживается. И снова. И снова.
Дьявол наклоняется через его плечо, и Илья, повернув голову, разрешает себя целовать -
приоткрывает рот и медленно прикасается языком к языку. Но трахаться так, согнувшись в три
погибели, чертовски неудобно, и Илья отворачивается, закусывает губы и ритмично двигается
на чужом хуе. Он сжимается от удовольствия, стискивая зубы и закатывая глаза; от каждого
толчка ему простреливает прямо в позвоночник. У Ильи сейчас совершенно дикие, мутные от
удовольствия глаза и искусанные губы, а сам он смеётся, и стонет, и хватается пальцами за
стену. На его виске истерично бьётся венка, и кажется, что от этой пульсации может
взорваться голова. Вскрикнув, Илья с силой насаживается, обжимая тугими гладкими мышцами,
и дрожит, удерживаясь на тоненькой грани между "да, да, о господи, да, ещё, почти!" и
ослепляющим ничем после оргазма. Кончая себе на живот, он вскрикивает и чуть не ломает
ногти о кафель. А потом... Потом его не отпускают. Дьявол берёт его за бёдра и
обхватывает хвостом за шею, уверенно вбиваясь в его зад. Илья стонет и дрожит, судорожно
ища руками опору, едва удерживаясь на слабых после оргазма ногах. Внутри него нарастает
мучительное, тянущее неудовольствие: крупный член, так доставляющий на пике, после него
чувствуется совсем по-другому. Дьявол двигается в нём с силой отбойного молотка, и Илья,
недовольный своим положением, шипит и дерётся, рискуя напрочь сбить красномордую тварь с
предоргазменного настроя. Но Дьявол его не боится, и вместо того, чтобы отпустить, с силой
вжимает щекой в скользкий кафель. Илья шипит, сопротивляясь, выкручиваясь, задыхаясь в
объятиях сильных рук и хвоста. Его насилуют, и это ни в какие ворота. Это больно, и
стыдно, и страшно, Дьявол определённо издевается, и Илья думает: возможно, сейчас его
утопят. Выебут и утопят, как слепого котёнка. Выбросят, как использованный презерватив.
Севшую батарейку. Фантик от конфеты. А потом Дьявол в него кончает, придушив хвостом
почти до обморока, и всё это становится неважно. *** У Ильи кружится голова и сухо во рту. Если закрыть глаза,
головокружение только усиливается, темнота давит на него со всех сторон, вертится и
пляшет, как треклятый хвост. Илья пытается курить, но давится дымом, кашляет и утирает с
губ вязкую, липнущую к пальцам слюну. - Ты, - говорит Дьявол и усаживается рядом с ним
на перила балкона, - что тут делаешь? Илья не делает решительно ничего. Он сидит на
перилах, свесив ноги и болтая ими над пропастью, внизу двор, а людишки кажутся мелкими,
как тараканы в разноцветных одежках. У некоторых тараканов - коляски, у некоторых -
пёсики на поводках, и все они прохаживаются с глубоким чувством собственного достоинства,
как будто двор принадлежит именно им. Илья откашливается и щелчком пальцев избавляется
от сигареты. Вместо того чтобы ответить на вопрос, он спрашивает Дьявола: - Как себя
чувствует человек без души? - По-новому. - Как? Дьявол закатывает глаза и
нетерпеливо дёргает хвостом. - Ты перестанешь любить то, что любил. Тебя не будет
волновать то, что волновало. Тебе наконец-то станет легко. - Кажется, это рай.
- Кажется. Они сидят и молчат, соприкасаясь коленями, а потом хвост Дьявола
скользит вниз. Илья опускает глаза и смотрит, как вокруг его щиколотки обвиваются красные
лоснящиеся кольца. - Вдруг ты грохнешься, - объясняет Дьявол и крепко держит его
хвостом. Илья вспоминает, как чужие губы скользили по его шее, как Дьявол фыркал и
кривил нос. "Проспиртована". И ещё: "На опохмел сойдёт". Илья кривит губы, и
улыбка его получается горькой, как полынный шнапс. - Хочешь, я продам тебе душу? -
говорит он. - Решил оптом избавиться от анальной девственности и души? - усмехается
Дьявол. - Шустро. Твоё предложение? - Останься со мной. Дьявол приподнимает брови.
Кольца на щиколотке сжимаются, и Илье невыносимо хочется дёрнуть ногой и освободиться.
Даже если для этого придётся спрыгнуть с балкона. - Зачем? - говорит Дьявол. - Я
помню, как жил без тебя, - Илья делает над собой усилие и изображает эмоцию; теперь это
больше похоже на улыбку, чем на судорогу лицевых мышц. - Больше так не хочу. Небо над
ними - большое, малиновое, и людишки с колясками и собаками начинают потихоньку
расползаться по домам. Илья перебрасывает ноги через перила, но балкон - слишком
маленький, чтобы вышагивать по нему из угла в угол. И потому он встаёт, положив руки на
перила, и смотрит прямо перед собой. Куда угодно, лишь бы не на Дьявола. - Соглашайся, -
говорит он. - Побудь самой дорогой в мире шлюхой, услуги которой оплачиваются душой.
Дьявол смеётся и спрыгивает на балкон, а потом его хвост обвивается вокруг бёдер Ильи,
пальцы сжимают его плечи и наклоняют вперёд. Укладываясь грудью на перила и вцепляясь в
них ладонями, Илья думает, что его соседи пропускают интересное зрелище. Пока они залипают
в телевизор и делают домашние задания, его пялят на соседнем балконе, кое-как стащив по
бёдрам узкие джинсы. Пялят, словно они и не трахались пару часов тому назад, придерживая
его хвостом и руками, обдавая волнами адреналина, возбуждения и жгучего, болезненного
удовольствия. Среди всех видов секса этот - как спирт среди всех видов выпивки. Дёшево и
горячо. Илья покачивается на волнах адского пламени, в него засаживают двадцать два
сантиметра красного хуя, и ему хочется кричать, но гибкий хвост оплетает его голову и
втискивается в зубы, как кляп. Это - слишком явный намёк. Илья кусает так сильно, что
рот заполняется кровью, она горячая и горькая, но Дьявол не ругается, не отбирает хвост,
даже не прекращает двигаться. Илья давится слезами, слюной и кровью, и стонет, и
насаживается, и не хочет, чтобы это когда-нибудь закан... *** Глаза у Ильи - карие. Он долго смотрит на себя в зеркало, а потом
споласкивает лицо холодной водой. В комнатах пусто и тихо, а разномастные бутылки разной
степени экзотичности, натасканные Дьяволом, он выбросил ещё вчера. Самого Дьявола он
выбросил из своей жизни ещё раньше - в тот момент, когда душа, парализованная вкусом
демонской крови, была оторвана от плоти и костей. Это не было больно. Илья не помнит,
как это было. Он, кажется, кричал, а потом дышал упоительно густым ночным воздухом,
а потом хлебал из-под крана холодную воду. Потом он разделся и долго рассматривал себя
в зеркале, силясь найти рану, которую чувствовал, но которой не было. И души не было тоже.
И чувств, и страха, и вожделения к Дьяволу. "Кажется, это рай". "Кажется". Дьявол
пришёл к нему спустя пару часов, положил руки на голые плечи и сказал: - Как мило. Все
вы думаете, что без души сможете наслаждаться жизнью. Илья молчал и смотрел в зеркало.
Тело у него смуглое, а у Дьявола - красное; кажется, раньше они хорошо сочетались. Теперь
это просто яркий и бледный штрихи на зеркальном холсте. Дьявол склонился и медленно
провёл языком по шее Ильи, словно пробуя его на вкус. - Оболочка, - сказал он; кажется,
в голосе мелькнула нотка жалости. - Шкурка от виноградины. Ну что, мне остаться с тобой?
Илья молчал. Глаза у него были тусклыми. - Правильно, - хмыкнул Дьявол. - Зачем я
шкурке от виноградины? Илья молчал. - Я был нужен душе, а не телу, - продолжил его
собеседник. - С ней я и останусь. Илья молчал. Красная зазубрина медленно и ласково
скользнула по его плечам, а потом исчезла. ***
Ильи больше не было.
страницы [1] . . . [4] [5] [6]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Любовь и романтика
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
