Горячая гей библиотека

Три мушкетёра (глава 3)

Часть 2 (последняя)

Приезжаю сегодня "на хату", чтоб хотя бы отоспаться нормально, - суток пять не отдыхал, вхожу, а тут ты дремлешь голенький. Вот у меня так душа и запела.

Сам для себя решил: мой день, обязательно этого необычного мужика, почти небожителя, соблазню. Если придётся, то и силой заломаю.

А что? К тебе на людях и не подступишься... Внешне прямо рубаха-парень, а взглянешь - и таким холодом обдаст, что оторопь берёт, ноги сами по себе в другую сторону несут.

Нет, ты не подумай чего-нибудь глупого. Все уважают, доверяют, каждый считает за честь с тобой на задание пойти, если отцы-командиры прикажут. Но вот отличаешься ты от нас - простых тружеников войны. Как это было раньше, во времена Гражданского противостояния, что после Октябрьской революции, - мы "чернь", а ты "белая кость": и рядом со всеми, и далеко, никого к себе близко не подпускаешь.

Я и в душ попёрся на улицу голяком, хоть и огромная ванная комната в доме есть, чтоб себя во всей красе показать.

А что, скажешь, не на что посмотреть?

Да если хочешь знать, на меня в очередь записываются, стоит только в приличном мегаполисе появиться, как мужики, так и бабы. Каждому в радость такого Геркулеса хоть на ночку, да в полон взять... А уж как стараются-то - мне иногда даже не по себе становится, властвую, как султан в гареме.

Думаю про себя, что если хоть какая-то голубизна в "Мушкетёре" есть, то должна прорваться, хоть малая её часть.

Меня твои обжигающие, заинтересованные взгляды как огнём опалили. Соображаю так: ещё чуток, и выйду со стояком "на ближний бой", глядишь, и мне кусочек кайфа обломится.

А вот не народный артист, не умею как у Уильяма Сомерсета Моэма в его великолепном романе "Театр", где у главной героини Джулии, талантливой актрисы, был настоящий дар - приковывать к себе взгляды всего зала и классически долго держать паузу. Пропустил тот нужный для действия миг, и ты уже спишь, да ещё полотенцем свой херище, удивительной красоты инструмент, чуть ли не запеленал.

Досада, аж муди, как при прыжке с парашютом, к горлу подступили. Настроение ниже плинтуса.

Домываюсь лениво, просто тяну время, досадно от нереализованных фантазий. Но, видимо, кто-то на небесах сжалился надо мной. Глянул, а ты этак взбрыкнулся, и из-под полотенца, словно в представлении у скоморохов на ярмарке, выпархивает, как из-за ширмы, Петрушка - кукла балаганная, а у тебя такой стоячок: толстый и длинный... Точнее, раздутый красноголовый потешник...

Вот и настал мой час, моя сладкая минуточка. Тем более что взгляд твой, прямо от самой Снежной Королевы, что из сказки Ганса Христиана Андерсена, веками прикрыт. Спишь, а хуило бодрствует, временами дёргается, как маячок манит. Типа чего медлишь, доступ ко мне открыт.

Вылетел из душа, как пуля. Не вытираясь полотенцем, как был мокрым, гигантскими прыжками, яко австралийский кенгуру, преодолел пространство до лежака со скоростью пушечного ядра. Зная по собственному опыту, как чуток сон у нашего брата, разом наделся ротешником до самых яиц. А что, он у меня немаленький, да и опыт как-никак кое-какой имею. Но, на всякий случай, свои руки-рычаги приподнял - ну, если сразу на боевой захват пойдёшь, припечатать тебя ими к доскам лежбища, чтобы не особо трепыхался. Чай, силу свою понимаю!

И вот удивление... Ты глаза приоткрыл, добрым взглядом ободрил, пальцы на чело возложил и давай меня на свою шпагу, как ножны, натягивать. Ух, радость-то какая!"

Да, так оно и было...

Мои эротические сновидения разом стали реальностью. Проснулся мгновенно, как только влажный жар окутал "боевого скакуна", восставшего во всей своей красе. Ещё бы, как током пробило. И такая благодать во всех моих телесах, лепота...

Понимаю, что, не испросив разрешения, у меня просто насильно отсасывают. И даже знаю кто, но глаз пока не открываю, кейфую от манипуляций, проводимых с таким опытом, желанием и старанием, с такой бережной жёсткостью и неимоверной страстью, что без слов протягиваю руки, обхватывая голову, и гоняю свой елдак до максимально возможной глубины, с благодарностью взирая на такого желанного нового любовника.

Через несколько минут большое тело "Гризли" укладывается рядом на лежак. Деревянный настил достаточно широк даже для двух совсем нехрупких парней. Меня легонько переворачивают на бок, не переставая при этом двигаться губками по стволу; "Гризли" шустро так перебросил своё тело ногами к голове.

И вот перед моим взором замаячила почти бордовая залупа, как сигнальная лампа красного речного бакена. Она манила и звала, притягивала к себе, так же как металлический гвоздь тянется к мощному магниту, просто в силу имеющихся законов природы.

Да, никогда не брал в рот, но ведь всегда был сторонником паритетных начал. И тут как в бою, либо всё поровну, либо ты трус и предатель.

Всё! Более никаких рассуждений: "удобно-неудобно", настал миг истины, переоценка того, что ранее не было важным. Такое случалось в жизни, и не единожды, тут важно быть готовым к этому.

А я?

Да как пионер - на все сто процентов. Столько за последнее время об этом было передумано. Даже до Платона добрался в своих размышлениях и поисках исторических аналогий. Вот, к примеру, что у философа написано о природе страсти в жизни людей: "Когда мужчина и женщина вместе, это является видом сосуществования. Если же двое мужчин, значит, они испытывают удовольствие от этих отношений".

Понимаю, что для многих данная личность не авторитет. И даже намекнуть могут, мол, он и сам безумно любил юношей. Тогда надо навешивать ярлыки и на Сократа, и на Аристотеля, да практически на любого мужского представителя древней Эллады. Ведь, как утверждают историки - знатоки данного отрезка существования человека, "в некоторых греческих обществах, как, например, в Спарте, Фивах или на Крите, данные связи были закреплены в социальных нормах, существовали правила, определяющие и статус, и роли, была создана и функционировала целая система, удовлетворяющая социально значимые потребности".

Ну, чтоб совсем было просто и понятно, в Спарте, например, каждому юноше просто полагалось иметь "поклонника", который отвечал за его воспитание и которого штрафовали за провинности недоросля. А вот в Афинах была некая противоречивость с определением таких отношений. С одной стороны, ценность и эстетика любви к юношам широко принимались и практиковались. С другой стороны, пассивная, "женская" роль в половом акте считалась позорной и недостойной свободного гражданина. И даже существовал закон, лишавший гражданской чести того, кто "отдавал своё тело в разврат".

Хотелось был привести мнение Ганса Лихта, писателя и автора нашумевшей книги "Сексуальная жизнь в Древней Греции", которую мне посоветовал прочитать один знакомый студент. Он так азартно при этом убеждал: "Отличная книжка! Она мне подвернулась, когда нужно было писать курсовую работу. И, надо сказать, очень помогла в этом. Но, кроме научного труда, это ещё и увлекательнейшее чтиво! Обычаи, предпочтения, суеверия людей, которые жили две тысячи пятьсот лет назад - вот это фантастика!

И ещё одна вещь, о которой хочется кричать после прочтения этой книги: не такие уж мы все и развратные! Геи, лесбиянки, шлюхи и прочие прочих были, есть и будут всегда. Греки, вон, много чем баловались, однако не деградировали, а наоборот, создали великолепнейшую цивилизацию и нарожали кучу героев. Ханжам и гомофобам не мешало бы раздвинуть грани своего "узкого мирка", да и остальным - думающим и соображающим, также очень советую к прочтению".

Так вот, этот учёный муж, знаток истории, философии и психологии, утверждал следующее: "Греческая любовь к юношам является свойством характера, опирающимся на эстетические и религиозные основания. Её целью, осуществлению которой помогало государство, являлось сохранение последнего и укрепление основ гражданских и личных добродетелей. Она не враждебна браку, но дополняет его как важный воспитательный фактор".

И своеобразную точку в этом экскурсе в соответствующую литературу и историю мужских отношений поставило мнение Игоря Семёновича Кона - советского и российского социолога, антрополога, философа, сексолога. Одного из основателей современной российской социологической школы, популяризатора науки и просветителя. Ко всему прочему, кандидата исторических и доктора философских наук. Профессора, академика Российской академии образования, почётного профессора Корнельского университета и Университета Суррея. Награждённого Золотой медалью Всемирной сексологической ассоциации за выдающийся вклад в сексологию и сексуальное здоровье, а также медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" второй степени.

Я сожалею, что он уже ушёл из жизни...

Но для меня важны не столько вышеперечисленные звания, сколько то, что несколько раз слушал его на публичных лекциях и точно знаю, какой это мудрый, умный, воспитанный и умопомрачительный собеседник.

Так вот, согласно ему: "Гомоэротическая дружба-любовь между мужчиной и юношей становится уникальным и незаменимым институтом социализации. Она дополняет то, чего не могли обеспечить другие социальные институты. Те времена сфокусировали в себе весь эмоциональный мир личности и были исключительно значимы для обеих сторон: как мужей, так и юношей".

Да, времена меняются, а вот нравы нет.

Человечество не в состоянии изжить в себе то, что является его сутью. Ведь всякая попытка самоулучшения может, таким образом, привести к невосполнимым потерям или даже полному уничтожению человека как вида.

А давайте ничего не станем кардинально реформировать, а оставим всё так, как и было от сотворения мира...

Во мне тогдашнем уже сформировалось желание попробовать новые для себя ощущения. И тут, как при первом прыжке с парашютом, главное шагнуть, а там разберёмся...

Потому, не размышляя более, открыл пошире зев и вобрал восставшую плоть, стараясь заглотить её как можно больше.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>