BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Лёшкины университеты (глава 16)Часть 2 - А как у тебя дела с "Цваном"? - внезапно спросил "Мюллер", и Лёшку обдало волной
удушливого жара. Меньше всего "Лёшка" мог подумать, что тот вспомнит о "Цване". Выдавая
своё замешательство, он помялся и сказал: - Не знаю. Его же вроде в тюрьму увезли.
- И что? - улыбнулся "Мюллер". - Когда это было для вас помехой? У вас же своя система
обмена информацией. - Да какой у меня с "Цваном" обмен информацией-то? - сказал Лёшка. -
У него свои движения были. Я даже близко к ним никакого отношения не имел. Я-то и видел
"Цвана" всего лишь пару раз, мельком. - Ну, движения, может быть, были у вас и разные,
но интересы пересекались общие. С этими словами "Мюллер", открыв дверцу стола, вытащил
Лёшкино дело, положил его перед собой и, раскрыв папку, взял изнутри листочек бумаги.
"Лёшка" замер. Сердце его неприятно заныло в ожидании чего-то нехорошего. "Мюллер"
поправил очки на носу и зачитал текст с листка. Это была объяснительная "Гвоздя". В одну
секунду Лёшке показалось, что земля буквально уходит у него из-под ног вместе со стулом,
на котором он сидел, а стены кабинета рушатся. Он почувствовал, как в его глазах
потемнело, а в висках застучало с такой силой, что он едва сдержал порыв, чтобы не
обхватить голову руками. "Мюллер" ещё не закончил, а Лёшка уже живо вспомнил и тот
день, и "Цвана" и каптёрку своего прежнего отряда, когда "Цван", прервав покраску стен,
потащил его за собой, чтобы Лёшка удовлетворял его похоть. Ещё Лёшка отчётливо вспомнил,
что тогда они с "Цваном" действительно слышали чьи-то шаги под дверью, но так и не
придали этому должного значения. И вот теперь "Мюллер"! Лёшка отказывался в это верить!
Тот же тем временем, закончив читать, положил листок обратно в папку и пристально
посмотрел на Лёшку, ожидая от того реакции на услышанное. Лёшка сидел молча, пытаясь
угомонить начавшийся в голове хаос. - Ну, что скажешь, Коротков? - спросил "Мюллер"
после некоторого молчания. Лёшка, с трудом приходя в себя, еле сумел выдавить: - А
что тут скажешь? Не знаю, что это. - Ну-ну... Не знаю, - улыбнулся "Мюллер". - Посмотрел
бы ты в зеркало на себя. Может, водички налить? А то я уже прям беспокоиться начинаю.
Свалишься ещё тут в обморок, отписывайся потом, что это ты сам, а не я тебя вырубил.
- Не надо, - сказал Лёшка, пытаясь справиться с эмоциями, - я серьёзно не понимаю,
о чём идёт речь. - А вот я, наоборот, очень хорошо всё понимаю, - "Мюллер" продолжал
улыбаться. - Это называется "личняк", Коротков. И это очень серьёзный косяк по вашим
понятиям. Ведь ты фактически загасил всех, кого только мог. А учитывая то, что тебя
ещё поставили на общак, всё приобретает совсем нехороший оборот. Я бы даже сказал,
очень скверный оборот. Лёшке перестало хватать воздуха, и он тяжело задышал. Он
почувствовал, как ему становится очень жарко от ощущения западни, из которой не было
никакого выхода. В какой-то момент ему захотелось только одного - закрыть и открыть
глаза, чтобы оказаться где-нибудь совсем далеко от всего этого: от "Мюллера" с его
чёртовыми бумагами, от его кабинета, от "Цванов", "Татаринов" и им подобных. Просто
убежать, скрыться, исчезнуть! Но кабинет никуда не девался, и "Мюллер" по-прежнему
смотрел на Лёшку своим уничижительным взглядом, ожидая, что тот ему скажет. Конечной
цели общения с Лёшкой он даже для себя не видел. Лёшка не являлся для него какой-то
ключевой или знаковой фигурой, чтобы его нужно было вербовать для получения необходимой
информации. Именно по этой причине "Мюллер" и забыл о нём в своё время. Однако сейчас,
когда "Татарин" посадил его на "общаковые" деньги, это открывало определённые
перспективы, среди которых были и дополнительный контроль "Татарина", и информация
о поступлениях в общак, о частоте этих самых поступлений, о точных суммах денег,
которые через него проходят. Небезынтересно так же было "Мюллеру" и додавить Лёшку
на признание о связи с "Цваном", чтобы передать потом это его признание на тюрьму,
где уже можно было бы работать с "Цваном", крутя его на изнасилование и склоняя
таким образом к сотрудничеству. В завершение ко всему Сергей Витальевич был просто склонен
к дешёвым эффектам и теперь с наслаждением смотрел, как Лёшка "плывёт", тщетно пытаясь
справится со своей растерянностью. Получалось у того не очень. - Я серьёзно не знаю,
о чём идёт речь, - снова сказал Лёшка, глядя в стол. - Я никогда этим с "Цваном" не
занимался и вообще не знаю, как это могло прийти в голову тому, кто это вам написал. Я-то
и видел "Цвана" всего несколько раз за всё время. Я уже вам говорил об этом. - Говорил.
Говорил, - "Мюллер", соглашаясь, покивал головой, - однако фуфло это всё, Коротков, что ты
пытаешься мне сейчас тут втюхать. Ты же умный пацан и должен понимать, что как бы ты мне
тут сейчас не лепил о том, что первый раз слышишь про написанное, тебе всё равно никто
не поверит. Ни я, ни пацаны, если, конечно, им станет об этом известно. Да и потом, опять
же, насколько я знаю, в своё время щимили тебя тут жёстко, и только вмешательство "Цвана"
остановило этот беспредел, который закончился бы для тебя плачевно. Или я не прав? Откуда
такая заботливость "Цвана"? - Я не знаю, про что вы, - только и сумел выговорить Лёшка;
помолчав секунду, он добавил: - Беспредела хватало. Факт. Мне, вон, даже вскрыться пришлось
из-за подставы. А про "Цвана" я первый раз слышу. Фантазии чьи-то. - Кстати, по поводу
твоего вскрытия, - "Мюллер" поправил очки на своём носу. - Ты реально тогда тупанул, или
что-то тебя на это подтолкнуло? О матери ты хотя бы подумал? - Я не хотел сукой жить, -
выдавил из себя Лёшка. - А кто тебя заставлял? - Никто. - Ну так а в чём
причина? Лёшка помялся. - Вы не понимаете. Подстава была. Я реально не мог её
распетлять. Выхода другого не видел. - Ну, Коротков. Это же глупо. Выход всегда можно
найти, только уметь надо его искать. Лёшка пересилил себя и посмотрел на "Мюллера". Тот
сидел, расслабившись в кресле, и невозмутимо смотрел на Лёшку. Он выглядел спокойным и
немного уставшим. "Хорошо тебе выходы искать, - зло подумал Лёшка. - Пойдёшь сейчас домой,
ёбнешь сто грамм под пельмени и завалишься смотреть телевизор. А мне что теперь делать со
всеми этими головняками?" Он снова тяжело вздохнул. Словно подслушав Лёшкины мысли,
"Мюллер" сказал: - Так. Ладно. Мне уже домой пора идти, а я торчу здесь непонятно для
чего. То, что ты, Коротков, попал, это к гадалке не ходи. Пропетлять или как-то оправдаться
перед пацанами ты не сможешь, и это факт, учитывая, что "Цвана" рядом нет, а тебя самого
мало кто слушать будет. Одним словом - пиздец тебе будет, Коротков. И дальнейшая твоя
судьба будет настолько незавидной, что ты ещё будешь мечтать и молиться о том, чтобы тебя
просто выебали, а не убили. Поэтому выбора у тебя особого нет, кроме как идти со мной на
сделку, в обмен на гарантии того, что никто и никогда не узнает о том, что происходило
между вами с "Цваном". А то, что никто об этом не узнает, можешь в этом не сомневаться и
верить мне. Не знал же никто до этого времени. Ну и не будет знать дальше. Так что слово
я своё всегда держу. - Я не буду стучать, - еле слышно сказал Лёшка и хотел ещё что-то
было добавить, но "Мюллер" прервал его. - Если надо будет, то будешь. И не только
стучать... - сказал он. - Но от тебя этого не требуется. И без тебя желающих достаточно.
Пока мне от тебя нужно только одно: чтобы ты раз в неделю (день ты сам себе установишь),
приходя отмечаться на вахту, заходил ко мне и рассказывал про движение "общаковых" денег.
Сколько у тебя остаток, сколько был приход, сколько и куда ушло. Остальное обсудим потом.
Видишь, я даже не беру с тебя никаких бумажных обязательств и расписок. Это просто наше с
тобой партнёрское соглашение. Я доверяю тебе. Ты мне. Единственное, о чём бы я хотел тебя
предупредить: если ты ненароком вздумаешь поиграть со мной в свои непонятные игры, то
пеняй уже тогда на себя. Это будет твой осознанный выбор. Чисто вот по-дружески хочу
добавить, что не стоит этого делать, Коротков. Давай останемся партнёрами по устному
соглашению. Не будем огорчать друг друга. Лёшка молчал. В первые секунды, когда
"Мюллер" смолк, он испытал некое импульсивное желание возразить тому насчёт того, что не
имеет ни малейшего представления, о каких именно "общаковых" деньгах идёт речь, но,
вспоминая сидевшего в этом кабинете "Татарина", решил промолчать, так как со стороны это
выглядело бы, по меньшей мере, глупо. - Ты всё понял? - снова переспросил его "Мюллер".
Лёшка продолжал молчать, будучи окончательно подавленным.
страницы [1] [2] [3] [4] . . . [7]
Этот гей рассказ находится в категориях: Тюрьма, 18-19-летние, Совращение натурала
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|