Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 16)

Часть 5

- Стой, "Ганс", ты куда? - тормознул его Артём.

- Бегу на склад, "Ерёма". Дежурный велел ещё минут пятнадцать назад там быть.

- Забей! Надо хавчик пристроить.

"Ганс" посмотрел на Артёма, затем на увесистый пакет в его руке и поморщился:

- Возвращаться не хочется, "Ерём". Примета плохая, - но, в итоге, подумав немного, махнул рукой. - Да и хуй с ним! Пошли давай. Только бегом, а то реально огребу пизды не за хуй.

Они поднялись в отряд, где "Ганс" в каптёрке быстро рассовал принесённые "Артёмом" продукты по своим нычкам и, сообщив тому, что все ушли на промку, закрыл каптёрку и побежал по своим делам. Артём, выйдя следом за "Гансом", медленно побрёл в сторону производственных корпусов. Зайдя в один из них и расспросив у пацанов, не видели ли они "Татарина", он, узнав, что тот где-то в жестяном цеху, вышел на улицу и, поёживаясь от прохладного осеннего ветра, пошёл по направлению к длинному, покрытому потрескавшимся шифером сараю. Это и было помещение жестяного цеха. Артём знал, что в его глубине, в темноте, находилась спрятанная от посторонних глаз небольшая подсобка, где обычно нычковались блатные от работ, и о существовании которой знал ограниченный круг людей. Пробираясь аккуратно между ящиков с гвоздями, сваленными в кучу листами жести, какими-то наваленными водостоками и просто кучковавшимися, склёпанными жестяными трубами, отдававшими дребезжащим эхом при любом неосторожном движении, Артём нырнул в пыльный, тёмный угол. Оказавшись в полной темноте, он достал из кармана зажигалку и, чиркнув кремнем, увидал серую деревянную дверь в кирпичной стене, в которую аккуратно и постучал.

- "Татарин", - полушёпотом произнёс он. - Ты здесь? Открывай. Это я, "Ерёма".

По другою сторону двери была мёртвая тишина. Артём ещё раз постучал и собрался было уходить, решив, что "Татарин" уже ушёл отсюда, как лязгнул дверной замок, дверь распахнулась, на секунду осветив коридор светом, и на пороге в расстёгнутой спортивной куртке показался "Татарин".

- Давай бегом, пока не запалили, - он буквально силой втянул Артёма внутрь и захлопнул дверь за его спиной.

В подсобке был спёртый воздух, пахло прелыми ватниками и почему-то луком. На деревянном, плохо оструганном столе, накрытом прожжённой в нескольких местах клеёнкой, стоял видавший виды магнитофон и, старчески похрипывая тяжёлой музыкой, светился по всему периметру разноцветными светодиодными лампочками.

- Ну чё, отпускник? Смотрю, ебало отъел нехуёво.

"Татарин" засмеялся. Но его смех показался "Артёму" странным. Это был не обыкновенный "Татаринский" смех, а какой-то возбуждённый, отрывистый резкий горловой раскат.

Артём подошёл к столу, который стоял рядом с кроватью, хранившей очертания "Татаринской" спины, и осмотрелся. На столе, помимо магнитофона, находилась бутылка колодезной воды, рядом с ней лежало насколько яблок, и тут же находилась раскрытая фольга от сигарет с каким-то порошком. Ещё на столе небрежно валялся тетрадный листок бумаги, на котором было написано "IRON MAIDEN", и под надписью размещался сделанный авторучкой незаконченный рисунок монстра.

- Как тебе тема, "Ерёма"? - кивнул "Татарин" на магнитофон.

- Норм магнитофон. Мне старики такой из Польши привозили. Только мой поновее будет.

- Та в пизду магнитофон! Ты послушай, какая тема играет. Сука, ебать меня прёт от такой музыки.

"Татарин" попытался изобразить что-то вроде игры на гитаре, потом подошёл к столу и завалился на кровать, заложив руки за голову. Его глаза блестели.

- "Ерёма", ты пиздец дело сделал! Мы теперь с тобой тут всех к хуям разорвём. Нам теперь все тут жопы лизать будут: и воспеты, и все эти чуханы, которые себя блатными возомнили.

Артём оглянулся на двери, а "Татарин" перехватил его взгляд и рассмеялся:

- Ахахаха! "Ерёма", ты что стремаешься? Кого? Этих чертей? Ахахаха! Перестань! Им пизда всем будет. Только мы с тобой. Всё наше. Всех нахуй.

Артём почувствовал себя неуютно. "Татарин" был явно перевозбуждён и вёл себя не совсем адекватно. Его это напрягало.

- Я там похавать принёс. "Гансу" пока отдал, - сказал он, пытаясь переключить внимание "Татарина" на что-то другое. - Правда, с бухлом жопа. Мать, разумеется, не привезла. А брат не подумал. Да он и так вон еле живой был...

- ...просто ахуенный, "Ерёма"! - "Татарин" в такт музыке закивал головой. - Твой брат красава!

Через какое-то время они молча сидели на кровати, прислонившись спинами к стене. Каждый втыкал во что-то своё, пока "Татарин" первый не нарушил молчание. Его резвость куда-то улетучилась, и он стал каким-то подчёркнуто сосредоточенным и серьёзным:

- Слышь, "Ерёма", меня всегда один вопрос интересовал, но вот хуй его знает, правда, как ты к этому отнесёшься.

Артём посмотрел на "Татарина" и удивлённо спросил:

- Бля, Андрей, ты же знаешь, что я за тебя любого зубами разорву. Между нами не может быть уже ничего странного или секретного. Ты для меня как брат!

- Ну всё равно, - мялся "Татарин", - не знаю.

- Хули ты, блять, не знаешь? - засмеялся Артём и ударил того кулаком в плечо. - Рожай уже давай.

"Татарин" посмотрел на "Артёма" в упор и внезапно спросил:

- Тебя когда связанного в подвале на ящик кинули, что ты тогда почувствовал?

Артём моментально вспыхнул. Он меньше всего ожидал, что "Татарин" заведёт об этом разговор. Он вскочил с кровати.

- Бля, "Татарин", ну его нахуй! Ты что, прикалываешься?!

Он рассчитывал, что тот начнёт извиняться, но "Татарин" даже не шелохнулся, а продолжал сидеть в своей прежней позе, рассматривая Артёма.

- Ну хуй его знает. Ты сказал, что мы обо всём можем говорить, - пожал он плечами.

- Но не об этой же хуете. Мы же не пидоры какие-то.

- При чём тут пидоры? - снова пожал "Татарин" плечами. - Я просто спросил. Об этом же никто не знает. Нас тут двое. Сам говорил, что я как брат тебе, что достал с геммора, что ты готов мне всё рассказывать.

- Да, но не эту же хуйню!

Артём заходил по подсобке от стены к стене. Его покачивало. Стены то и дело куда-то ускользали вверх к серому прокуренному потолку, а потом возвращались на место. Пройдя несколько раз с одного угла в другой, он остановился и пристально посмотрел на "Татарина". Тот сидел не двигаясь и сосредоточенно смотрел в одну точку. Артём снова подошёл к кровати и присел на неё.

- Ты что, серьёзно хочешь это знать?

"Татарин" повернул голову в сторону Артёма.

- А ты думаешь, что я решил тебя подъебать? Вот просто так, на ровном месте подъебать тебя тем, от чего спас? Ты чё, во мне такое западло увидел?

Артёму стало неловко.

- Ну я... хуй его знает, Андрей. Как-то мне не по себе.

- Забей тогда, - сказал "Татарин", и Артёму показалось, что тот обиделся.

- Андрей! - Артём посмотрел на "Татарина".

Смугловатая кожа того, короткий, аккуратно остриженный ежик колючих тёмных волос, глубокие карие глаза, острые очертания скул пробудили в Артёме какое-то едва улавливаемое чувство. Скользнув взглядом по худой шее "Татарина", которая скрывалась за поднятым воротником спортивной курточки, по его крепкому телу, Артём даже тряхнул головой, словно стараясь таким образом избавиться от всё больше и больше поглощающего его смутного желания.

- Андрей! - повторил он.

- У?

- Ну ты что, реально хочешь услышать, что я тогда чувствовал?

- Угу.

- Нахуй оно тебе это надо?

"Татарин" пожал плечами, помолчал с секунду, а потом сказал:

- Хуй его знает. Всегда интересно было, что в такие моменты чувствуешь.

- Да пиздец чувствуешь. Я ахуел, например, от бессилия и злости.

- Возбудился тогда? - "Татарин" пристально посмотрел на Артёма.

Тот опять вскочил с кровати и развёл руками:

- Блять, "Татарин", ты реально ебанулся?! Сука, тебя нельзя надолго одного оставлять. И переставай больше этой хуетой загоняться, - Артём кивнул на фольгу, - тебя кроет, пиздец, конкретно.

"Татарин" улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, и в Артёме что-то щёлкнуло. Оглянувшись на дверь и заметив, что та крепко заперта, чувствуя, как внизу живота разливается тёплая, приятная волна, медленно подойдя к кровати и встав у того перед лицом, он спросил:

- Хочешь узнать, что я тогда почувствовал?

"Татарин" поднял на него свои стеклянные глаза и засмеялся:

- Ггг. А что? Ты чё, дерзкий до хуя?

Стоя напротив "Татарина", Артём видел, что ширинка его брюк находится как раз напротив лица "Татарина", и он внезапно почувствовал, как у него начинает вставать член. Для "Татарина" шевеление в брюках "Артёма" тоже не прошло незамеченным. Однако он даже не двинулся, а просто сидел, продолжая смотрел на брюки Артёма, улыбаясь своей хитрой улыбкой. "Блять, а ведь он этого хочет!" - промелькнуло у "Ерёмы" в голове.

- А ты что, не знал? - ответил он "Татарину".

- Да знал. Знал. Ещё когда тебя в камеру ко мне втолкнули, когда я на тебя воды вылил, а ты весь там аж обосрался от страха. И когда на ящике ты лежал, тоже пиздец как дерзко выглядел жопой кверху. Жалко, рассмотреть тогда твою голую дерзкую жопу хорошенько не удалось.

"Татарин" громко засмеялся. Такое его поведение окончательно сорвало Артёму крышу.

- А ты, сука, во мне лоха увидел?

Он сказал "сука" и обомлел. В какой-то момент он представил, что "Татарин" сейчас вскочит и начнёт требовать от Артёма объяснений, но тот сидел не двигаясь. Артём это расценил как призыв к действию.

- Я тебя, блять, спрашиваю? Ты что, лоха во мне увидел?

"Татарин" засмеялся.

- "Ерёма", ты смешной пиздец как. Хули ты тут разбрыкался? Брыкался бы тогда, с голой жопой на ящике. Ахахахаха!

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, 18-19-летние, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>