Горячая гей библиотека

Прекрасный исландец

Часть 9 (последняя)

Один раз произошёл крайне неприятный эпизод. Ингвар привёл меня в ресторан. Мы пришли в зал, разместились за столиком в отдельной комнате. Интерьер был уютным и даже не походил на ресторанный. Скорее казалось, что находишься в респектабельном доме. Пол укрывали ковры, на стенах висели картины. Потолок украшали росписи с силуэтами китов.

Мы ужинали, попивали белое вино. Когда я вышел в туалет, оказалось, что все комнатки заняты. Я встал у двери и стал ждать. Вдруг рядом со мною невесть откуда появился омерзительного вида типец. Был он лысым, с бычьей челюстью и кривым тонким ртом. Злые глазки смотрели похотливо и хитро. В довершение ко всему этому лицо его "украшали" выпуклые родинки, огромные, как шишки. Определить национальность того человека я не сумел. Он был не русским и не исландцем. На англичанина и американца тоже не походил.

- Ох ты, вот так красавчик! Где только такие берутся?

- Может и красавчик, но не ваш, - равнодушно сказал я.

- Вот как! Хочу запереться с тобой прямо сейчас, в этом туалете.

Я рассмеялся.

- Ещё чего. Я здесь со своим мужчиной. А вам советую отойти от меня подальше.

Он не ответил, отступил на пару шагов, и я тут же позабыл о его существовании.

Туалет как раз освободился - оттуда вышел человек.

- О, вон ты как! Ну уж неет. Со мной в таком тоне ты говорить не будешь, нахал!

Тип схватил меня за пояс и затолкал в туалет. Я пытался вырваться, но не мог. Противный незнакомец был огромным, как буйвол. Я хотел крикнуть, но он заткнул одной рукой мне рот, а другой стал запирать замок на двери. Я понимал, что не должен ему этого позволить, потому что если он закроется, то у меня уже не будет шансов вырваться. Но это у него получилось не сразу. В его распоряжении была только одна рука, а в моём - две. И отчаяние придало мне сил. Он где-то с полминуты не мог задвинуть щеколду. Но мои слабые руки всё же сдались. Задвижка закрылась.

Только вдруг снаружи я услышал голос Ингвара.

- Энтони! Энтони, где ты? Ты в порядке?

Мужлан прошипел невнятное ругательство, и слюни прыснули из его рта. Я чувствовал его зловонное, пьяное дыхание.

Я не мог крикнуть ничего в ответ, но дико заколотил рукой по двери. Насильник схватил мою руку свободной рукой, но я стал стучать другой. Он схватил инстинктивно и другую мою руку. Но рот мой оказался свободным. Я крикнул:

- Ингвар! Ингвар! Помоги!

С другой стороны раздался сокрушительный удар в дверь. Потом ещё один, ещё. Задвижка треснула и упала на пол. Ингвар ворвался в туалет и оттолкнул типа от меня.

- Вот мразь! Ты что себе позволяешь? Да я тебя прямо сейчас в гроб отправлю!

С рёвом разъярённого быка тип бросился на Ингвара, но тут же отлетел в стену, получив удар в челюсть. Потом вскочил, бросил короткое проклятье и побежал к выходу. Только нога его зацепилась за ковёр, и он упал. Тут его окружили официанты и секьюрити.

- Вы не заплатили по счёту! Стойте!

Тип платить, судя по всему, не хотел. Вместо этого он принялся ругаться и скандалить. Охранник тут был один и не сумел бы скрутить наглеца, но Ингвар помог это сделать.

А потом мы наблюдали в окно за тем, как полицейская машина забирает дебошира. Мы пили шнапс, подаренный заведением, и смеялись.

- Ну у него и рожа! Но теперь ведёт себя смирно.

- О, да. Откуда только взялся такой?

- Да, турист. Исландцы никогда так себя не ведут. Пускают теперь чёрт знает кого.

- Классно ты ему врезал.

- Да убил бы вообще.

Я сказал уже серьёзно:

- Спасибо тебе! Если бы не ты...

- Да за что меня благодарить? Было бы странно, поступи я как-нибудь иначе.

- Но как ты узнал, что я в беде?

- Я не знаю. Просто почувствовал. Ты долго не возвращался. И я подумал, что тебе, может быть, стало плохо. А оказалось вот такое.

- Надо же. Вот так, в цивилизованной стране, в ресторане, посреди белого дня, могут просто схватить человека и...

- Вообще-то это редкость. Я не слышал никогда о подобном в Исландии. Может, это ты людей с ума сводишь?

Я рассмеялся.

- Нет, я всерьёз говорю. Разве ты не замечал, как некоторые на тебя смотрят? Вот ты хочешь путешествовать по миру. Тебе нужно быть очень и очень осторожным. Есть страны, куда более опасные, чем эта. Есть места, куда ни в коем случае не следует соваться. Я знаю, что говорю. Потому что объездил весь мир. И то, что произошло только что - не исключительный случай. Такое может повториться и уже не кончиться так счастливо.

Я понимал, что Ингвар прав. И что-то в его словах насторожило меня. Но я не понял, что же именно. Потом я просто выбросил это из головы и продолжил наслаждаться жизнью.

Я не считал дни, мне было совершенно всё равно, какое число, какой день недели и какой месяц на дворе. Впервые в жизни это было так. Исколесив остров, мы стали жить более оседло. Мы каждый день купались в голубой лагуне. Мы обедали в кафе и ресторанах, каждый раз в разных, пока в Рейкьявике таковые попросту не закончились. Но, по крайней мере, мы заказывали всегда новые блюда. Я, кажется, перепробовал всю местную кухню.

Однажды Ингвар спросил меня:

- Энтони, ты здесь уже столько недель и никому ни разу не звонил. И тебе никто. Твои близкие совсем о тебе не беспокоятся?

И тут я понял, что Ингвар совсем ничего обо мне знает. Или, наоборот, знает очень многое? Ему известно, какую музыку я люблю, какие книги и фильмы. Что нравится мне в сексе, как я смотрю на мир и о чём мечтаю, что предпочитаю есть и пить. Но он ничего не знает о моей жизни, о моей странной истории. Даже о возрасте он у меня никогда не спрашивал. И моё имя он не знает тоже. Это, впрочем, как раз пустяки. Ибо какое значение имеет имя? Просто случайно выбранное другими за нас сочетание букв.

А что я знаю об Ингваре? Тоже ничего и в то же время - слишком многое. И я ни о чём, ни о чём не хочу спрашивать. То, что действительно важно - я знаю. Я знаю душу. А дата рождения, адрес, фамилия - какие же это пустяки! Социальные клейма, которыми нас ставят на учёт, которые помогают нас в случае чего найти, но ровно ничего не говорят о том, кто мы в действительности есть.

Наступил день, когда Ингвар сказал, что отпуск его подходит к концу.

- Опять станешь сопровождать туристов по красотам Исландии? - спросил я как можно равнодушнее и беззаботнее.

- Ну да. Только ты не думай. У меня обычно семейные пары. Или люди не особенно молодые. Рабочие отношения, не более.

- Я и не думаю. Ничего такого не думаю. Это твоя работа.

- Следующие недели у меня будут полностью загружены. А ты пока можешь съездить ещё куда-то. Куда ты хочешь?

- На Фарерские острова.

- Прекрасное место. Чем думаешь добираться?

- Морем хочу.

- Отлично. Ходит паром от Рейкьявика до Торсхавна. Давай так. Купим билеты. Я провожу тебя. Сплаваем вместе до города. Найдём тебе жильё, пообедаем где-нибудь. Я потом...

- Потом ты уедешь обратно в Исландию, работать.

- Да...

Мы простились, сказали друг другу "Пока", так спокойно и буднично, будто расстались на один день или на несколько часов.

Я смотрел ему вслед - как он идёт, прямо, гордо. Он высокий, сильный, полный бодрости и неиссякаемой жизни. Идёт, размахивая большими руками, светлые волосы развеваются на ветру.

Уже стоя на палубе, он обернулся и посмотрел на меня. Взгляд был недолгим. Но у меня перед глазами, стоит только вспомнить, чётко стоит его лицо, каким оно было тогда. В нём была и нежность, и печаль, и сожаление, и весёлая, озорная искра - его неизменный лукавый огонёк, который, должно быть, не погаснет у него внутри до самого последнего часа его жизни.

Потом паром уплыл в туман. Я смотрел, как стремительно тонут в белёсой мгле его очертания. И я понимал одно: с Ингваром - кончено. Когда мы прощались - прощались навсегда. Мы оба это знали.

Будь счастлив, мой прекрасный викинг! В моём телефоне до сих пор есть твой номер. В твоём ведь мой тоже есть? Никто не мешает мне позвонить тебе. Найти тебя, если я снова буду в Исландии. А я туда однажды вернусь. Но я никогда тебе не позвоню. И ты мне тоже никогда не позвонишь, не будешь искать встреч со мной. Я это знаю.

Потому что эта история окончена. Ты стал главой в книге моей жизни. Я стал главой в книге твоей жизни. Но глава эта завершена.

Нам было хорошо, очень хорошо вместе! Эти недели мы провели как длинный, чудесный праздник. А праздник всё же не может длиться вечно. Я - тогда совсем юный человек, уже знал это. А ты - тем более, ты знал это лучше, чем я.

Лучше, чем было, уже не будет. Может быть только хуже. Мы способны только разочаровать друг друга. Опошлить, испачкать всё, что было. Так зачем же мы станем это делать?

Люди, умершие маленькими, становятся навечно ангелами. А отношения, оборванные, едва начавшись, становятся навечно сказками.

Мгновения счастья, капли напитка наслаждений - вот для чего мы живём. Минуты блаженства, впечатления, встречи - они как драгоценные жемчужины, которые мы нанизываем на нить, собирая ожерелье нашей жизни. Мы оба будем продолжать вить его дальше.

Успел ли я влюбиться в тебя? Пробудь мы вместе больше - это неминуемо бы случилось. Чем дольше всё длилось бы, тем больнее оказалось бы разрубить этот узел. Но мы выбрали самый удачный момент.

Мне и теперь будет больно, если я позволю боли захватить себя. Но я не позволю. Я не буду страдать. Я не полюбил. Я запретил себе любить. И был прав.

Мы ведь не любили. Мы наслаждались друг другом. А это не одно и то же. Совсем не одно и то же.

Я помню тебя, Ингвар. Мой первый мужчина. Первый, кто обладал моим телом. Последний, кто видел меня невинным и чистым.

Я часто думаю о тебе в те минуты, когда лежу на кушетке в подвале и "адский механизм" терзает мою попку. Я закрываю глаза и представляю, как ты входил в меня, тогда ещё девственного и такого тугого, а я переносил боль с радостью.

С кем ты? Где ты? Я не знаю. Но, быть может, ты иногда тоже думаешь обо мне.

страницы [1] . . . [7] [8] [9]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>