Горячая гей библиотека

Санитарный Роман (глава 2)

Часть 1

Подкатегория: больница, врачи

Мой богатырь-санитар не появлялся почти двое суток. Видимо, после памятного ночного дежурства у него был выходной, да и мед. колледж, видимо, нужно было посещать. Но я не обижался. Мы же так спонтанно встретились, что даже не обменялись номерами телефонов. И я знал - Рома обязательно появится.

И вот дня через два во второй половине дня я увидел его в отделении за работой. Он всё делал как всегда - спокойно, уверенно, без спешки. Перебрасывался парой слов с санитарками и сёстрами, иногда скромно улыбался чему-то. Завидев меня на коляске в коридоре, он сначала поднял руку для приветствия, но осёкся и только при моём приближении тихо сказал:

- Здрасьте! - и отвесил свою фирменную полуулыбку.

Я сказал ему:

- Привет! Как отдохнул?

Он ответил:

- Какой отдых, даже не выспался толком, сплошная учёба, - а потом, почти шёпотом, добавил: - Сегодня снова в ночь дежурю.

Сказал и смотрит, ждёт ответа, засранец. Я молчу, перевариваю. Думаю, как оправдаю своё исчезновение перед соседями по палате. И тут Рома сам находит выход. Сообразительный однако.

- Вы грязное бельё после душа домой не отправляли? Так берите с собой, постираем. Я буду в десять ждать у второго лифта.

Полдня промелькнуло незаметно, но несколько раз возвращалась интригующая мысль - что же ещё мне готовит это богатырь-санитар?

Вечером отделение стало быстро засыпать, и, сказав соседям, что мне обещали доступ в прачечную, я собрал целый пакет разного барахла, сложил его на колени и покатил по коридору. Лифтов в здании оказалось много - пассажирские, грузовые, и они размещались на разных площадках, но, по счастью, в общий коридор выходили светящиеся таблички с номерами, и я быстро глазами нашёл цифру 2.

Роман стоял в тени возле лифта с каким-то пакетом из джинсового магазина и играл в смартфон. Увидев меня, он уже смелее поднял руку в приветствии и вызвал лифт. Кабина оказалась обычной пассажирской. Рома технично взялся за ручки коляски и вкатил меня в лифт спиной вперёд, сам тоже оказавшись у меня за спиной. Несколько секунд - и мы на шестом этаже.

Рома уже не боится, говорит в полный голос:

- Здесь полкрыла готовят к ремонту, и девчонки сказали, что в пустой ординаторской я могу в ночную отдохнуть, а если что нужно будет, они позвонят.

Я спрашиваю:

- А как же стирка?

- Сейчас устроим, - моментально реагирует Роман.

Мы проехали в очередной "аппендикс", явно не в больничную прачечную, но в какой-то кабинет, где стояла одинокая стиралка. Рома всё вывалил в машину из моего пакета и спросил:

- Можно пока спортивки оставлю?

Я опять неопределённо хмыкнул, и он сунул их в свой пакет. Стиралка была включена, и мы отправились на поиски ординаторской. В предвкушении ремонта все двери были открыты, а вся мебель стояла вдоль одной стены бесконечного коридора. В ординаторской же оказались два прекрасных дивана, пара столов, жалюзи на окнах и на удивление широкая итальянская раковина в углу. Рома по-хозяйски достал из пакета больничную простыню с характерным штампом и постелил на диване, закрыл жалюзи и входную дверь на защёлку, но свет гасить не стал.

Я, помня, что после нашего душа минуло два дня, отошёл к раковине и, приспустив штаны, стал мыть своё хозяйство каким-то жидким антибактериальным мылом, которое, наверное, встречается только в больницах. Когда я вернулся к своему санитару, то увидел обалденную картину: мой скромный развратник лежал голым на спине, подняв мохнатые ноги и раскрыв своё гладкое очелло навстречу приключениям, весьма приличных размеров член покоился на мохнатом животе в полувозбуждённом состоянии. На лице парня лежали мои нестираные спортивки, запах которых он жадно вдыхал, издавая забавное сопение медвежонка. Мой болт тут же принял боевую стойку, но я решил поласкать неопытного парня, прежде чем приступить к основному делу.

Сев рядом на диван, я взял пальцами оба его небольших острых соска и стал покручивать их, наблюдая ответную реакцию - парень заёрзал бёдрами по дивану и сопение под спортивками сменилось явными глухими стонами. Рома взялся одной рукой за свой напряжённый член, но я дал ему понять, что дрочить не нужно, достаточно просто гладить себя. И тут парень оказался не промах: пока я теребил его соски и гладил широкую атлетическую грудь, он перешёл от ласк стояка к поглаживанию своей бархатной мошонки, а затем без перерыва запустил сразу два пальца себе в дырочку. При этом на диване я заметил невскрытый тюбик смазки. Сбросив пахучие спортивки с лица моего богатыря, я спросил:

- Может, смазать - так легче и приятнее?

Он ответил:

- Уже на надо, от твоего запаха я теку, как тёлка, неужели не видишь? Вставь уже, не тяни!

Не без проблем, связанных с гипсом, но я опустился на колени между его раздвинутых мохнатых булок и тихонько подул на гладкое колечко ануса. Колечко дрогнуло и приоткрылось, его края были влажными. И тут мне вспомнилось, что только однажды за мою 20-летнюю гей-жизнь мне встречался пассив, вот так же готовый к стыковке без смазки. И эта была не пробитая шлюшка, какие тусуются по клубам и саунам, а простой рабочий парень с окраины, которому нужно было непременно выпить грамм 200, чтобы потом подставить себя на проёб и, получив абсолютное удовлетворение, проспать со своим ёбарем до утра в обнимку. Он тоже считал смазку лишним элементом в сексе двух мужчин. Объяснял это явление удивительно просто: "Если я тебя хочу и тормоза сняты, жопа сама знает, что делать".

Рома был вторым образцом того же сексуального вида. Это возбуждало ещё больше. И хотя мой болт уже звенел от напряжения, я решил пройтись по гладкой ложбинке языком. Как только я начал снизу, от мошонки, санитара затрусила мелкая дрожь, а когда я погрузил язык в его мягкое очелло, то услышал заикающийся шёпот:

- Чтто-вы-ддделаетте?

Я ещё раз прошёлся языком по колечку, вставил палец в раскрывшееся розовое нутро парня и поднял голову к его животу:

- Не пробовал так?

- Я вообще никак не пробовал, только с резиновой игрушкой.

- Понравилось?

- Вообще улёт! Можно ещё? Я вам всё что хотите потом, только бы снова так дрожать...

И я вернулся к его мягкому входу. Теперь уже языку помогал палец. Я быстро нашёл двойной бугорок простаты и стал водить по нему "восьмёркой". Парень снова стал подрагивать, но иначе - реже и напрягая икры ног. Он был почти в экстазе. Очко пульсировало в такт с подрагиваниями ног и с каждой пульсацией раскрывалось всё шире.

Через пару минут стало понятно, что пальца уже мало. Я огляделся вокруг - презов нигде не было видно. Спросил:

- Ром, а ты гондонов не принёс?

Он, едва открывая глаза от кайфа, проговорил:

- Давай так, я чистый, и твои анализы я видел, можно без резины.

Вот же говнюк, залез-таки в мою историю болезни и анализы крови проштудировал, микробиолог хренов! И возрастную грань он вдруг, вот так распластанный на диване, с ликующим очком, легко преодолел - впервые сказал мне "ты".

Я приподнялся на руках, поставив их Роме в подмышки, и легко, не прицеливаясь, одним движением вошёл в мягкое влажное лоно парня. Он громко выдохнул, но не вскрикнул и не открыл глаз. Его ноги через полминуты сомкнулись у меня на спине, приятно щекоча талию и спину густым тёмно-русым пушком.

Я трахал парня в умеренном темпе с акцентом на простату. Его лёгкие конвульсии сопровождались глубокими выдохами. Грудь с торчащими сосками и лоб покрылись испариной. У меня тоже со лба капало на его лицо и высокую гладкую грудь. Наши капли пота смешивались и текли струйками между грудных мышц на мохнатый живот.

Финиш наступил внезапно: Роман вдруг открыл свои серые глаза, выгнулся, и из его болта в четыре толчка вылетела густая белая сперма, образовавшая приличную лужицу между высокой грудью и животом. Внутри его влажного и горячего очка прошли волны блаженства, которые заставили меня излиться в его нутро всем, что накопилось за два дня. Без сил я упал на мокрое и липкое тело моего богатыря, и перед моими глазами оказалась его шея, в которую я впился искренним поцелуем благодарности. Потом поцелуй перешёл на красное горячее ухо. И лишь затем ко мне провернулось лицо Ромы, слегка ошалевшее, но довольное и с традиционной полуулыбкой на губах. Недолго думая, я перешёл с уха на губы. Рома, явно не ожидавший такого поворота, слегка отстранился, взглянул мне в глаза, а затем сам приоткрыл губы для поцелуя.

Как же мы с ним целовались в первый раз - как одичавшие мартовские коты! Губы, языки, покусывания... Моя щетина тёрла его чисто выбритое лицо. Позже он спросит: "Можно мне тоже щетину отпустить, а то буду вечно красным ходить?!"

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>