BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Москвич. Первый курсЧасть 2 Прижатый к стене Аким водил в прострации руками, не зная, куда их деть. То, что ему было в
кайф, это ничего не сказать. Он весь трусился, как в горячке, беззвучно открывая рот от
наслаждения. Встречаясь с моим блядским взглядом, он пытался погладить мне голову, но
боялся прикоснуться. Я не спешил, давая ему понять, что могу это делать часами.
Высовывая язык, я водил им по основанию члена, щекоча уздечку. Всасывая его гиганта,
глубоко не брал. Во-первых, было видно, что и этого хватало, а главное: не хотелось
посторонних сопутствующих звуков - в трёх метрах стоял на шухере Ложкарь. Меня вдруг это
завело. Он ведь не мог не слышать в этой тишине наше шуршание, он точно знал, что оно
означает. Какие картины рисовало его воображение! Чувствовалось, что Аким уже на
пределе: мышцы его ягодиц то напрягались, то расслаблялись. С ними в такт его яйца
поджимались к основанию члена, в момент расслабления, опускаясь на дно мошонки. Впрочем,
совсем ненадолго, я тут же начинал их ласкать пальцами рук, заставляя опять подниматься.
Сожмав губами головку, я стал языком ласкать мочеиспускательное отверстие. Наши взгляды
встретились: его, молящий о пощаде, и мой, ненасытный мучителя. - Я всё, - честно
предупредил он, и тут же тёплая струя кончи, внесла терпкий вкус в мой рот. Только сейчас я
почувствовал шевеление своего члена в штанах. Этот вкус меня опьянил, дал почувствовать
себя униженным и зачморенным и, сука, возбудил. Испугавшись этой своей реакции, я поднялся
на ноги и потянулся поцеловать Акима. Я действовал наугад, его реакция могла быть любой:
от отвращения до... Оглянувшись на открытый проход в помещение, где стоял Лошкарь, он
резко присосался ко мне таким жадным поцелуем, что не поделиться смесью высосанной спермы
и слюней у меня не было ни одного шанса. Его руки крепко держали мою голову, словно он
боялся, что я отпряну. Встретившись со мной взглядом, он в унисон со мной ухмыльнулся,
радостная мина расцвела на его лице. - Пойду гляну, как там в роте, - подтянув штаны,
объявил он. - Пиздуй, - разрешил я. Быстро выйдя из туалета, он не преминул на
прощание огрызнуться Лошкарю: - К моему возвращению, чтоб всё было убрано! Но что-то
мне подсказывало, что больше он Ложку не тронет. *** Вот не спрашивайте: почему именно Лошкарь? Сам не знаю! Ничего в нем
особенного не было, кроме какой-то собачьей верности, в лучшем её понимании. Наверное, это
и есть та причина, по которой я прикипел к нему. Почему я встречался с Акимом, я понимал.
Он будил во мне такие потаённые желания, о которых я боялся даже себе признаться. Он был
для меня олицетворением альфа-самца, приказы которого не обсуждались. С ним я готов был
опуститься на самый низ, ощутить дно унижения и разврата. Но в душу я его не пускал, да и
он не лез, возможно, не менее меня страшась своих внутренних демонов. Лошкарь был совсем
другим, но мне кажется, именно он цеплял последнее человеческое, что было во мне. И если
встречи с Акимом я ценил, то за отношения с Олежиком, которые развивались не так
стремительно, я цеплялся как утопающий за соломинку. Я видел, что после того случая в
туалете Лошкарь стремится к более близким отношениям со мной, но боится. Не, рано или
поздно, это бы случилось. На прошлой неделе мы отчебучили прямо на занятиях в учебном
классе. Урок вёл глуховатый майор, утомил донельзя. Мы сидели на последней парте. Пара
человек откровенно дремала, положив голову прямо на стол. Лошкарь тоже начинал зевать. Вот
тут я и затеял игру. - Слышь, Олежик. Ты спишь? - я легонько его толкнул. - Чего
тебе? - недовольно отозвался Лошарик, впрочем, было понятно, что он не спал. -
Задумался? - я попытался его расшевелить на разговор. - О сексе небось? - Точно, как ты
угадал? - в его равнодушном тоне сквозило раздражением, как у людей, у которых с этим
делом напряжёнка. - У тебя в деревне была девушка? - я не отставал, стараясь вывести
его на откровенность. - Я не с деревни! Я в городе живу! Брянск - это город, понимаешь?
Блять, он прикалывается или и в правду не понимает, что я просто шучу. - Прямо с
домами большими? - Не хуже, чем в вашей Москве. - Ну, ладно, - отступаю я. - Что
насчёт девушки? - Не было у меня девушки, - нехотя сознается он, но тему не развивает.
Я бы лучше сбрехал на его месте. Я как-то книжку читал: там в средние века дьявол
соблазнял невинную девственницу. Я вот сейчас прямо ощущал себя этим дьяволом. - А деревня
в вашем Брянске есть? - В смысле? - не понял, насупившись, Лошкарь. - Ну, в смысле с
тёлочками и курями-гусями там. - Ну, есть. Бабка живёт. - Вот, - расплетаю сети, -
за тёлочками ходил? - У нас только коровы были. - Это такие с рожками и на четырёх
ногах? - прикидываюсь я простачком. - Ты что, коров не видел? Откуда молоко берётся?
- Откуда? - От верблюда! Вы там вообще в вашей Москве охуели. Корова даёт молоко!
Доишь ее... - И ты сам доил? - Ну, да! А что ? - Расскажи давай, мне интересно.
- Как корову доить? - Ну! Ты ж доил! - Доил. - Вот и расскажи - Как? Ну,
подвязываешь корову, чтоб не брыкалась, гладишь её, успокаивая... Думаю, про девок ни
слова, а про корову - пожалуйста: целая повесть отношений. - Садишься на маленький
стульчик, - продолжал Олег, - смазываешь дойки жиром... - Нахера? - мне самому вдруг
стало интересно. - Ну, чтоб скользило лучше... Потом начинаешь доить. - Сука, ты
прямо специалист по доению. А эти дойки... большие у коровы? - Такие... Не знаю, с чем
сравнить... - С членом, - подсказываю. - Блять, я так и знал, что ты прикалываешься
- Хуле ты... злишься. Не, ну реально с членом. Неужели это не вызывало у тебя такой
естественной ассоциации? Бля, у меня вон... даже задымилось в штанах. А ты бы не мог...
ну, подоить меня. - Ты охуел? - прыснул от смеха Олег. - А мне что за это будет? -
То есть ты не против? - уцепился я. Ложкарь широко улыбался, делая вид, что слушает эту
лекцию... о строгом соблюдении Уставов и карах для тех, кто их нарушает. - А чего ты
хочешь? - не унимался я. Господи. Он был весь такой простой, такой предсказуемый. Я и
без этого знал всё, что он хочет, но боится попросить. - Чего? - я легонько толкнул
его. - Не знаю. Ну... тоже, что и ты... Я пододвинулся к нему поближе и положил под
партой свою руку ему на бедро. Лошкарик смотрел на препода, как будто слушает лекцию, а я
стал легонько гладить ему мягкий пах. На оторванном клочке бумажки я написал "Сними штаны"
и подсунул ему. Лошкарь ещё больше заулыбался, но тихонечко расстегнул ремень и
пуговицы на штанах, немного приспустив их. Мягкая ткань солдатских зелёных трусов не
скрывала, как его член напрягается и увеличивается в размерах. Без рук, там, и дрочки:
сам. Увиденное возбудило и меня: я почувствовал присущее томление в чреслах и
последовавшее за этим возбуждение. - Самое главное в Уставе караульной службы... -
препод самозабвенно вещал уже всем изрядно поднадоевшую лекцию. Ладошкой сквозь трусы я
стал гладить очертания его стояка. Тонкая ткань, словно презерватив, практически не
скрывала формы и размеры его конца. Желая ощутить его тепло, я залез к нему в труселя и
стал откровенно дрочить его конец, ладонью ощущая мокрую смазку, выступавшую из головки.
Внезапно Лошарик напрягся и, резко расслабившись, стал спускать тёплые потоки прямо в
мою гостеприимную ладонь. Я не стал ломать пацану кайф, медленно доведя его до финала,
надеясь на подобные подвиги с его стороны. Вытащив перемазанную руку, я несколько секунд
рассматривал белёсые нити, словно паутину, прилипшую между пальцев. Довольный Лошарик сунул
мне свой носовой платок, чтобы я обтёрся. До конца урока оставались считаные минуты. Я
написал на бумажке "За тобой теперь должок!". Всё ещё радостный Лошарик быстро скомкал
наши бумажки, как какие-то доказательства преступления, ещё и порвал их на кусочки, тихо
прошептал: "За мной не заржавеет". - Подоишь? - спрашиваю. Прозвенел звонок, Лошарик
радостно поднялся. - А сколько корова даёт молока? - таки спросил он, проверяя меня на
знание классики. - Не выдоишь за день, устанет рука.
страницы [1] [2] [3] [4] . . . [7]
Этот гей рассказ находится в категориях: Военные, Групповой секс, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|