Горячая гей библиотека

Покатушки (глава 2)

Часть 5 (последняя)

Когда вошла Ванина мама и оглядела весь раскардаш, я уже оказался за столом с пустым бокалом в руке и мило лыбился.

- Добрый вечер! Мы тут немного посидели у вас. По- приятельски. Но, кажется, уже засиделись. Наверное, мне пора? - поднимаюсь я и замечаю, как Ванька из-за материной спины делает мне отчаянные знаки, показывая пальцем вниз. Смотрю туда же и в ужасе вижу, как из незастёгнутой матни высовывается пучок лобковых волос со светлым проблеском тела пениса. Кабздец!

Мгновенно заслоняюсь схваченной со стола тарелкой и быстро ретируюсь.

- Ваня, не поможешь помыть посуду?

Мой елейный голосок, как блеянье невинного ягнёнка. Ванька собирает ещё несколько тарелок со стола и чешет за мной в кухню.

- Ну ты, блядь, дал концерт по заявкам! Ещё не хватало, чтоб твой конец целиком вывалился на радость маме.

- А чо, она прям обрадовалась бы?

- Ага, вообще бы офигела.

- А тебе мой понравился?

- Иди ты в жопу! И ваще, вали уже, артист. Кстати, а чо у тебя там ещё торчит? - Ванька тянет за свисающий носок и я, вспомнив, выворачиваю карманы.

- Чо тут твоё?

- Блин, Андрюха, а салфетку-то ты на хуя стырил?

- Некогда было сортировать. Хватал всё, что валялось. Скажи спасибо, что я ей успел молофью с пола вытереть.

- Фу, гадость! - морщится Ваня и с омерзением смотрит на салфетку, держа её за самый кончик.

- Ну, про свою ничо сказать не могу - не пробовал, а твоя - вполне себе не гадость. Хи-хи...

- Извращенец! Пиздуй давай. И не вздумай в технаре трепаться про всё это.

- Да я ваще уже всё забыл. Разве что-то было?

- Не было ни хуя. Гудбай, амиго!

7.

Есть один месяц в календаре, которого, уверен, все всегда ждут. И он, такой долгожданный, наконец пришёл - со своими нескучными весенними дождями вперемежку с настоящим летним солнышком, с одуряющим коктейлем из цветочных запахов и прелой земли, с невероятным взрывом гормонов и сносящим башни у всех, кто способен откликнуться на пробуждение природы. Конечно же, это апрель.

В это время года особенно остро хочется чего-то возвышенного, романтичного - любви, жертвенности, сладкой неги, счастья. Но любовь даётся не всем. Так уж в жизни всё подло устроено, здесь тоже существует лотерея - одним миллионные призы, а прочим один кукиш в кармане. И этим, надеюсь, немногим, несчастливчикам невыносимо существовать в этом благоухающем раю среди всеобщей вакханалии восторга. Их души рвутся в тряпки от своей обделённости.

В числе последних угораздило оказаться и мне. Я тоже страдал по ночам от неудовлетворённости, от сжигающей невыносимой тоски. Мне казалось, что моя никчёмная жизнь уже прошла, а я так и не воспользовался своим шансом, что всё в далёком прошлом, утеряно безвозвратно. Головная боль после бессонных ночей стала постоянным спутником. Видя моё разобранное состояние, единственный дружок Ваня пытался как-то расшевелить, даже предлагал опять тусануть, как тогда в январе, правда, без обещания секса. Но мне хотелось совсем другого. Из головы упорно не выходил Данила, его милые, родные черты (сейчас они уже казались родными). Я клял себя за идиотский разрыв на пустом месте. Дурак! И чего я этим добился? Стал свободнее? Нет. Стал счастливее? Опять нет. Мне бы просто набрать его номер и сказать простое слово "Привет!". Но было до жути стыдно за те слова на прощанье, за многомесячное молчание. Ведь я, кретин, даже не поздравил его с Новым годом. Однако и Данила тоже не звонил, а это означало, что он просто не готов со мной общаться, может, гордость ломал. Как, сука, два барана на мостике - кто кого перестоит. Я не выдержал первым (апрель сотворил своё чёрное дело). Данькиного телефона я не знал, а караулить его у подъезда совсем уж последнее дело. Как же с ним связаться? Спасительный выход пришёл в голову неожиданно. Странно, как я не додумался до него раньше, ведь он лежал на поверхности, наверно просто не хотел. Надо позвонить Светке и всё выспросить про Даню. Её номера у меня тоже не было, но это не проблема - можно узнать через Клавдию Степановну. Не откажет же она своему бывшему курьеру в такой маленькой просьбе.

К концу дня заветный номерок был уже у меня и я его набрал.

- Света? Добрый вечер! Это Андрей, ну, который курьер.

- Я узнала тебя, Андрюша. Как твоя учёба? И вообще, где ты потерялся?

- Я не потерялся. Просто этот гранит знаний оказался слишком твёрдый и несъедобный. Все зубы об него поистёр. Вы-то там с Даней как? Целую вечность его не видел. Скучаю жутко!

- А ты разве ничего не знаешь? Данечка в больнице.

- Не понял? Что с ним?

- Ой, это такая нехорошая история. Уже давно, ещё в феврале они с друзьями поехали в горы кататься на лыжах. А где-то на обратном пути их автобус занесло, и они перевернулись. Хорошо, хоть не на перевале. Погибших, слава богу, нет, но пострадали все. Даже в новостях передавали. Не слышал? У Даньки обе ноги сломано. Представляешь? Страшный ужас! Лежит сейчас бедный на вытяжке. Они и меня тогда звали с собой, но я на лыжах не очень, да и мой мелкий пока ещё слишком мелкий. Хорошо, что не поехала, а то бы вместе с Данькой там сейчас лежала.

- Пипец! Какая больница? В какой палате? - перебиваю я Светку, а самого уже вовсю трясёт. - Почему ты не позвонила сразу?

- Я даже не предполагала, что ты не в курсе. У меня, кстати, и телефона твоего нету.

- Да, это конечно я сам виноват. Прости.

- Ты знаешь, Андрюша, а я недавно спрашивала у Дани, бываешь ли ты у него. Он лишь отшутился, что тебе пока лучше не смотреть на его ноги, типа, "не сберёг самое ценное для Андрюхи". Ну, ты ж сам знаешь, какой он хохмач. Записывай, он в третьей городской, хирургический блок, палата 514. Если соберёшься, передавай от меня привет. Я не могу ходить к нему часто, к сожалению.

- Спасибо тебе, Светочка! Обязательно передам. Обнимаю!

8.

Дежурная медсестра никак не хотела пускать - время посещений, видишь ли, закончилось. Да какое на хуй время?! Еле сговорился на минуточку. Наврал, что я родной брат больного и прям сейчас улетаю за границу, поэтому надо срочно и пиздец!

Данилу узнал не сразу. Давно не стриженные волосы были разбросаны по подушке и закрывали лоб, лицо серое, немного одутловатое, но по-прежнему красивое. По крайней мере, брови и нос те же, как и губы, не смотря на обветренность. Глаза... Не знаю, они были закрыты.

Тихо присаживаюсь рядом на стул и жадно смотрю на моего Даню, такого родного, но такого мало узнаваемого. Он лежал, совсем беззащитный и недвижимый, накрытый простыней в неестественной позе с задранными загипсованными ногами, к которым тросиками через блоки прикреплялись грузы. Пыточная камера, не иначе. Блин, и так мне стало жалко его, что сами собой навернулись слёзы. Наклоняюсь и осторожно, чтоб не разбудить, целую его руку. Данька вздрагивает, проснувшись, рука выскальзывает из-под губ и опускается мне на затылок, вороша волосы.

- Ну, здравствуй, солнце моё! Как же я тебя ждал, - выдыхает Даня.

- Прости меня, заяц, - поднимаю я свою зарёванную харю.

- За что, глупыш, ты ни в чем не виноват?

- Виноват! И очень! Это меня бог должен был наказать за мою дурость всеми этими гипсами. Дань, почему ты не отхуярил меня как следует ещё в прошлом году, чтоб вправить мозги в правильное место? Я круглый идиот! Свободу, сука, захотел. От чего? От кого?

- Ой, не муди, пожалуйста. Ты не прав.

- Погоди, дай высказаться. Я не репетировал заранее, но думал об этом много. Короче, я подлый трус, да ты и так знаешь. Побоялся пойти с тобой до конца. Но в прошлом году я действительно был ещё зелёным придурком. Чо взять с пацана, который только что узнал, куда письку надо совать?

- А сейчас уже знаешь?

- Знаю, только некуда, в смысле некому.

- Хм, поэтому ты пришёл ко мне? Но я теперь, как бы, не совсем готов.

- Та нет же! - почти выкрикнул я (до этого-то мы разговаривали почти шёпотом). - Знаешь что, больной, лучше лежи и не спрашивай вопросы.

- Тише ты, балбес, прекрати психовать!

- Прости. Я как был дураком, так, мля, и остался. Пока меня отсюда не выперли, хочу сказать самое главное. А главное - я наконец понял, что мне без тебя, Даня, - полная пизда и что ты и есть моя судьба. Короче, если вдруг у тебя... ну как бы сказать... ещё никто не появился, если твоё предложение жить с тобой в силе, то я с радостью, типа, всей душой и яйцами.

- Хм, вообще-то я пока один, если не считать этих милых джентльменов, - Данька ухмыльнулся, показывая на остальных лежащих мужиков. - Ведь я ждал только тебя, Андрюшка. Ну, раз ты готов остаться, можешь располагаться, - лыбится Данила, кивая на соседнюю кровать с толстым дядькой.

- Да пошёл ты! - убираю я с Данькиного лба волосы и, не обращая внимания на прочих постояльцев палаты, смачно целую его в губы.

- Не самый вкусный поцелуй для тебя, но самый желанный для меня, - шепчет Даня, и я чувствую, как сильно бьётся его сердце. Глухие удары в грудной клетке лучше слов говорят о его искренности. Я прощён, я всё ещё любим! Моё сердце тоже радостно колотится - кажется, мы опять вместе!

С тоской смотрю в Данькины мокрые глаза и перевожу взгляд на ноги. Данила перехватывает его и горько ухмыляется:

- Не переживай, пусть они уже не такие привлекательные, зато у меня ещё много достойных мест осталось.

- Та брось ты эти глупости. Всё зарастёт и восстановится. А шрамов в твоей волосне всё равно не видно. Мы не раз ещё с тобой устроим покатушки. Теперь ты в моей зоне ответственности, и теперь я тебя буду учить кататься на велосе.

- А ты стал совсем взрослым, Андрюша, - опять лыбится Данила и даёт знак, чтоб, типа, поцеловаться.

Блядь, вот почему мне в жизни постоянно кто-то мешает?

- Эй, молодой человек, ваша минута давно прошла. Почему вы ещё здесь? Мне кажется, вы опаздывали за границу, - доносится из распахнутой двери.

Данька глупо пялится, не понимая, а я хитро подмигиваю и поворачиваюсь к медсестре:

- Да-да, всё хорошо. Я свою границу только что перешёл, теперь я наконец-то дома.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>