Горячая гей библиотека

Курсантская жизнь

Часть 2 (последняя)

В штанах стало тесно. Неудобная военная форма, как же хотелось её снять и присоединиться, но... "А чего я мешкаю", - промелькнуло в мыслях желание Вани, заглушая крики разума, который твердил, что нужно убираться.

Пока мозг не взял контроль над телом, черноволосый юноша направился к Антону, выдавая своё присутствие. Не успел понять Каплан, что кто-то находится в комнате, как холодные, почти что ледяные, пальцы Вани дотронулись до члена прапорщика, а затем, словно хозяин, Ваня полностью обхватил своей ладонью его половой орган.

Антон дернулся, но почти тут же обмяк под нежными движениями крепкой и большой руки. Они были куда увереннее и приятнее, как бы показывая, какой большой опыт скрывается за этой невинной на вид мордашкой. В голове у Антона пролетали различные грязные мыслишки, от чего тот заводился еще больше. Это можно было понять по усиленным стонам, которые становились всё соблазняющее и соблазняющее для Вани.

Второй рукой он облокотился на спинку дивана, закрывая солнечный свет, чтобы тот не видел, какие непристойности происходят в комнате... Оставалось только убрать звуки, чтобы внезапно проходящий мимо офицер не заглянул в комнату и не уличил их в грехе. Сразу после этих мыслей, Ваня наклонился ниже, к лицу Антона, и впился, словно хищник, в его губы, заглушая стоны. Лишь хлюпающие звуки и приглушенные возгласы остались, которые уж точно убрать не вариант. Курсант дрочил своему старшине своего курса, целуя при этом его в губы, не позволяя ни сказать что-либо, ни издать этот совращающий до мозга костей стон... Где вы еще можете увидеть такую картину?

Всё продолжалось до тех пор, пока Ваня не почувствовал теплую вязкую жидкость, стекающую по его руке. Только после этого парень оторвался от прапорщика, выпрямляясь в полный рост. Его взгляд потемнел, а в зрачках будто плясали черти. Он игриво улыбнулся, наблюдая за прапорщиком, который со сбившимся дыханием приоткрывал глаза. Лицо его раскраснелось то ли от смущения, то ли от возбуждения, что еще больше завело Ваню. Он, всё так же вызывающе улыбаясь, поднес руку ко рту и облизнул пальцы. Что же им руководило в тот момент? Вероятно, желание завести старшину еще больше, но этого и не требовалось, потому что прапорщик был уже на пределе.

Не говоря ни слова, тот поднялся со стула, обыденно натянул на себя штаны и подошел вплотную к Ване. К тому времени тот уже обтер руку об висящее на шкафу полотенце, потому стоял в своей привычно манере с непристрастным выражением лица. Лишь легкий румянец выдавал его смущение, но, кажется, Ваню это вовсе не волновало. Всеми силами он пытался скрывать весь спектр эмоций и чувств, которые находились сейчас в нём. Ваня смотрел на лицо старшины, и думал о том, что же в этом парне его так возбуждало - Антон не был смазливым, не имел раскачанного тела, хотя неспортивным его назвать было нельзя - что то неуловимо мужское все-же исходило от каждой клетки его тела, и возбуждало Ваню намного сильнее, чем хваленые стандарты мужской красоты.

- Знаешь, после этого я сразу вспоминаю нашу первую ночь, проведенную вместе... - протянул Каплан, прикладывая свою руку к выпирающему бугорку в области паха Цагоева.

- Это стоило бы забыть, но каждый раз, засыпая, я вспоминаю твоё выражение лица, когда ты, Цагоев, извивался под моими руками, умоляя продолжить. Это отпечаталось в моем сознании раз и навсегда. Я помню даже запах, исходящий тогда от твоего сильного мускулистого тела. Иронично, конечно, что такой сильный и большой парень прогибается под кого-то, кто в общем-то слабее него физически, да?

Ваня покраснел от кончиков пальцев до кончиков ушей. Конечно, он вспоминал это... Точно так же, как и Антон, каждую ночь. Думал, прокручивал, представлял. Это помогало расслабиться. Это приносило удовольствие. Но другим людям он бы никогда не признался в столь стыдном деянии. И слышать это вот так, когда говорят об этом, глядя прямо в душу... Хотелось стыдливо опустить глаза в пол, навсегда стирая из памяти эту блаженную ночь. Но вместо этого Ваня, собрав всю свою силу в кулак, нагло посмотрел на старшину сверху вниз за счёт своего роста и, недобро ухмыльнувшись, вцепился пальцами в его плечо. Внутренняя граница стерлась.

- Знаешь, милый, я могу не только прогибаться, но и прогибать.

С этими словами юноша резко развернул прапорщика к себе спиной и прижал к своему паху упругую задницу. Член, уже давно отвердевший от похотливых мыслей настолько сильно уперся в Антона, что тот от некоторой неожиданности вскрикнул.

- Неужели ты думаешь, товарищ старший прапорщик, что я, словно последний пидор, буду постоянно прогибаться под тебя?

После этих слов в глазах Вани вспыхнула искра. Он был похож на зверя, долгое время заточенного в клетке и наконец выбравшегося на волю. Он пустил своих похотливых демонов наружу, совершенно не сдерживая их проявление.

- Как же ты ошибаешься... - с этими словами руки парня опустились на член прапорщика, сжимая его несколько сильнее, чем требовалось. Второй рукой Вася придерживал Антона за горло, чтобы тот не рыпался, и всё так же сильно прилегал к его возбужденному телу. Поначалу Антон пытался сопротивляться, но смысла в этом не было. Оппонент явно превосходил его по физической силе, а сейчас в комнате и моральная давка возросла. "В него вселился кто-то? Что происходит? Неужели его большой и мускулистый, но такой по-ребячески милый и наивный Ваня на самом деле такой..."

Мысли неслись безобразным потоком в его голове с огромной скорость, но все они в одно мгновение пропали, когда юноша как-то слишком по- хозяйски начал то сжимать, то поглаживать член, повторяя всё то же самое с горлом прапорщика. О да, в этот момент пропадут все мысли. Останутся лишь инстинкты. Животные инстинкты. Граница между ними стерлась, остались лишь два молодых парня, страстно желающих секса. Именно это заставило Антона издать ещё один стон, намного громче предыдущего, прильнуть к Васе настолько близко, что, кажется, между ними совершенно не осталось даже миллиметра свободного пространства, и, словно кошка, потереться своими бедрами о промежность курсанта.

- Неужели это тебе так сильно нравится? - издевательски поинтересовался Ваня, убирая руку с члена Антона.

Хотел было Антон возмутиться, попросить продолжить, как юноша приспустил свободной рукой свои штаны, убирая лишний слой ткани и оставляя лишь небольшую преграду в виде серых трусов. Они были достаточно тонкими, поэтому Антон уже мог ощущать легкую вибрацию, которая исходила от возбужденного и знатно увеличевшегося в размере полового органа. После этого быстрым движением руки Ваня повторил то же самое действие с прапорщиком, но, в отличии от юноши, Антон остался нагим, полностью обнажая весь свой потенциал. Курсант подтолкнул своего командира к столу, заставляя последнего полностью лечь на предмет интерьера подкаченной грудью, выставляя вперед круглые ягодицы, по которым в эту же секунду прилетел громкий и болезненный шлепок. Вскрик, наполненный возбуждёнием и болью, разнёсся по комнате, заполняя собой каждый уголок комнаты.

- А вот это уже не очень хорошо, - протянул Ваня, положив обратно руку на член Антона - Кажется, ты слишком громкий...

С этими словами курсант стянул с себя трусы и, сформировав из них что-то на подобии комка, запихал прапорщику в рот. Тот промычал что-то неразборчивое, за что в эту же секунду получил второй шлепок по заднице. Он зажмурился, выгибаясь в спине ещё больше. Ему определённо это нравилось, он хотел продолжения, поэтому, уже без всякого стыда своими действиями молил о продолжении.

Ваню просить долго не пришлось, он и сам уже был на взводе, потому, положив одну руку на спину, как бы придерживая прапорщика в одном положении, а второй по-свойски распоряжаясь в паховой области, поглаживая и сжимая член, юноша резким движением вошёл в Антона. Это произошло без смазки, принося вдвойне болезненные ощущения. Боль от жёсткого вторжения двадцатисантиметрового члена ещё больше возбудила Антона, и он поддался своими бедрами навстречу, всё так же скуля и мыча от удовольствия, которое доставляли ему крупный аппарат Вани внутри и крупная рука в паховой области, то нежно гладящая, то грубо сжимающая его член. Резкие и грубые толчки смешивались с нежными и медленными, входить стало намного легче. В комнате стало жарко и душно. Скулёж смешивался с приглушенными стонами парня. Ноги прапорщика подгибались, от чего Антон терял равновесие, но крепкая рука Вани не давала ему упасть, придерживая того за бедра.

Ваня ебал Антона как последнюю шлюху, щедро награждая того потоком мата вперемешку с ударами по спине и шлепками по ягодицам, от чего и спина и задница уже алели. Большой член кавказца хорошо растянул очко своего партнёра, которое превратилось в хлюпающую дырку. Они будто поменялись местами, и уже сам прапорщик корчился в его мускулистых руках, умоляя его быть жёстче и быстрее. Время будто замедлилось, стало вязким и густым, оставляя двух людей, поддавшихся соблазну. Никого и ничего не существовало для них ровно до того момента, как дверь в комнату открылась и на пороге показался кучерявый парнишка.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>