Горячая гей библиотека

Чёртик из коробочки

Часть 14 (последняя)

- Митя?!

- Илька, ты что, опять хочешь?

- Да-а, я всегда хочу, а ты что, не хочешь, что ли? Только не ври! Во-о, видишь, как у тебя зашевелился, ха!

- Мне же вставать рано, аудит же у нас. А, гори он огнём. Давай, И-ил. Давай, чёртик из коробочки, патология ты моя ненасытная, только давай... 69, ладно?

- Да, как хочешь. А почему не в задницу, не хочешь ты, что ли?

- Хочу. Но 69 хочу больше. Тише ты, с гипсом своим...

Я, лёжа на правом боку, обхватил Митьку рукой с гипсом. Митька лежит на левом боку, он мнёт мне попку, а я знаю, что ему нравится, когда я то напрягаю половинки, то расслабляю их, чуть двигая бёдрами. Митька не шевелится, ему и не надо, я так у него сосу, что ему и двигаться не надо. Я у Митьки сосу, как у себя бы не сосал, а как же иначе, я ведь его люблю. А он, неуч здоровенный, так и не научится, по ходу, минету, да я и так его люблю, и даже нравится мне, что он сосёт, как парнишка неумелый, хотя чего тут уметь? Но мне нравится, и нравится вот так вот бёдрами двигать, это ведь я его в рот трахаю, так ведь выходит. А вот чего он умеет, так это весь мой член в себя пропускать. Я так не умею, задыхаюсь, а у него получается, и это значит, что мы полностью подходим друг другу, да и Митька так же говорит, раз мне нравится всё, как он делает, а ему нравится то, как делаю я.

Ага, Митя, вот как тебя пронимает-то! Я ещё плотнее прихватываю головку Митькиного члена губами, чуть прижимаю самый кончик зубами и сильно сосу, стараясь всё делать острее, ещё острее. Ну, так ему долго не выдержать. Митьку не то что трясёт, его просто бьют судороги! Ладно, а теперь легко, нежно, ласково...

Бля, я щас кончу! Я выпускаю Митькин член изо рта, просовываю снизу здоровую руку, хватаюсь за ствол, прижимаю Митькин меч к низу его живота, вжимаюсь ему лицом в бёдра, под яички, сильнее, о-о-о, та-ак, зубы скрипят, что ли, кончаю, ка-ак это... как это хорошо!

Так, сейчас, выдох - и снова за Митькин член. И снова головка гладкая и не горячая, и как раз она мне по рту, в самый раз, больше и не надо. Так, головку под язык и уздечку языком, прижать к нёбу, соснуть, выпустить, снова в рот, прижать, ещё сильнее. Митька, гад, ты мне синяки на заднице оставишь! А он мой член не отпускает, и пока мой член у Митьки во рту, он и не ляжет.

Ага, Митька дышит совсем уж прерывисто, его губы замирают у меня на члене, яички его подтянулись под самый член, да, щас он кончит, иногда я до последней секунды этого не замечаю, а сейчас ясно, что Митька кончает. Я обхватываю губами бороздку вокруг головки, и надо сильно-сильно втянуть. Поехали...

Ого, больше, чем обычно, так-то во второй раз Митька не очень. Да, здорово я его раскочегарил! Всё, последние капли... Всё равно, вот сколько раз и с Митькой уже, и с Прыгуном, и до них, в воспитательном доме когда пробовал, а толком я так и не пойму, что за вкус. Ну, в воспиталке я старался вообще ничего не чувствовать, а вот сейчас всё равно не могу вкус спермы уловить, но я всё же уловил, что у Митьки и у Женьки он разный...

Всё, кончил Митька, тянет меня к себе.

- Знаешь... Знаешь, Ил, я когда-нибудь умру от этого. Боги, ведь до тебя я и представить себе не мог, что это так может быть, а уж было-то по всякому, думал, что всё знаю.

- Вот видишь, всё-таки, какой ты!

- Чего ты? Какой?

- Да такой, блин! Сам говоришь, чтобы не ревновать, а чего тогда сам-то вспоминаешь, было у тебя.

- Это невозможное что-то! Это же до тебя всё было, я что же теперь, и вспомнить не могу?

- И не моги! Не можи, не моги... Не ржи!

- Не ржи? Или не рги? Всё, всё, чёртик ты мой однорукий.

- Слушай. Нет, ладно.

- Что ещё? Так, Илья, давай по уговору: начал, так договаривай.

- Да пустяки, Митя, просто... Нет, не пустяки. Скажи, Дима, только вот скажи, как у нас принято, по-честному, важно это. Скажи: неужели ты меня не ревнуешь? Вот к Женьке? Ты же знаешь, что мы с ним...

Я, сев на коленки, внимательно смотрю на Митьку, а он молчит и смотрит на меня. Чего он не отвечает-то? Бля, кажись, я чего-то не того спросил, но ведь это важно, чего же он, бля? Я... мне страшно, что ли.

- Тихо, тихо, Илюша, чего ты? Иди сюда. Вот. Ты что, испугался, что ли? Не надо, это твоё право - задать мне этот вопрос, и с Женей ты тоже имеешь право. Погоди, я знаю, что ты хочешь сказать: мол, если я признаю это право за тобой, то значит, я оставляю такое право и за собой - быть с кем-нибудь ещё, а не только с тобой. Нет, такого права у меня нет, да оно мне и не нужно. А к Прыгуну я тебя не ревную, представь себе. Странно, должен ревновать, но не ревную.

- Правда? Это хорошо.

- Ты думаешь? Хм, что ж. Но ведь я ревную тебя до... до боли в висках! Да не шугайся ты, сказал же, не к Женьке, а вот к твоим друзьям - ревную. К пацанам, к девчонкам - не знаю, к кому больше. У вас такой возраст... Шутки шутками про патологию, но в твоём возрасте это нормально - хотеть всегда и везде и без разницы с кем. Все разговоры про голубых забываются, когда ты один с лучшим другом, и хочется...

- Погоди, погоди, Дима! Погоди. Так. Ревнуешь, значит, к тому, чего и не было. Хм, и в мыслях не было, ни с Виталькой, ни с Лёхой, ни с... Чуть не сказал, с Ромкой, а вот с Ромкой-то как раз и были такие мысли. Да ты... Вот не подымай мне тут бровь, губы не поджимай, я же чо, я же в том смысле, что мне кажется, что он сам, по ходу, насчёт меня того. Да и не кажется мне ни хрена, уверен я в этом.

- Ёлы-палы! Ромик ваш... Да с чего ты взял, Илька? Да и с девчонкой я его вижу постоянно.

- Катюха? Ну да. С Катюхой он да, но это... Не знаю, Дима, как тебе объяснить. Понимаешь... Ну, короче, я уверен в этом. Сто пудов! С весны уверен, до того лишь думал, да особого внимания не обращал, а потом он как-то со мной прокатиться попросился. Ну, это фигня, и то, что он прижимался ко мне, фигня, знаешь ведь, что на "М-Тишке" вдвоём неудобно.

- Илья, тебе мерещится, а ты...

- Хм, мерещится! В тот же вечер мы с ним вдвоём на школьном торчали, и как-то так получилось, что никого больше не было. Ну и... Да нет, он не приставал, не намекал, я же твой брат, тебя же все пацаны боятся, ну, не боятся, знают они, кто ты. Ладно, погоди. Разговор, значит, был у нас с Ромиком. Ну, чего-то про Борю Моисеева заговорили. Он тогда к нам в Магнитку приезжал, в "Станице" выступал, что ли, вот, а Ромка говорит: "Ну и что, что голубой? Кому это мешает? Мне вот не мешает. Поёт себе, и пусть поёт", - и замолчал, и на меня так смотрит, ну, искоса. Блин, Митька, я этот взгляд знаю! И вот он потихоньку меня спрашивает: "А ты как считаешь, Ил?" Митя, веришь или нет, а я так растерялся, ну, как не знаю кто, да тут вовремя пацаны появились, только и успел я сказать ему, что, мол, это личное дело каждого, кому что нравится. Мда.

- Мда.

- А потом перед Японией дело было. Мне и самому стало интересно. Тоже так вышло, что мы вдвоём оказались, я про прошлое ему рассказывал, ну и намекнул, что, мол, всякого насмотрелся.

- И?

- Хм, Митька, видал бы ты Ромика! Покраснел, блин, смущается, спросить чего-то хочет. Ну, тут я и понял, что хорош, нефиг дальше мне с ним играть, и сам этот разговор кончил, резко - ну, ты меня знаешь. Но с Ромкой я теперь всегда по-особенному себя веду, выделяю его при пацанах, ну, уважение там показываю, что ли. Ему нравится, чуть не как Прыгун, в самом деле, да только вижу я, что он совсем не прочь и по-настоящему.

- А ты?

- Я? Нет. Не знаю. Нет. Я не против Ромки, симпотный парень, да и характер у него классный, и не трус он, но - нет. Пойми, Митя, мне это просто так, из-за того, что там кто-нибудь просто симпатичный, мне так это... Ты что же, думаешь, мне никто не нравится? Но я не хочу. Ты у меня есть, понимаешь? Ну, и Прыгун вот тоже, хотя с ним у меня не так, как с тобой. Как бы это... Мне нравится, что я могу за него заступиться. Ну, не в этом дело. Понимаешь?

- Да.

- Да. Ну, и я его люблю. Не знаю, полюбил бы я его, если бы он был как я или старше. Полюбил бы, наверное, это же Попрыгун, но вот я люблю его такого. Это кайф, что он такой. Ну, трудновато, и я тебя понимаю, Митя, тебе со мной ещё труднее, но это кайф, когда ты сильнее. Не главнее, нет, сильнее! И когда тебя старший любит - это тоже кайф: пацаном себя чувствовать, плечо твоё чувствовать, Митя, силу твою, любовь...

Митька молча смотрит мне в глаза, и смотрит он как-то по-новому. Ну да, и любовь, и уважение - это всё и раньше было, но вот сейчас ещё... Мне кажется, что он вот так вот на своих бойцов смотрел. Это... понимание, вот что это такое. Понимание и доверие, а я его не предам, сдохну, а не предам. Что там дальше? Может, и будет у меня кто, жизнь большая, но Митьку я... Он до конца, а конца и нет вовсе, это мы с Митькой хорошо знаем.

И Митька читает это сейчас в моих глазах, я для него как книжка, но надо было мне это ему вслух сказать, слова ведь, они тоже важны. Вот сейчас он хмыкнет - точно! - и что-то скажет мне, что-то, очень важное...

- Чёртик из коробочки!

страницы [1] . . . [12] [13] [14]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>