Горячая гей библиотека

Пятое время года (глава 2)

Часть 3

Димка вышел из ванной в джинсах, и Расим, держа джинсы в руках - прижимая их к животу, тут же в ванной исчез, - продолжая ощущать лишь слегка ослабший, но не спадающий стояк, Расим, мимолётно улыбнувшись Димке, постарался исчезнуть в ванной как можно быстрее, чтоб Димка стояк его не увидел, но, несмотря на прикрывающие живот джинсы, Димка неуловимо скользнувшим взглядом всё равно успел заметить, успел уловить, что у Расима трусы топорщатся - в трусах стоит; прошло пять, десять, пятнадцать минут, а Расим из ванной не выходил, и Димка, вслушиваясь в доносящийся из-за двери шум воды, невольно подумал, чувствуя лёгкое возбуждение от пришедшей мысли: "тоже, наверное. Тоже там дрочит сейчас - как я" - и, так подумав, это предположив, Димка, не зная этого наверняка, оказался прав: Расим, стоя в ванной под струями тёплой воды, в самом деле торопливо мастурбировал.

Расим, как и Димка, дрочил пипис.

Вообще-то Расим это делать не собирался: в мыслях у него этого не было, но когда, закрывшись изнутри в ванной, он снял свои плавки-трусики, член его, тут же игриво воспрянув, сам по себе запросился в кулак, - стоя на том самом месте, где всего полчаса назад до него стоял мастурбировавший Димка, Расим торопливо сновал кулаком, точно так же, как Димка, напряженно ссутулив плечи, чуть разведя напряженные, полусогнутые в коленях ноги.

Конечно, ничего необычного в этом не было: Расим занимался этим дома, когда дома никого не было, иногда он делал это вечером, перед сном в постели, иногда, как теперь, мастурбировал в ванной, принимая душ. Покажите того, кто не делает это - не дрочит - в юности! Но, в отличие от Димки, Расим это делал от случая к случаю, нерегулярно, не больше двух раз в неделю, и делал он это только тогда, когда возникала необходимость снять, сбросить скопившееся напряжение, - если для Димки его мастурбация перед сном была абсолютно естественным, совершенно закономерным завершением дневных мыслей, мечтаний и чаяний, и Димка, предаваясь мастурбации, занимался этим с упоением, каждый вечер проигрывая в воображении целые сериалы, то для Расима это занятие было в первую очередь обусловлено потребностью снять напряжение и потому являлось скорее физиологическим, чем сексуально-чувственным - даже каких-то излюбленных, из раза в раз возникающих сюжетов, как это бывает у большинства парней, у него, у Расима, не было.

Вот и теперь в воображении Расима, торопливо снующего кулаком, картинки мелькали хаотично, быстро, без всякого мысленного смакования; пару раз в воображении Расима всплыл Димка - возник таким, каким Расим его видел в это утро, когда с него слетело полотенце: красивая фигура, солидно свисающий вниз толстый и длинный, на сардельку похожий член цвета кофе или какао, на треть разбавленного молоком, но Дима был вне того действа, каким сейчас занимался Расим, он был за пределами этого действа, и потому, работая кулаком, Расим на Димке своё внимание осознаваемо не зафиксировал.

Как всегда, оргазм накатил неожиданно, сладко кольнул-ущипнул в промежности, и струйка спермы, вылетев из члена - шлепнувшись Расиму под ноги, тут же поползла, смываемая водой, к круглому отверстию слива. Всё - будто и не было ничего! Расим, вдруг подумав, что он зависает в ванной уже порядочно, что Дима, наверное, его ждёт, наскоро ополоснул теряющий твердость член и, закрутив воду, тут же начал торопливо вытираться.

До завтрака оставалось пятнадцать минут; к ужину накануне опоздали братья-близнецы и, конечно же, опоздала девушка Петросян, которая вышла из лифта, уткнувшись, как дурочка, в свой навороченный телефон, а потому Зебра десять раз повторила-предупредила, чтобы к завтраку никто не опаздывал, что утром ждать никто никого не будет.

Димка был уже одет, он смотрел на Расима, торопливо застёгивающего пуговицы на рубашке, и сердце Димкино снова плавилось от неизбывной нежности. "Пятое время года," - вдруг подумал Димка, глядя на Расима; эти три слова пришли ему в голову месяц назад - вдруг возникли в голове сами собой, непонятно к чему и зачем: был конец сентября, стояла сухая, сказочная осень, Димка умышленно задержался на занятиях, чтоб пацаны ушли без него, и потом сам пошел домой не короткой дорогой через дворы, а, сделав небольшой крюк, пошел через сквер.

Деревья на фоне осеннего, уже не теплого, пронзительно голубого неба стояли, как золотые, и золотыми казались шуршащие под ногами опавшие листья. Димка шел по аллее, устланной листьями, думал о Расиме, о своей любви, о том, как нелепо устроен мир, в котором он, Димка, не может во всеуслышанье прокричать, как он любит, как страстно и нежно он любит парня по имени Расим. Вот тогда-то - там, в полыхающем золотом парке - и возникли вдруг в Димкиной голове эти три слова: "пятое время года".

Три случайных слова, - глядя, как Расим, стоя к нему задом, торопливо заправляет в джинсы рубашку, Димка с удивлением подумал, что слова эти, ни с чем не связанные, совершенно случайные, странным образом не забылись, не вытиснились из памяти, а снова возникли в голове - непонятно к чему.

- Дим, ты тепло оделся? - Расим, оторвав взгляд от полки, где были сложены его вещи, оглянулся на Димку, не зная, что ему надеть.

Расим взял с собой два пуловера: один пуловер был яркий, в крупных, наезжающих друг на друга разноцветных квадратах, а другой был однотонный, приглушенно-жёлтый, словно излучающий невидимую теплоту.

- Ну, не знаю, нормально оделся - как обычно, - отозвался Димка, подходя к Расиму. - А в чём проблема?

- Этот надеть? - Расим, торопясь, сдёрнул с полки аляповый пуловер. - Или этот? - он сдёрнул с полки второй пуловер. - Ты как думаешь?

- Этот! - Димка, почти не задумываясь, кивнул головой на однотонный, матово-жёлтый пуловер, и лишь в следующее мгновение, уже проговорив, сказав "этот", Димка совершенно отчетливо вспомнил, что именно в этом пуловере Расим был в школе в тот самый день, когда его, Димку, потянуло в сквер - вдруг захотелось пройтись по усыпанным листьями аллеям.

Ёлы-палы! "Пятое время года. Ну, бля, дела! Просто мистика какая-то," - чуть ошарашенно подумал Димка, вопросительно глядя на Расима.

- Ну, я тоже так думаю. Этот надену! - по-своему истолковав вопрошающе устремлённый на него Димкин взгляд, мгновенно согласился Расим, швыряя аляпистый пуловер назад на полку.

Они уже выходили из номера - Расим уже открыл дверь, когда Димка неожиданно проговорил:

- Стой, воротник поправлю.

Делая вид, что он деловито поправляет на Расиме воротник рубашки, Димка прикоснулся к шее тут же замершего Расима. Пальцы Димкины прикоснулись к шее, и Расим невольно зажмурил глаза от внезапного, щекотливо-приятного удовольствия, чуть откинув назад голову, чтобы Димке было сподручней воротник поправлять. В удовольствии, что мгновенно ощутил Расим, если и было что-то чувственное, то Расимом оно ещё совершенно не осознавалось как чувственное, а было... было просто чуть щекотно и необыкновенно приятно, что Димка о нём, о Расиме, заботится! Так не всегда позаботится о брате младшем брат старший, как заботился о Расиме Димка. Ну, и кому это не будет приятно?

- Чего ты лыбишься? - проговорил Димка, чуть встряхивая, разглаживая отвороты рубашки - ощущая пальцами тёплую, нежную кожу на шее Расима.

- Щекотно, - отозвался Расим, терпеливо дожидаясь, когда Димка поправит-расправит на нём воротник.

- Идём, а то Зебра сейчас нам обоим сделает "щекотно" - по самое никуда! - хмыкнул Димка, от которого не ускользнуло, с какой готовностью Расим остановился, чтобы он, Димка, поправил на нём воротник.

Член у Димки в плавках, пока он "поправлял" на Расиме воротник, сладостно заныл и даже начал медленно увеличиваться в размерах, но член был стиснут, прижат к мошонке узкими плавками, и потому у Димки никакого беспокойства это не вызвало - стояк, если б он и случился, был бы всё равно незаметен.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Мастурбация

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>