Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 3)

Часть 2

Член Штыха, конечно, уже потерял свою силу, но как только Цветик взял его в руку, он моментально откликнулся на прикосновение и через несколько секунд вновь стоял во всю свою мощь. А вот карта Штыху не шла. Проиграв несколько партий подряд, он, всё больше и больше раздражаясь, метал карты на стол. Сейчас дело шло к очередному проигрышу, и, оставшись вдвоём с Цваном, он ушёл в минус и пытался идти ва-банк, но из этой затеи у него ничего не вышло, Цван заказал игру и взял из колоды прикуп.

- Блядь! - вскрикнул Штых. - Сука, охуеть... - дрожащим голосом затем произнёс он.

- Бгг! - затрясся Михей.

- Нельзя же так болезненно реагировать на проигрыш, - засмеялся Цван.

- Сука, бля, - тяжело дышал Штых, - давно не кончал, - стал оправдываться он, вызвав у своих приятелей ещё больший приступ смеха.

Цветик тем временем, с трудом проглотив обильную сперму Штыха, которой действительно было нереально много, заправил член тому в трусы и застегнул штаны.

Оставался только Цван. Цветик не знал, как ему поступить. Видев уже дважды кулак перед своим лицом, он не решался снова трогать Цвана за член. "Может, он просто не хотел быть первым", - подумал Цветик и, понимая, что обслуживать Цвана ему придётся в любом случае, подвинулся вновь к нему и взялся за его брючный ремень рукой. Цван же, в свою очередь, схватил Цветика за затылок и ткнул его носом к себе в ширинку. Тот, уткнувшись в брюки, почувствовал обтянутый тканью член и замер.

Штых заметно повеселел, закурил и стал прикалываться над Михеем.

- Расскажи, Михей, как тебя менты принимали.

- Отвянь, - оборвал тот, - лучше расскажи, как у тебя на Клёпу штормит.

- Да иди ты! Она же закошмаренная, пипец.

- Так ты же сам говорил! Чё, пропизделся, за базар не отвечаешь?

- Я прикалывался, - Штых растёр окурок в пепельнице.

- Та ну нафиг, обоснуй свой прикол, - продолжал "наезжать" Михей.

Цвану всё это уже стало надоедать, он допил холодный чай и отпустил голову Цветика, который всё это время сидел на коленях, боясь пошевелиться, вжавшись носом в оттопыренную ширинку Цвана.

- Всё, бля, свалил, на хер, отсюда, - скомандовал Цван, шлёпнув Цветика по щеке пальцами руки.

- Ха! Цван попалился! Что, навалил в ротешник? - попытался перевести разговор с неприятной для него темы в другое русло Штых.

Цван молча развёл руками: "Мол, бывает всякое, ничего не поделаешь", - а Цветик, выбравшись из-под стола, обтёр рот и встал, замерев.

- Хули стоишь? - гневно сверкнул в его сторону глазами Цван. - Что, неясно сказано? Свалил с глаз - бегом!

И Цветик ломанулся к дверям...

В то же время, отбегав около часа на стадионе, вспотевшие пацаны пошли в душ. Лёшка снял робу, майку, трусы и босиком быстро, чтобы занять место, побежал в душевую. Включив тонкую струю воды, он поднял голову и замер, наслаждаясь текущими по телу тёплыми ручейками. Пацаны гремели шайками, смеялись и дурачилось.

- Ааа! Хома сеанс ловит! - вдруг закричал кто-то, и тут же душевая залилась смехом.

Лёшка выглянул из своей кабинки и увидел, как в дальней душевой кабинке, не стесняясь пацанов, наяривает рукой член Хома. Это был худощавый рыжий парнишка из какого-то глухого села. Посадили паренька за то, что он с другом разобрал фермерский трактор и пытался продать его.

- Хома дрочилааа! - разносилось по залу эхом.

- Эй, Хома, на кого гоняешь там? - продолжали ржать пацаны.

Вобще онанизм не считался среди пацанов западлом. Дрочили все: под одеялом, ночью в туалете, в подвалах или заброшенном корпусе, чердаке, но стараясь, конечно, не светиться. Пойманный за этим делом сластолюбец высмеивался остальными беспощадно. А Хома как будто и не замечал никого, он продолжал наяривать и в итоге громко выругался, крепко зажал кулак и замер, после чего выстрелил упругой белой струёй на пол. Лёшка усмехнулся и, вернувшись к прерванному занятию, стал обильно намыливать голову и руки.

Помывшись, Лёшка вышел одним из первых из душа и стал насухо вытираться полотенцем.

- Лёха, тебя зовут помочь, - позвали его.

Лёшка обернулся. Перед ним стоял Виталик, который был на год младше его и числился кем-то вроде каптёра, собирая-сортируя бельё и наводя порядок в душевой.

- Кто? - спросил Лёха.

- Иди и узнаешь.

- Да ну, может, подстава, - Лёха стал натягивать трусы.

- Не подстава, Цван приказал!

- Цван? - У Лёшки сильно заколотилось сердце. - Сейчас подойду.

Виталик пропал, а Лёшка быстро оделся, зашнуровал ботинки и пошёл по направлению к кладовке. Остановившись у двери, он оглянулся и дёрнул дверь за ручку. Дверь оказалась закрытой. Лёшка дёрнул ещё раз и, постучав, хотел было уйти, но тут услышал с внутренней стороны щелчок шпингалета, после чего дверь открылась. На пороге стоял Цван.

- Бегом! - скомандовал он.

Лёшка нырнул в двери, и Цван моментально защёлкнул их у него за спиной.

В каптёрке, освещённой тусклым лимонным светом, лежали тюки с постельным бельём. Стопкой аккуратно сложенными на полках лежали майки и трусы. Тут же на полу валялись горкой грязные полотенца и носки.

Цван сел на один из тюков и широко расставил ноги в стороны.

- Иди сюда, - тихо приказал он.

Лёшка подошёл. Цван расстегнул ремень и верхнюю пуговицу на штанах и кивнул головой:

- Давай поработай!

Лёшка встал на колени между ногами Цвана и стал пальцами расстёгивать пуговицы на ширинке. Несмотря на то, что делал он это уже не в первый раз, пальцы Лёшку не слушались и, словно деревянные и негнущиеся, не могли никак протолкнуть пуговицу из петельки. Наконец, они поддались, и Лёшка потянул брюки слегка вниз. Цван приподнялся, чтобы Лёшке было удобнее стащить их ниже.

Спустив штаны на лодыжки, Лёшка хотел было приспустить трусы Цвану, но тот неожиданно взял Лёшку за затылок и ткнул лицом к себе в плавки. В нос Лёшке ударил, как всегда, свежий запах выстиранного белья, под которым упруго пульсировал в обтянутой неволе член. Лёшка потёрся носом об него.

- Языком проведи! - тихо попросил Цван.

Лёшка высунул язык и, начиная от обтянутых трусами яичек до резинки, широко провёл им, обхватывая выпирающий член губами. Цван оттянул большим пальцем руки резинку трусов вниз и, залупив член, ткнул его в нос Лёшке, размазывая выступающую смазку. Лёшка намного отодвинул голову, чтобы Цвану было удобнее, и тот, взяв член у основания, стал постукивать головкой по Лёшкиным губам.

- Соси! - приказал Цван, ткнув Лёшке членом в губы.

Лёшка, раскрыв рот, аккуратно обхватил головку губами и стал медленно её посасывать, Цван же откинулся назад, прикрыв рукой глаза, а вторую руку положил на Лёшкину голову, двигая её в такт движениям Лёшки. Лёшка сосал какое-то время, затем вытащил член изо рта и, подрачивая, опустился к яичкам Цвана. Облизав их языком, он хотел было опять взять в рот член, но Цван сказал:

- Обхвати их губами и слегка посасывай.

Лёшка обхватил каждое яичко губами и стал медленно обсасывать, теребя язычком. Одновременно с этим он медленно подрачивал Цвану член. Цван же положил вторую руку на голову Лёшки и стал с силой давить на неё. Лёшка испугался и напряг голову, но Цван сказал тихо:

- Не выёбывайся, давай полижи ниже! - он слегка раздвинул ноги и ткнул Лёшкину голову себе в промежность.

Лёшка стал водить там языком, боясь того, что Цван заставит его сейчас лизать жопу, поэтому он пустился на хитрость: проведя языком по промежности, он возвращался выше и посасывал яички и так повторял несколько раз, пока Цван не сказал хриповато:

- В рот бери!

Лёшка быстро сделал требуемое, и Цван, подмахивая бёдрами, стал всё глубже и глубже трахать Лёшку в рот. Затем от оттолкнул Лёшку, повалил его спиной на тюки, а сам встал над его головой, направив свой член нижнему в рот, и стал размашисто трахать Лёшку в рот. Член чавкал, Лёшка давился, иногда член выскакивал, и Цван рукой вновь переправлял его Лёшке в рот. Через какое-то время его движения участились. Цван тяжело задышал и уже через несколько секунд замер. Лёшка почувствовал, как его рот моментально стал наполняться спермой Цвана. Он сделал глоток и крутнул головой в сторону. Цван взял член рукой и стал кончать Лёшке на щеку, размазывая залупой сперму по лицу. Затем он стал проталкивать её снова в рот, говоря:

- Облизывай!

Лёшка облизывал и молчал.

Наконец, Цван выдавил последние капли Лёшке на губы и обтёр член об Лёшкину шею. Повалившись на спину, он какое-то время лежал молча, затем сказал:

- Больше никогда не крути головой, когда я кончаю! Понял? Ты должен всё принять туда, куда я захочу.

Лёшка молчал.

- Я не слышу? Понял или нет? - повторил Цван.

- Понял, - еле слышно сказал Лёшка.

- Вот и отлично.

Цван натянул трусы, брюки, застегнул их и, как всегда в таких случаях, порывшись в кармане, достал пачку вафель "Артек" и несколько шоколадных конфет. Лёшка покосился на вафли, затем на Цвана. Тот поймал Лёшкин взгляд и засмеялся:

- Ну, блин, понимаю, что западло вафли хавать, но ведь ты же уже хавал!

Лёшке почему-то в ту же минуту стало ужасно стыдно, ему захотелось встать и уйти куда-нибудь за забор - домой, к маме, к своим учителям и классу, пускай дебильному, пускай недружелюбному, но кажущемуся ему сейчас таким родным и до боли знакомым... Вместо этого он сидит в вонючей каптёрке на мешке с грязными, обдроченными пацанами простынями со вкусом спермы во рту и не может сделать абсолютно ничего, потому что кругом заборы, вышки, запреты, воспитатели, собаки, Цваны и его приятели. Он тяжело поднялся и, еле сдерживая слёзы, подошёл к чистым полотенцам, взял одно и насухо стал вытирать лицо.

- Бери и ешь! - подошёл сзади Цван. - Глупо же, Лёша, один хрен никто не видит и не знает.

Лёшка взял пачку вафель, открыл её и с удовольствием откусил кусок хрустящей плитки. Цван тем временем опять завалился на тюки.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>