Горячая гей библиотека

Однажды в Нью-Йорке (глава 1)

Часть 2

Том устало улыбнулся, засунув член обратно в штаны. "А я ещё ничего, тридцатник мне вряд ли бы кто дал; всё ещё подтянутый, никакого жира", - констатировал Том не без самодовольства. Впрочем, он прекрасно знал, почему они тогда об этом не задумывались, о жизни вместе, о детях, - молодые эгоисты. Том уже тогда мечтал о Нью-Йорке, большой фирме и миллионных бонусах. А Митч - вот ведь человек - хотел вернуться в свой Висконсин, в фирму своего отца. Как там она называлась? Том напряг память, а, вспомнив, усмехнулся: "Моррис и сыновья"; такое название и запомнить легко; Митч Моррис, Митч...". Причём сыновьями были ещё отец и дядя Митча, так что его бывший был юристом в третьем или даже четвёртом поколении.

Том встряхнул головой, словно отгоняя воспоминания, смыл остатки спермы и смазки с раковины, погасил свет и пошёл спать...

Следующий день выдался суетным. Выяснилось, что в докладе, с которым через пару дней должен был выступать Толд перед сенатской комиссией, содержатся какие-то ошибки, хотя это звучит слишком сильно - ошибки! Так, пара опечаток, допущенных скорее из-за невнимательности, а шуму! Главное же, всё нужно было проверить, а это, как известно - время.

- Сэм, я могу не успеть к семи, - сказал Том по телефону боссу, - может, я не пойду на эту чёртову выставку, а? - Том надеялся на положительный ответ, ему почему-то казалось, что Сэм обязательно даст согласие.

- А там так много работы? - спросил Сэм, и Том почувствовал, что тот немного напряжён.

- Да нет, просто я боюсь, что не успею. Ну так как, Сэм?

- Мистер Эмерсон, - словно глас с небес, в трубке раздался голос Толда.

От неожиданности Том чуть не свалился со стула. "Вот дерьмо!" - подумал он. Сэм зачем-то включил громкую связь, и Толд всё слышал. Хорошо хоть, что он не наговорил ничего обидного про хозяина. Толд же, немного выждав, словно актёр, отвечая на реакцию публики, наконец, продолжил:

- Вам придётся успеть проверить доклад до без четверти семь и привести его мне на выставку, - после чего в трубке раздались гудки.

Ещё раз выругавшись про себя и на себя, Том продолжил работу. Как ни крути, а от похода за прекрасным ему было не отвертеться.

Доклад был готов аж в полседьмого, так что Том не спеша прошёл в туалет, где никого уже не было, и стал переодеваться в "парадно-выходной" костюм, довольно дорогой, практически чёрного цвета, купленный пару лет назад, причём в комплект входил и жилет. Том и не помнил, когда в последний раз видел кого-нибудь в костюме тройка, но раз уж форсить, так по полной. Тем более, Толд должен был видеть, как он старается, особенно после сегодняшнего инцидента с телефоном.

Закинув вещи на заднее сидение своего родстера, он покатил к галерее. Ехать-то нужно было всего-ничего, едва ли милю, и всё больше по широкой Франклин Рузвельт Драйв. Одно было хорошо: под центром, где находилась галерея, была хорошая парковка, и специальные парни отгоняли туда машины.

Взяв доклад, Том вышел у парадных дверей, передав ключи молодому, лет двадцати, парню, и прошёл внутрь. Верхней одежды у него не было; а зачем, если есть машина, да и на улице предстоит провести всего-ничего.

Указатель в огромном холле показывал, куда нужно идти. Впрочем, об этом и так можно было догадаться по мощному и зычному "бу-бу-бу", доносившемуся справа - так, как может звучать человеческая речь в микрофон не только с расстояния, но и из-за дверей, мешавших распространяться звуку.

Том вошёл в зал, где перед ним стояла довольно плотная шеренга людей и несколько телевизионных камер. "Забавно, - подумал Том, - оказывается, эта ливонская живопись кому-то нравится". Стараясь не привлекать к себе особого внимания, он стал обходить толпу. Тут грянули аплодисменты, и Тому пришлось остановиться и тоже поработать ладонями, а затем мягкий женский голос пригласил всех пройтись по выставке и осмотреть "эти великолепные полотна". Том так и остался стоять на месте, ибо толпа вмиг, словно бильярдные шары, стала рассыпаться по всем помещениям.

- А ты не спешил, - из-за спины раздался мягкий баритон Джареда Коэна.

У него была привычка, словно у барса, заходить со спины, бесшумно, и, словно когти, вонзать в человека свои вопросы.

- Не донимай его, - мягко произнёс Сэм, который тоже подошёл сзади, но уже с другой стороны.

- Защищаешь протеже? - ехидно улыбнулся Коэн.

- Том перепроверял доклад Джона, - произнёс Сэм.

Казалось, этого было достаточно, чтобы прояснить ситуацию.

- Ну-ну, - изрёк Коэн и прошёл в глубь зала.

- Ну как, всё успели? - спросил Сэм у Тома, смотря куда-то вдаль.

- Да, пара опечаток, ничего серьёзного, - ответил Том, наблюдая за тем, как Толд мило беседует с каким-то полноватым господином в тёмном костюме с бабочкой. - Интересно, кого это он обхаживает?

Это был скорее риторический вопрос, чем подлинный интерес, так что ответ Сэма был простой формальностью, хотя, возможно, и искренним:

- Чёрт его знает, какой-нибудь нужный человек... Пойдём-ка, там, кажется, разносят выпивку.

По залу и в самом деле начали фланировать официанты с подносами, полными бокалов, наполненных разными напитками. Невдалеке от Толда Коэн разглагольствовал с каким-то симпатичным высоким светловолосым парнем, причём на его лице было столько умиления, что Том не сдержал ухмылку, ибо казалось, что они два голубка, воркующих о чём-то прекрасном, притом что все знали, что Джаред натурал, и никаких намёков быть не могло.

Сэм выбрал скотч со льдом, Том ограничился соком - как-никак, он за рулём. Они не успели сделать и пару глотков, как появился Толд.

- Мистер Эмерсон, рад вас видеть. Мой доклад, - и он протянул руку так, словно знал, что доклад готов и ждёт его.

Том передал папку Джону.

- Сэм, я хотел бы с тобой кое-что обсудить... - и, взяв Роджерса под локоток, Толд повёл его в сторону, о чём-то говоря практически шёпотом.

Том остался стоять в одиночестве со стаканом в руке. Ничего другого, кроме как пройтись по выставке, ему не оставалось. И он пошёл. Надо отметить, что выставка оказалась на редкость приятной, картины были написаны в разных манерах, но реалистической живописи, где всё можно узнать, где стол - это стол, а человек - человек, а не символ в полном смысле изображения.

Том стоял напротив внушительной картины, этак два на три метра, изображавшей шторм и рыбаков, вытягивающих сети. Она была одна из тех картин выставки, на которых было изображено действие. Тому нравились такие картины, в которых чувствовалась сила, энергия. С его точки зрения, натюрморты и пейзажи были лишены этого качества.

- Сильная работа, - голос, прозвучавший из-за плеча, был мягким, с приятным, но не очень заметным акцентом, выдававшим иностранца.

Том обернулся и увидел того самого парня, что трепался с Джаредом. Сейчас, вблизи, Том смог его рассмотреть получше: ростом он был чуть ниже Тома, с приятным лицом, которое не портил даже нос с небольшой, едва заметной горбинкой, фигура парня выдавала в нём атлета. Всё это лишь дополнило, причём со знаком плюс, приятное первоначальное впечатление Тома о нём.

- Да, просто поразительно, - произнёс Том, показывая стаканом на холст. - Я и не думал, что сейчас так пишут.

- Это 50-е годы прошлого века, - пояснил парень, слегка улыбнувшись.

В его руке был бокал с белым вином, из чего Том заключил, что парень не за рулем.

- А, понятно. Я-то думал, что кто-то решил вернуться к истокам живописи, - весело произнёс Том, моля небеса, чтобы этот парень не оказался занудой-искусствоведом, который сейчас начнёт пытать его своими познаниями.

Но парень лишь улыбнулся.

- Увы, теперь не стоит мечтать о несбыточном, - мягко произнёс он и спросил: - Вы работаете на мистера Коэна?

- О, нет, - ляпнул Том с чувством необычайной радости, что этот самый Коэн не его начальник, и тут же решил пояснить, - мы все работаем на Джона Толда, и даже Коэн на него работает.

Они друг другу улыбнулись, и Том почувствовал, что этот парень ему нравится, так что при определённых обстоятельствах - каких, он и сам не знал, - он замутил бы с ним, причём по-серьёзному. Однако парень не девушка, так просто на свидание его не пригласишь. Но с чего-то же надо начать, так что он протянул руку и произнёс:

- Том Эмерсон, старший трейдер "Джей Эм Эм".

Белокурый бог, который вблизи оказался не так белокур (его волосы были тёмно-тёмно-русыми), но невероятно сексуален, ответил на рукопожатие.

- Фредерик, можно просто Фред.

- Гм, вот так, просто Фред? - слегка удивился Том.

- Моя фамилия немного заковыристая, её редко кто может запомнить, и поэтому её часто путают, - Том по-прежнему смотрел на парня, отчего тот начал чувствовать себя не очень уютно, но всё же произнёс, - Фёгельберг, - и его щёки немного порозовели.

- Очень приятно, - ответил Том, фамилия и в самом деле была заковыристая, поэтому, чтобы запомнить её получше, он добавил, - Фредди Фёгельберг, правильно?

- Лучше Фред, не люблю Фредди, - сказал парень и снова немного покраснел.

- Окей, - согласился Том. - И чем вы занимаетесь?

- Представляю Ливонию в ООН.

- Ого! - выпалил Том и осёкся, опасаясь, что вышло громковато, но, кажется, всё обошлось. - Неужели вы из тех, кто сидит за той "подковой" и решает судьбы мира?

- Нет, я лишь его помощник, - ответил парень; было видно, как уверенность к нему возвращается.

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [12]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Заграничный секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>