Горячая гей библиотека

Паук и ангел

Часть 3 (последняя)

Я пришёл к Эмилю в следующий раз через три дня после рождения его сына, когда он снова был один в комнате. Без слов, уговоров и объяснений я поимел его, при этом ни разу не позволив ему коснуться себя. А чтобы он понял серьёзность моих намерений, я брал его, глядя ему прямо в лицо, что делал совсем нечасто. Он должен был видеть меня - чудовище, прижимающее лапами к постели его запястья, размеренно раскачивающееся над ним, пронзающее его изнутри жгучим членом, моё лицо с глазами чёрными, как уголь.

- Хорошо тебе со мной? - спрашивал я его, и он кончал подо мной, крепко сжимая ноги на моей талии, подталкивая меня сильнее ближе к себе, тяжело дыша и проклиная меня за то, что сам сдавался. Забавная выходила война у нас: мы побеждали поражениями и ещё один год потратили на попытки добиться своего. Я - власти над парнем, Эмиль - свободы от меня.

Что мне только не пришлось вытерпеть за это время! Фанатики-церковники - они совершали службы, эзотерические обряды, творили молитвы, изгоняя беса, но больше всего, конечно, они хотели получать за свои услуги деньги. Не то чтобы они не досаждали мне, но навредить не могли. А вот Эмиль мог. Хорошо, что он не дошёл до этого своим умом, иначе мы оба погибли бы. Связи, подобные нашей, рвать неумеючи - всё равно, что играть в русскую рулетку, когда в револьвере пять патронов из шести. К счастью, всё обошлось, и мой уже порядком повзрослевший милый впал в другую крайность - обереги и различные амулеты стали его страстью. И снова промашка...

Последней идеей Эмиля стал переезд в другой дом. Маленькой серой мышкой я следил из-под батареи за тем, как вся семья собирает вещи. Эмиль перебирал компьютерные диски; Алиса, изрядно пополневшая после родов, весело обсуждала со свекровью будущую жизнь на новом месте; а сынишка Эмиля, Артур, переходил от коробки к коробке только затем, чтобы попробовать на зуб попавшиеся под руку предметы. Меня не очень радовала перспектива таких перемен - на новом месте не знаешь, кого встретишь, а на старом всё изучено, все лазейки отмечены и открыты. Неужели всё это ради того, чтобы избавиться от меня? Я задавался этим вопросом со странным чувством поражения. Эмиль должен был полюбить меня, а не бегать по миру от того, что нравилось ему самому. Нет, это "то самое" был не я, но какой мужчина, скажите мне, устоит перед хорошим сексом, даже если сверху будет другой мужчина? Я определённо что-то упустил в своей системе обольщения.

Ещё одной проблемой явилось взросление Эмиля - он стал рослым молодым человеком, набравшимся жизненного опыта, и от этого мои шансы соблазнить его душу делались меньше. Юных сбивать-развращать проще - они редко подвергают анализу собственную жизнь и часто способны принимать решения, руководствуясь только эмоциями. Мне приходилось туго, и я до сих пор не получил желаемого.

Теперь я чаще был нежен с Эмилем: порою, даже не доводя дело до соития, отступал, позволяя ему самому доводить себя до оргазма. В моих поступках не было холодного расчёта - я просто пробовал разные модели поведения, надеясь на удачу, и, наконец, одна из них сработала! Всё оказалось так просто, что я долго не мог в это поверить.

Эмиль перестал меня бояться, и это ослабило мой контроль над его телом, но, с другой стороны, мы начали больше говорить. Мой ангел устал от нашего противостояния, и я тоже жаждал передышки. Мы много времени проводили вместе, и пока Алиса с азартом белки занималась обустройством новой квартиры, мы занимались сексом. С какой невероятной страстью отдавался мне Эмиль! Если в жизни он был образцовым мужем, сыном и отцом, то в постели со мной он вёл себя, как заправская шлюха. Мне всерьёз казалось, что мой ангел до тошноты пресытился собственной святостью, а я стал для него отдушиной...

- Когда я умру, ты заберёшь мою душу себе?

Этот вопрос немного меня рассмешил. Я всё ещё лежал на Эмиле и тяжело дышал ему в шею, остро чувствуя запах пота и нашего смешавшегося на его животе семени. За окном маленькой комнаты стояла звёздная августовская ночь, и небо, усыпанное алмазами звёзд, величественно раскинулось над землёй.

- Нет, - ответил я просто.

- Я совсем глупый для тебя, да? - риторически спросил мой давний любовник и серьёзно заглянул в мои глаза. - Понимаю, я же человек, а люди для таких, как ты, мусор.

- Не дразни меня, - предупредил я, разглядев за его словами очередную уловку, и нежно прикусил мочку его уха.

Эмиль обвил сильными руками мою чешуйчатую шею и прикрыл глаза от удовольствия.

- Я просто пытаюсь понять тебя. Ты всегда приходишь таким разным. Я не знаю, что ты выкинешь в следующий момент, как себя поведешь. Не знаю, зачем я тебе. Ты же не любишь меня.

Вот в этот момент я подумал, что Эмиль никогда не станет моим. Эта его проницательность... Надо было искать девочку - с ними проблем раз в бесконечность меньше... Не любил я доказывать людям свою "преданную" "безграничную" "единственную" любовь. Увы, придётся.

- Ты слишком много думаешь, - я вновь стал целовать Эмиля, чтобы отвлечь его, попутно перевоплощаясь в человека.

- Нет... останься собой, - попросил он, одновременно закидывая ногу на моё бедро. - Я хочу смотреть в твои глаза... Ты же всё равно трахнешь меня, даже если я попрошу не делать этого.

Я молчал, некоторое время преодолевая захлестнувшее меня раздражение, потом отпустил Эмиля. Он смотрел на меня долгим немигающим взглядом, слабо мерцая в темноте белым мягким светом, которого сам никогда не видел. Я нависал над ним чёрной густой тенью, выжидая ответ - мол, смотри, вот ты пожелал, и я не трогаю тебя.

- Нет, - вдруг выдохнул Эмиль, - я не верю тебе.

Он попытался выбраться из-под меня. В тот же момент я ощутил, как его ладони ожгли мою кожу, но в этот раз я не мог отступить. Мне надоело упускать свои шансы, а потому, рыча от боли, я только крепче обнял его.

- Помнишь, когда-то ты выпал из окна стройки, с третьего этажа. Вы с друзьями тогда играли в войну... Я смотрел на тебя и любовался - таким ты был хорошеньким. Тогда ты отделался только царапиной на ноге. Но чудес не бывает, Эмиль. Это я спас тебе жизнь. Я любил тебя уже тогда.

Мой ангел задрожал и пошевелился подо мной.

- Пожелай, что хочешь, - я всё исполню, - пообещал я ему и, наверное, даже выполнил бы всё свои обещания, но Эмиль где-то когда-то вычитал, что сделки с Дьяволом опасны.

Мой чудовищный облик смущал его, и он ничего не захотел от меня: ни денег, ни власти, ни славы. Его отказ провёл ещё одну черту, разделяющую нас. А мне тем временем нужно было, чтобы мой любовник начал доверять мне.

Своей первой жертвой я выбрал его жену - к сыну Эмиль был привязан больше, да и сам Артур стал бы последним козырем в моей затянувшейся игре в кошки-мышки. А Алиса всё равно была обречена, как и её отношения с мужем.

Отчасти виной тому стала наша с Эмилем любовная связь - в последнее время он почти не прикасался к жене, а если и делал это, то весьма изощрённо. Он хотел иметь её во все места, в разных позах, даже связанную. Страсть, разбуженная однажды мною, не давала покоя моему ангелу, и он дорос до того, что желал знать, каково это - трахать свою жену в зад. Алиса плакала ночами и жаловалась подругам, что вышла замуж за извращенца, который спит в отдельной комнате, а если между ними и случается изредка секс, то какой-то уж совсем неприличный.

Я почти любил эту женщину за её немыслимое ханжество и фанатичную ограниченность! Такие рождены, чтобы стирать бельё, убирать квартиру, возиться на огороде с картошкой и баклажанами, год за годом раздаваясь в бёдрах и постепенно превращаясь из милой девочки в сварливую неухоженную бабу. Есть женщины, увы и ах, не способные подарить мужчине наслаждение. Но для мужчины именно наслаждение есть любовь! Они обожают невинность, но не после свадьбы.

Эмиля начинал тяготить собственный брак, а я лишь подливал масла в огонь, одаривая Алису хроническим невезением во всём, за что бы та не взялась: суп у неё прокисал; посуда валилась из рук; на любимых сериалах ломался телевизор; домашние дела накапливались, как снежный ком. Раздражённая и уставшая, она срывалась на муже, и дело медленно, но верно шло к разводу.

Уязвимый, несчастный, измученный скандалами, Эмиль отдавался мне почти обречённо. Его ранимая чувственная душа страдала, но зато он стал намного нежнее, перестал задавать пустые вопросы - всё больше он прятался от действительности в моих объятиях, с каждым днём увязая в этом, точно в трясине, попадая в зависимость от моей "любви". Он хотел любить, как и все люди, и, как все люди, именно в этом ошибся по-крупному. Всё, чем я когда-то одаривал его, я теперь портил и забирал, попутно осыпая своего прекрасного мужчину жаркими признаниями и долгими утешениями, и утешениями порой весьма откровенными. Мои руки, мои губы, мой язык и мой член - всё это не раз побывало в его заднице, доводя его до таких бурных оргазмов, что на миг мой ангел забывал своё имя, посылал к чертям свою святость и просил добавки. Мы стали ближе друг к другу...

К сожалению, ошибаются не только люди. Эмиль и правда полюбил меня, но для этого мне потребовалось ещё десять лет всячески рушить его жизнь. Не знаю, в какой момент я перегнул палку, - то ли с окончательным развращением его разума, то ли со смертью единственного сына. То, что отдавал мне Эмиль, страдая, на вкус и ощущение было столь сладостным, столь желанным и необходимым для меня, что я лишался контроля над собой. Бывало, я признавался в любви своему ангелу и не чувствовал в собственных фразах лжи... А вот он, мой милый Эмиль, однажды ранним морозным утром поднялся на крышу девятиэтажки - осунувшийся, небритый, спившийся человек с выцветшими глазами и землистым цветом кожи - и, не сказав мне на прощание ни слова, шагнул вниз со скользкого карниза... Он больше не сиял.

Наверное, мне было немного жаль нашей непродолжительной связи, но душу Эмиля я не стал удерживать для себя. Она взлетела невысоко, едва дрожа на ветру осиновым листочком, что уносил вдаль торопливый ветер. Я не окликнул его.

Эпилог.

Внизу собралась толпа встревоженных людей, вдалеке истошно выли сирены скорой помощи, которая должна, но уже не сможет ничем помочь упавшему вниз человеку. Люди стояли вокруг бездыханного переломанного тела, люди смотрели с балконов, вытягивая шеи от любопытства. Все устремляли взгляды вниз, и только одна маленькая девочка Оля глядела на крышу широко распахнутыми удивлёнными зелёными глазами - большими и красивыми - и видела, как оттуда, сверху, ей улыбается прекрасный ангел, в чьей груди бьётся чёрное, так похожее на паука сердце.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Совращение натурала, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>