Горячая гей библиотека

Настоящий полковник (глава 2)

Часть 3 (последняя)

И опять время удивляться и восхищаться моим дролечкой. Вот уж, действительно классический герой из русских сказок:

- Так. Не засиживаемся. И так, как пожарные лошади, чуть ли не всё утро проспали, время-то уже почти девять. Приводим дом в порядок и в деревню!

Потом такая пауза. Широченная, во всё лицо, улыбка, и продолжение, высказанное с такой теплотой в голосе:

- Нас с тобой мама и папа ждут...

Приятно слышать, хотя, если честно, совсем не хочется провести в хлопотах по хозяйству этот славный денёк. Ведь есть более приятная перспектива - побалдеть в постельке с хуястым любовничком.

Видимо, моё разочарование было настолько сильным, что отразилось на лице, как на экране. И тут же я получил успокоительное, зафиксированное следующими словами:

- Да не переживай ты так. У нас вся ночь впереди. И, надеюсь, не единственная. У меня уже больше месяца секса не было, тут и сутки беспрерывной ебли вряд ли охотку собьют. Так что всё у нас с тобой будет о`кей!

Сказано - сделано, как по волшебству. В доме порядок, а мы уже в пути. Настроение? Петь хочется! Особенно воодушевляет осознание правильности принятого решения, ведь действительно сейчас "горячая пора". Но и перспектива предстоящего и чётко по-военному объявленного ночного безумства кого-кого, а меня точно на крыльях несёт.

Только в этот раз всё должно быть по-другому. Как там в притче: "Медленно, но настойчиво, до самой утренней зари". Я хочу не безумствовать, а раствориться в обоюдном обладании и стремлении "дать и взять всё".

У меня ведь действительно так давно не было: и такого духовного понимания, и восторга. Разовые перепихоны носили чисто технический характер, оставляя на душе чаще осадок неудовлетворённости, хотя яйца опустошены и дружок, что между ног, якобы успокоился...

А в эти дни меня переполняют совершенно другие эмоции. Как прекрасно складываются новые отношения, я уже готов поверить в то, что это не на один час и даже не на сутки, а...

Боже мой, кажется, я влюбляюсь. Даже мыслить начинаю не категориями единственного числа, а всё чаще употребляя понятие "мы".

В деревне нам обрадовались. Мама собирала на стол не просто обычный, а праздничный завтрак, сервируя самой лучшей посудой, ежеминутно кидая взгляд в окно на калитку и мощёную дорожку к входу. Папа чуть не заорал: "Ура!", поджидая нас на крыльце и, наконец, увидев. Потом весь день ошивался рядом с Иваном, отыскивая то одну, то другую неотложную работу. И вообще на меня как-то особого внимания никто и не обращал. Вот разве только Ванечка, который, посекундно оглядываясь, проскользнул в сарай, где я чистил помещения для кур и, зажав в углу, стал жарко уцеловывать, шаря шаловливыми ручками во всех причинных местах. Я, правда, тоже не отставал. Мы так разошлись, что по-быстрому излили своих живчиков в жадные и готовые рты, не потеряв ни капли. Получили такой заряд энергии, что прямо летали, яко аэропланы, до самого обеда.

А родители как сговорились, с языка так и не сходит имечко "Ванечка". То там, то тут только и слышишь: "Ах, Ванюша уже вскопал три грядки! Ах, Ваня разобрал кучу досок, и теперь понятно, что на дрова, а что на ремонт клеток для коз пойдёт. Ах, Ванечка натаскал воды две бочки для полива!" И так весь день. Становилось уже непонятно, кто у них любимый сын: я или Иван.

Но это досада только в шутку, так, блажь. Наоборот, я радовался, что мои родные всей душой открыты в доверии к человеку, к которому уже и сам прикипел. Ведь хорошо знаю, что они всегда с осторожностью относятся к новым и незнакомым людям. Долго приглядываются и при внешнем радушии не подпускают близко, пока не распознают, что за качества души скрывает внешняя оболочка. А тут с первой встречи полное приятие.

Вот и ещё одно доказательство, что Ваня - человек в самом высоком понимании этого слова. Опыту родителей я доверял даже больше, чем своему.

Надо ли говорить, что домой мы возвращались, как два нагруженных мула, с трудом передвигаясь. Причём большинство всего этого для Ванечки в общежитие, ну и немного "нам - поужинать да позавтракать". Хотя то, что мы съели на ужине, с лихвой хватило бы дня на три самого строгого поста, когда человек пьёт только воду.

Вечер и ночь были волшебными...

Мы всё-таки поужинали; а чему вы удивляетесь? Пока дошли, пока то да сё, Иван часам к одиннадцати вечера и заявил:

- Чего-то есть хочется. Давай что-нибудь лёгонькое поедим, а?

Конечно же, я сказал "да". Не хватало ещё, чтобы обо мне подумали плохо, да не дай бог назвали "жадиной". Пошёл я в комнату к бару за бутылкой вина - так, на всякий случай. Возвращаюсь, а стол уже заставлен, места нет для ёмкости с веселящей водой.

- Чего ты на меня так вылупился? Ишь, зенки как таращишь! Я разве виноват, что у мамы всё так вкусно. Ну никак не могу наесться!

Повечеряв так слегка, я понял, что надо что-то предпринять, или оба мгновенно уснём, как ляжем, и тогда все надежды на сладкую ночь останутся только мечтами и эротическими сновидениями. Решил выманить гостя на ночное купание. Благо, учитывая жару, уже открыл купальный сезон. Всего где-то в пределах километра от моего дома на опушке дубравы раскинуло свои воды озерцо. Точнее пруд, на дне которого бьют ключи, потому он всегда светлый и даже в жару прохладный. Днём здесь "яблоку негде упасть", но территория чистая. Молодцы городские власти, ухаживают за ней. И даже есть официальный спасатель.

Надеюсь, в ночи там нет ни души... Так оно и оказалось.

Всегда балдел от водной стихии. Ночь изменяет привычный пейзаж, делая его таинственным и чуть-чуть романтичным, укутывая шлейфом лёгкого тумана и развешивая яркие звёзды в тёмном небе. Такая загадочность добавляет драйва. Кровь быстрее струится по жилам. А уж этот дух авантюризма! И действительно столько здесь всего происходит...

Однажды прошлым летом, проснувшись часа в два, я никак не мог уснуть - жарко. Решил сходить искупаться. Пошёл только в одних плавках с полотенцем. Видели бы вы, как от меня шарахались влюблённые парочки, случайно в минуты моего движения вылезающие из кустов на дорожку. Оно и понятно, не каждый день можно увидеть почти голого мужика на улице, даже если это глубокая ночь.

Пришёл. Положил полотенце и плавки на скамеечку. Тихо, без всплеска и шума вошёл в воду. Поплыл в густом тумане, как в молоке. Хорошо-то как, Господи!

И вдруг... рука натыкается на чьё-то тело...

Ору я, орёт он. Барахтаемся. Прооравшись, осознаю, что держу кого-то за хуй... который прямо в руках начинает твердеть. Оказывается, мы оба решили искупаться в ночи голяком. Ой, что дальше было, что было... Но об этом в другой раз, а то отвлекусь от главного...

Чем ближе подходим к водной глади, тем молчаливее становится Иван. Он крутит головой с широко открытыми глазами и пристально разглядывает окрестности. Выйдя на правый крутой берег к наклонённой в сторону воды берёзе, с которой днём пацаны сигают в воду, шумно вздыхает и выдыхает, широко раскидывает руки, восклицая:

- Удивительно! Всё один в один. И крутой берег, и берёза, и туман, и огромный валун рядом... Как будто некто взял и специально перенёс всю эту красоту из деревни бабушки сюда. Спасибо, что ты меня привёл сюда именно в ночи. Днём было бы видно то, чего нет в реале... Когда бабушки не стало, частенько по ночам приходил на берег и долго сидел на камне. Его почему-то в народе называют "Горячим". И он действительно всегда тёплый: и зимой, и летом...

Вокруг нас тишина. Ни души. Лишь всплески рыб да кваканье лягушек в камышах. Недолго думая, скидываю с себя одежду и с берёзы красивым прыжком ухожу в чёрную глубину. Вынырнув, укладываюсь на спину и начинаю наблюдать за тем, как Иван медленно и целомудренно оголяется. Плавно спускается с берега. Пробует вытянутой ножкой воду. Медленно входит... Прямо речная нимфа с картины художника Анри Фантена-Латура под названием "Наяда", выставленная в залах Эрмитажа.

У меня от такого живого воплощения идиллии, где есть ночь, вода в тумане, голое тело красивого мужика, аж жезл восстал. Захотелось подплыть ближе, поцеловать в губы, а затем исхитриться и в воде с разгона вогнать ему Его в рот без звука и плеска по самые яйца...

Но, увы, я уже знал, что для полного раскрепощения ему нужно хорошо замкнутое пространство. Причём можно произносить с ударением на первый и на второй слог, всё будет верно. На природном ландшафте Иван Дмитриевич - образец нравственности и пуританства. Он даже сейчас плавает отдельно, типа: "Мы с Вами даже не знакомы...".

Ну, а на меня уже нахлынула волна хабальства и вседозволенности. И я поплыл к нему на спине, выставив, как перископ, подводной лодки, свой восставший хуй. Нарезаю круги по спирали, пока не сталкиваюсь с объектом соблазнения.

- Ах, простите! Вы сегодня один? Можно вас снять на ночь? Я такой ласковый и горячий... не пожалеете ни секунды. Уж поверьте на слово! - и всё это слащаво-хабальным голосом, мурлыкая прямо в лицо.

Резко перевернувшись, я обхватил его руками и ногами со спины, стал уцеловывать в шейку.

- Ну, ты даёшь! Охальник! Вдруг кто увидит. Прошу, не надо! Давай лучше наперегонки. Кто победит, тот первым другого ебать будет. Согласен? - и, уйдя под воду, он выскальзывает из моих объятий.

И что делать с этой ложной стыдливостью? Надо соглашаться, приз-то достойный, чай, не зря третью зиму в бассейн постоянно хожу. Итак:

- На старт, внимание, марш!

Резкими взмахами рук я погнал своё тело, как торпеду, вперёд. Старался так, что не было времени сканировать происходящее вокруг. Летел на всех парусах. Но у берега на камешке уже сидел победитель, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. На правах хозяина жизни; как там, у Самуила Маршака в "Мистере Твистере": "Делец и банкир. Владелец заводов, газет, пароходов". Он объявил:

- Давай ещё разок туда и обратно, а потом домой, в постельку. Долги, любезнейший, надо отдавать!

С хохотом, увернувшись от потока воды, выпущенной мною при ударе ладонью о поверхность, он ринулся выполнять озвученную программу.

Бодрящая вода, ночь, тишина прогнали напрочь сонливость и наполнили тела желанием ласки. Не сговариваясь, лишь достигнув берега, мы рванули к вещам, а потом рысцой понеслись к кроватке, которая, как радиомаяк, посылала нам сигналы: "Жду, мол. Поспешайте, мол, любовнички!"

И мы летели как на крыльях...

Едва закрыли дверь на два оборота ключа, стали разом стягивать одежонку. Ничего уже не нужно стимулировать, у обоих стоит так, что лучше не бывает. И, приобнявшись, одновременно целуя друг друга и скользя рукой по стволу, мы быстро шмыгаем по полу и падаем на "ложе любви", распластываясь на нём, как для распятия. И вот уже в работе оба рта, и основательно готовим к приятному вторжению мою попку. Именно ей сегодня придётся потрудиться, дабы воздать должное победителю.

Вот оно, миг предстоящего наслаждения - жаркая, мягко касающаяся головка, движимая металлическим тараном, проскальзывает внутрь и обустраивается... Ах, как бы хотелось, чтобы надолго она свила себе гнёздышко в моём туннеле страсти...

И так до раннего утра, когда уже тёмное небо начинает сереть, медленно, без спешки и суеты мы наполняем друг друга не столько молофьёй, сколько неисчерпаемым удовольствием и уверенностью в том, что так будет всегда...

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>