Горячая гей библиотека

Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (глава 3)

Часть 4

Дима настолько распоясался, что полез всей пятернёй мне в штаны. Не расстёгивая, сунул ладонь под ремень и коснулся голого члена. Мы оба вздрогнули - я от удовольствия, он - от переизбытка ощущений. Слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза - то ли извиниться, то ли проверить, как я всё это воспринимаю.

- Мне можно у тебя принять душ? - тут же спросил я шёпотом.

Дима послушно отступил на шаг. Он тяжело дышал, был весь в красных пятнах.

Я снял - довольно театрально, надо признаться - брюки. Поглядел на Димона (глаза у него были круглые, а рот был открыт) и потянул за резинку трусов. Повозился, конечно, немного, но совсем уж спектакли устраивать не стал, и, не затягивая, стянул и их.

Выпрямился голый. "Несмело" посмотрел на Диму. Он молчал, как партизан, но я отлично видел, насколько сильно его вставило. Грудь его ходила ходуном.

Дальше снова всё было предсказуемо. Я принимал душ, он топтался на пороге ванной - вроде как условности требовали, чтобы он закрыл дверь и не подглядывал, но, с другой стороны, уходить ему не хотелось совсем.

Я попросил его раздеться. Он смутился. Я молча ждал, глядя прямо на него. По мне стекали многочисленные струи воды, сам я, как известно, красив, как бог, и эта комбинация Диму таки пробила - он разделся. Долго мялся с трусами, поглядывал на меня, а я всё ждал. Наконец он как-то уговорил себя и снял их.

Теперь Дима был по-настоящему красивым! Именно таким, каким я его впервые увидел! Да, дохляк, но всё в его худющем теле соединялось так пропорционально, так гармонично, что вместе получалось реально красиво. Особенно мне нравился его член - ровный, торчащий вертикально вверх, прыгающий от желания.

- Я тебя хочу, Дима, - сказал я искренне.

Он не знал, что с этим делать. Замер в растерянности.

Я из чистого садизма несколько секунд после этой фразы просто на него смотрел. Ну, Димон, быстренько догадайся, чего от тебя ждут, когда говорят: "Я тебя хочу"! Потом пригласил залезть ко мне под душ. Он полез. Ну и молодец!

Я поставил Диму под струи горячей воды, стал касаться его мокрой кожи, и он вскоре пришёл в себя настолько, что стал касаться моей мокрой кожи в ответ. Мы целовались, и каждый поцелуй имел привкус воды.

Ну а потом, когда дальше тянуть было уже совсем невмоготу, я классическим движением встал перед Димоном на колени и взял его член в рот. Замечательный член - очень твёрдый, длинный, горячий, прыгающий от желания, красивый. Нет, конечно, не сравнится ни с моим членом, ни, тем более, с членом Никиты, но явно покруче пениса Серпа!

Я коснулся губами головки, пропустил её по языку вглубь рта и сжал. Какой вкус! Я понимал, что вкус у члена ну никак не может отличаться только от того, что у мужчины нет опыта, и всё же... Димин пенис имел вкус девственности!

Я знал, что произойдёт дальше, поэтому особенно не старался. Собственно, совсем не старался. После двух движений Дима кончил, залив в мой рот цистерну спермы. Семя у него было без какого-либо особого вкуса. Просто горячая слизистая жидкость. Совсем не тягучая. Почти как вода. Наверное, это вновь сказывалась невинность Димона.

Не знаю, считается ли минет потерей девственности, но ведь парень кончил, занимаясь сексом с другим человеком! Значит, таки её потерял! Стал мужчиной!

Вид у Димы был ошалевший. Он стоял неподвижно, не издавая ни звука, неотрывно глядя на меня, и струи душа смывали остатки спермы с его члена.

Я поднялся. Провёл ладонью по его щеке. Очень хотелось поцеловать Димона, но я не знал, как он отреагирует на вкус собственного семени на моих губах, поэтому просто вылез из ванной, взял в шкафчике запечатанную зубную щётку и тюбик с пастой. Моя наглость осталась безнаказанной, а возможно, и незамеченной.

Всё так же неподвижно, не шевелясь, молча Дима смотрел на меня. А я, голый, зная, как особенно красиво, невероятно красиво, немыслимо красиво я выгляжу в профиль, согнулся над раковиной и принялся чистить зубы.

Думаю, особого удовольствия от своего первого "настоящего" оргазма Дима не получил - кончил он слишком быстро, слишком неожиданно, не успев осознать, что происходит. Думаю, его шок объяснялся не столько неземным наслаждением, которого он всё равно не испытал, а самим фактом того, что случилось.

Я закончил с зубами и выпрямился, глядя на моего голого мужчину, неподвижно замершего под душем. Трудно чувствовать себя пассивом и глядеть на человека старше тебя, предположительно актива, которого в сексе нужно буквально во всём вести за собой за ручку. Происходит небольшой сбой сознания. Но даже это в Диме мне нравилось!

Впрочем, именно сегодня я почему-то вспомнил, что и сам-то потерял девственность отнюдь не в нежном возрасте. Мне было почти двадцать, когда Никита меня трахнул. И не будь Ника, ходить бы мне с моей невинностью, скорее всего, ещё долго.

Мысли закрутились вокруг Никитоса, снова появилось ощущение печали, и мне пришлось прилагать усилия, чтобы заставить себя вернуться обратно в ванную Димона.

Я выпрямился, поставил ставшую "моей" щётку в стаканчик, закрутил воду в раковине. Посмотрел на Диму. Тот так до сих пор и не пошевелился.

Я протянул руку и выключил его душ.

Дима посмотрел на меня так, будто только сейчас заметил. Глянул вниз, на свой член. Тот, кстати, не упал, но это и не странно для девственника после первого оргазма.

С моей помощью, всё с тем же ошалевшим выражением лица Дима вылез из ванной. Постоял немного, не зная, что делать. Снял с вешалки полотенце и протянул мне. Я, вместо того, чтобы вытирать себя, принялся вытирать его. Медленно, скорее лаская. Дима удивился. И это удивление сумело вывести его из того состояния, в котором он находился.

- Спасибо, - пробормотал он.

- Ну, тебя вытирать - одно удовольствие, так что не стоит, - ответил я.

- Я о другом.

- За другое не благодарят, - буркнул я.

- А я благодарю! - энергично бросил Дима, резко развернулся и с силой прижал меня к себе, поцеловал в губы. - Я хочу сделать то же самое! Тебе!

Вот разговор не отрока, а гей-актива!

Я же, как и положено настоящему пассиву, потупился и ничего не сказал.

Дима, наверняка чувствуя себя мачо во время оргии, потянул меня за собой в комнату. Родители снимали для него совершенно убитую хрущёвку, так что наше перемещение на диван сопровождалось целым оркестром скрипов, тресков и визжания дверных петель.

Димон сел, я остался стоять. Самым естественным образом мой торчащий член оказался прямо перед ртом парня. Ну, Димон с энтузиазмом его и заглотил. По неопытности сразу на всю глубину. Поперхнулся, закашлялся, причем до слёз в глазах закашлялся. Так, что его согнуло.

Ну, этот репертуар был для меня не в диковинку. Я сходил на кухню и вернулся со стаканом воды.

- Спасибо, - сказал Дима, делая глоток.

Вежливый! Ну и молодец, что вежливый. С ангелами, которые дарят тебе себя, нужно быть вежливым.

- Извини.

Он уставился на мой член, не понимая, что теперь делать.

Я уселся на его колени - лицом к лицу, широко раздвинув ноги, сжав между ними его тело, обняв его за шею. Впился губами в губы.

Мы провели некоторое время, целуясь. Моё тело было прямо под руками Димы, и он догадался дать им волю.

Потом я упал на диван, вывернувшись так, чтобы Дима оказался на мне. Кости, весь миллион торчащих твёрдых костей, все их острые выступы впились в меня, и я не удержался от стона - в основном, боли, но и удовольствия тоже. Почувствовать на себе тело Димона - всё тело, разом - было приятно. И боль казалась удачным дополнением к этому удовольствию - вроде как соль к еде.

Я закрыл глаза и отдался - ощущениям, которые дарили мне руки Димы, ощущениям, которые дарили мне мои руки. Ласкал острые острия плеч, твёрдые крылья лопаток, стиральную доску рёбер, шипы позвонков, мячики худеньких ягодиц. А парень целовал меня, и его тело невольно двигалось по мне, доставляя своей твёрдостью новое удовольствие и новую боль.

Всё это происходило у нас с Димой далеко не в первый раз, и я в который раз удивлялся тому, что всё это мне может нравиться. Меня ведь никогда не тянуло к дистрофанам. Не люблю ни качков, ни откровенных доходяг. Но в Димоне эта худоба была настолько гармонична, настолько красива, что я ею невольно восхищался. Он был единственным, но ярким и невероятно сексапильным исключением из правила! Наверное, есть люди, которые созданы быть дистрофанами. Именно в таком виде они прекрасны! Именно в своей худобе они и способны вызывать сильнейшее сексуальное желание! Подкачай такой человек мышцы, и магия пропадёт. Станет его тело, может, более привычным на ощупь, но потеряет очарование, перестанет быть столь притягательным. Получив опыт с Димой, поражённый своей тягой к нему, я здесь, в петле времени, соблазнил парочку таких же доходяг. Удовольствия не получил никакого. Скорее наоборот. А вот Димоном я всякий раз наслаждался!

Минут через пять лихорадочных зажиманий и поцелуев всего подряд парень сполз с меня на пол, на колени, и сделал вторую попытку мне отсосать. Коснулся губами головки члена, осторожно, легонько, и ничего плохого не случилось. Прикоснулся снова, смелее, и снова прокатило. И тогда он опять вознамерился заглотнуть весь пенис. Пришлось вмешаться.

- Может, я как-то не так устроен, - пробормотал я тихо, тщательно "смущаясь", - но поцелуи здесь, у основания, мне... ну... особого удовольствия не дают. А вот когда ты целуешь... э-э-э... головку... Может, корень... рукой?

С ботаном что хорошо? Что он всё понимает с первого раза.

Головка моего члена погрузилась в рот Димона, основание члена охватили длинные худющие пальцы, и я снова закрыл глаза от удовольствия. Жаль только, что парень в буквальном смысле этого слова сосал. Обхватил пенис губами и делал сосательные движения. Ох уж эта наивность девственников!

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Совращение натурала, Молодые парни, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>