Горячая гей библиотека

Головоломка из наших трёх мужских тел

Часть 4

Матери хватило почти на год, потом она просто не вернулась с работы. Я не винил её, не винил в том, что ноша оказалось ей не по плечу. Через пару дней пришла женщина из социальной опеки. Почему меня оставили в квартире, а не отправили в приют - я не знаю. Через пару лет меня переселили в ту каморку на окраине, а мне было плевать: какая разница, где я умру? Последний осмотр показал, что мне осталось жить около месяца, может, два. Не страшно, я давно смирился. Единственное, чего бы мне хотелось, - это наполнить смыслом оставшееся у меня время.

Так и стоим молча посреди супермаркета: моя мама, я - её прошлое - и её будущее, которое, я уверен, она сейчас обнимает. Странно, но голова уже не болит.

- Эй, вот ты где... - Исмаэль подходит ко мне со спины; поворачиваюсь и молча переплетаю свои пальцы с его. - Поехали домой.

Просто киваю, и он ведёт меня к кассам. У меня есть дом, мама. А ещё я люблю тебя.

Шум воды, звон тарелок и негромкая ругань - всё это означает только одно: Исмаэль готовит ужин. Едва ли не первый раз, когда мы вот так сидим все вместе.

Сижу на коленках Вэла и чувствую, как он тихонько посмеивается мне в волосы, щекотно и так здорово. Улыбаюсь и тянусь за кружкой чая. Горячий, пальцы обжигает. Перехватываю поудобнее и делаю глоток. Сладко. Киваю сам себе и ставлю кружку обратно.

Последние несколько лет весь мой мир основывается на ощущениях, запахах и звуках. Мне нужно это, чтобы почувствовать себя живым. Эдакие тоненькие ниточки: сладкий чай, тёплые руки Валеры и пряный запах специй, а ещё звон стекла и отборный мат.

- Криворукий придурок, - негромко проговаривает Вэл, даже с нежностью, я бы сказал.

Эти двое просто не могут не ссориться: старший подначивает, а Исми с готовностью отвечает, успевая резать, помешивать и натирать.

- Закрой пасть или останешься голодным.

- Я не хочу есть из черепков.

- Купи себе деревянную миску.

- Ты перебил весь сервиз.

- Пожалуйся моей мамочке.

- Трубку не подашь?

- Оторви свою толстую задницу от стула и возьми. Идиот.

- Заодно расскажу ей, что ты не носишь шапку и грызёшь ногти. Пусть поставит тебя в угол.

- Иди на хер, Валера. Хочешь, подтолкну в нужном направлении?

- Да ладно тебе, не заводись так, расхерачь хоть всю кухню, мне плевать.

- Ты первый начал. Вот и разнесу всё к чертям.

Вэл поднимается, ссаживает меня с колен и встаёт: не иначе, как собрался успокаивать братика. Не похоже это на него. Хотя не так уж хорошо я его знаю, чтобы судить.

- Я куплю тебе новую.

- Правда? - спрашивает полушёпотом, и мне кажется, что за всеми этими тарелками, кастрюлями и ложками скрывается нечто большее.

- Правда.

Я весь обращаюсь в слух: почему-то мне кажется, что я вот-вот упущу что-то важное, нечто такое, что связывает этих двоих.

Увы, не судьба, видимо: Исми отвлёкся от своего "чего-то там", и оно с громким шипением уползло на плиту. Судьба у него, видимо, такая - бегать с тряпками и стонать по поводу какого-то неудавшегося "супер-мега-вау" блюда. Ну а как успокоится немного, обвинит "сами-знаете-кого" во всех смертных грехах. В Эфиопии голодают?! Да как тебе не стыдно, Валерка! Как-то так, наверное.

Всё ещё улыбаюсь, когда замечаю что-то не то: глаза странно влажные, и голова ощутимо потяжелела. Тёплая влага медленно стекает по скулам, и я стираю её пальцами, рефлекторно подношу их к лицу, но, разумеется, ничего не вижу. Только плечами пожимаю - слезятся да слезятся, плевать.

- Дэнни...

Мне кажется, или у Исми голос дрожит?

- А?

Поворачиваюсь к источнику звука. Молчит. Да чего я сделал-то? Ещё одна тёплая дорожка стекает по моему лицу, на этот раз ловлю её губами и замираю. У слёз нет такого металлического привкуса. Неужели сейчас?

Страшно, так страшно стало, что всё тело онемело. Упасть мне не дают чьи-то руки, не разбираю чьи от накатившего ужаса. Нет-нет-нет! Не сейчас, пожалуйста. Не знаю, кто там наверху, но дайте мне ещё немного времени. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Из оцепенения меня вырывает скрип пластиковых клавиш - с ещё большим ужасом понимаю, что опытный врач без труда всё поймёт.

- Не надо в больницу. В порядке я, давление подскочило, - стараюсь говорить уверенно, но язык, как деревянный, почти не слушается.

Пикнуло пять клавиш, номер шестизначный. Надежда. Хрупкая. Голос над ухом разбивает её вдребезги:

- Вызывай.

- Исми, не надо! - в голосе неприкрытая паника, и поэтому, наверное, он мешкает.

Тихий писк, и трубка летит на диван. Пронесло.

Прикрываю веки, обнимаю Вэла за шею со всех сил, которые у меня есть. Утыкаюсь ему в плечо и запоздало понимаю, что испачкал его идеальную рубашку.

- Прости...

Не отвечает и несёт меня в ванну. Опирается на бортик, и ещё одна пара рук бережно обтирает моё лицо влажным полотенцем.

Боже, почему сейчас? Сейчас, когда я НЕ ОДИН...

Не спится. Увы, в потолок я пялиться не могу, поэтому просто комкаю простыню. Голова больше не болит, да и кровавыми слезами я не плачу, но эти двое боятся коснуться меня. Никаких тебе обнимашек и поцелуев.

Навредить боятся. Но вот только боюсь, что, будучи 18-летним парнем, так и умру девственником, да ещё и в клинике под пристальным наблюдением и с кучей трубок, торчащих отовсюду. Нет уж, увольте... Краснею от таких мыслей и чувствую себя чокнутой нимфоманкой. Хотя кто меня знает, пока не попробую - не узнаю. Вообще в этом мире есть ещё много вещей, которые я бы хотел попробовать: у меня не было ни первой сигареты, ни бутылки пива, а ещё я хочу пирсинг и татуировку. Просто так.

У меня никогда не было ни ангины от съеденной тонны мороженого, ни аллергии от ведра клубники, ни даже солнечных ожогов. Ну как я могу уйти без всего этого, а? Где справедливость-то?!

Раньше я всегда разговаривал сам с собой - собеседников-то больше не было. А сейчас эта потребность отпала, а привычка осталась. Да и есть вещи, которые я могу доверить только себе, как бы абсурдно это ни звучало. Вытягиваюсь на кровати до приятного хруста в спине, перекатываюсь на бок и устраиваюсь поперёк кровати. Всё равно я один в спальне, оба мои мужчины в душе. Спинку друг другу трут.

Должно быть, это безумно приятно, так приятно, что Исмаэль кричит, почти не переставая. Сволочи! Ещё минут двадцать сокрушаюсь из-за несправедливости судьбы. Щёлкает замок дверной ручки в ванной, и я с головой ныряю под одеяло. Слышу, как мокрые ступни шлёпают по паркету, и этот "кто-то" падает на кровать рядом со мной. Исмаэль, значит. Тёплые ладони забираются под одеяло и пытаются меня оттуда вытащить. А вот фигушки! Обижен я.

А-а-а!

Нечестно! Вдвоём на одного! Просто поднимают меня и вытряхивают на кровать. Спасибо, что не на пол! А то знаю я вас...

- Милый, сделай мордочку попроще.

- Иди ты.

В ответ только ржут. Придурки.

Ну и отлично. Сами виноваты.

На ощупь нахожу руку Валеры и переползаю к нему на колени. Ёрзаю, устраиваясь поудобнее, и обнимаю за шею. Гладит меня по голове и касается плеч.

- Поцелуй меня.

- Маленький...

Ну да, давай. Найди тысячи причин, почему нет, и уложи меня спать. Хрен!

Сам тянусь выше и целую его. И, к моему удивлению, он сдаётся. Медленно, неохотно, но уступает: разжимает губы и позволяет моему языку скользнуть внутрь. Приятно. Валера редко такой податливый. Осторожно отвечает на поцелуй, покусывает мои губы и отстраняется, придерживая меня за плечи. Так аккуратно, как будто бы я кукла картонная. Бесит! Скидываю его руки, а самого Вэла толкаю в грудь и валю на кровать. Голос Исмаэля раздаётся прямо над моим ухом:

- И что ты собираешься делать?

- Насиловать.

Мужчина подо мной хмыкает. Ещё бы, я его запястья-то обхватить двумя руками не могу, не то что удержать.

- Исми, - жалобно тяну я. - Ну помоги мне-э-э.

- Предлагаешь мне связать его и поиметь?

Этому уроду явно весело: сидит и посмеивается рядышком.

- Да иди ты, - огрызаюсь совсем беззлобно, скорее на автомате.

Выдыхаю и, наконец, решаюсь, наклоняюсь к распростёртому подо мной телу и нежно прижимаюсь губами к его шее. Целую подбородок и скулы. Притрагиваюсь своими губами к его, тут же отстраняюсь. Большие пальцы нежно гладят мои скулы, и я уже смелее проникаю в его рот своим языком. Медленно ласкаю, так сладко посасываю его губы и играючи кусаю. Совсем-совсем не больно. Тягуче-медленно отстраняюсь и ползу вниз, останавливаюсь на шее, пару раз прикасаюсь губами к груди и очерчиваю кончиками пальцев кубики пресса.

Где-то на периферии сознания мелькает мысль о том, что я тоже такой хочу. Но об этом я подумаю потом, когда-нибудь, может быть.

Целую эти самые мышцы живота, и ладонь Исмаэля ложится мне на затылок, нежно гладит, перебирает прядки. Кровать скрипит, и я чувствую, как Исми переползает мне за спину. Обнимает и целует в затылок, пока я сам вывожу узоры кончиком языка на животе Вэла.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>