Горячая гей библиотека

At ex aqua pura

Часть 3 (последняя)

Я лежал, свернувшись на его груди, тяжело дыша, мои волосы рассыпались вокруг него, и я выдохнул. Я рухнул, прижав голову к его стальной шелковистой груди. Такая удивительная коллекция противоречий: такой твёрдый и в то же время такой мягкий; такой могущественный и в то же время невероятно контролируемый. Даже сейчас, настолько удовлетворённый, я не мог остановить свою руку, ласкающую его округлое плечо, длинные мышцы его рук, нежные шелковистые пряди на его лбу, широкие плоскости его груди.

- Как ты можешь быть таким красивым? - пробормотал я почти себе под нос.

Он перевернул нас так, что я почти лежал под ним.

- Более важно, - произнёс он, - как можешь ты быть таким?

Он провёл своей рукой вниз по моей, положив её раскрытой ладонью на простыни, а затем вновь поднялся своими пальцами по моей руке вдоль чувствительной кожи внутренней стороны. Его лицо было элегантно безмятежным, элегантно спокойным, а волосы спутаны самым соблазнительным образом. Моё созерцание его захватывающей красоты было нарушено настойчивым ощущением его пальцев на моей коже. Я выгнулся напротив него; внутренняя сторона моей руки была особенно щекотливой частью моего тела.

- Щекотно, - выдохнул я в ответ на его озадаченный взгляд.

Исмаэль снова сделал так, и я снова выгнулся, пытаясь прижать свою руку к себе.

- Это заставляет тебя смеяться?

- Ну, вроде, - ответил я, хихикая.

- Ох, мне нравится, как это заставляет тебя корчиться, - дьявольски улыбнулся он.

Я поднял руку к его подмышке, пытаясь пощекотать его в паре мест вдоль его торса, но он только смотрел на меня.

- Хм, - я разочарованно поморщился. - Ты не боишься щекотки?

- Не то чтобы я знал... - он посмотрел куда-то вдаль на мгновение. - Может быть... когда я был маленьким...

Я сел рядом с ним, поджимая ноги под себя, когда он перевернулся на бок и положил голову на свою руку.

- Как насчёт этого? - спросил я, испробовав новое место вдоль его рёбер.

- Это должно быть весело? Я имею в виду, это заставляет тебя смеяться, да? - он был в искреннем недоумении, и я испытал досаду, что был так невероятно податлив к щекотке, которую на самом деле мои кузены использовали немилосердно, когда я рос в Петербурге.

Я пощекотал его у бедра, а затем под коленом, но Исмаэль усмехнулся и покачал головой. Я нагнулся к его ногам и провёл ногтем вдоль подошвы его стопы, смотря через плечо. Он снова покачал головой:

- Может быть, я не боюсь щекотки, - сказал он почти грустно.

Я сделал ещё одну попытку. Я собрал прядь своих волос в руку и их кончиками легко провёл вдоль его пальцев. Его нога резко дёрнулась.

- Думаю, я нашёл твоё слабое место, - лукаво произнёс я, когда на его лице появилось удивление.

- Сделай это ещё раз, - сказал он, предоставляя мне во власть свою ногу.

Я снова воспользовался кончиками своих волос и легко провёл ими под пальцами его ног. Исмаэль начал смеяться, что только поощрило меня, пока я не начал щекотать его так яростно, что он лежал на спине, смеясь от всего сердца. Что-то во мне прямо расцвело, хотя я и не узнал это чувство, пока не оказалось слишком поздно. Это была разделённая между нами радость, и это привязало меня к нему. Смотря на то, как он лежит на спине во всём своём обнажённом великолепии, его голова откинута назад, а тело дрожит от смеха, я почувствовал себя в гармонии с вселенной, с любовью, с Господом - больше, чем когда-либо раньше.

Его смех наполнил маленькую спальню, как музыка, как куранты, настолько же прекрасные, как смех малышей. Я был безмерно рад, что показал ему нечто новое о нём. Поэтому когда он сел и притянул меня к своей груди, то широко улыбнулся, будучи таким же счастливым, как и я.

- Думаю, я всё ещё хочу исследовать эту щекотку, но на твоём теле, - игриво произнёс Исмаэль, переворачивая меня на спину и укладывая на матрас; теперь мы лежали лицом к лицу. - Как насчёт этого места? - спросил он, проводя рукой вниз по моему животу.

- Нет, тут всё нормально, - выдохнул я.

- А здесь? - спросил он, проводя своими пальцами по моим бёдрам и мгновенно заставляя меня извиваться и хихикать.

- Да, там щекотно, - подтвердил я.

- А здесь? - прошептал он, обхватывая рукой мою плоть, отчего я резко выдохнул сквозь зубы.

- Нет, не щекотно, - вздохнул я, выгибая спину.

- А здесь? - спросил он, спускаясь рукой вниз по моему паху и накрывая рукой место между бёдрами.

В ответ я забросил руки вокруг его шеи и поцеловал мужчину.

Наше воссоединение на этот раз было намного более энергичным, более игривым и более примитивным. Дождь принялся стучать за окном, тьма ночи уступила место тёмно-серому рассвету. Мы начали в этой ленивой позе, лёжа на боку, когда я забросил ногу на его бедро, соединяя нас вместе, но едва ощутимо, позволяя жару разгораться между нами. Затем мы сдвинулись так, что я оказался сидящим на его коленях, обхватив ногами бёдра Исмаэля, мои руки обвились вокруг его плеч, чувствуя, как он медленно двигается подо мной. Мы смотрели друг на друга, в то время как ощущения становились всё более требовательными и сильными, видя растущее возбуждение в наших глазах и слыша наши разделённые тихие вздохи и стоны. Я понял, что если кручу своими бёдрами в определённый момент, когда он входит в меня, то Исмаэль закрывает свои глаза и выдыхает, и каждый раз, когда он делал так, острые ощущения экстаза пробегали по моим нервам. Радуясь, что могу доставить ему такое наслаждение, я игнорировал лёгкую боль, ведь чувствовал себя слишком хорошо, слишком интенсивно, чтобы остановиться. Влажность и тёплый воздух вызвали струйки пота, которые потекли вниз по моему телу, и вскоре наша кожа стала скользить вместе очень интересным образом.

Наконец-то первобытное стремление взяло вверх, и Исмаэль переместил нас к краю кровати. Удерживая мои ноги в воздухе, он стоял на полу, держа мои лодыжки широко разведёнными, когда я схватился руками за одеяло, в то время как он снова и снова входил в меня, пока мир не превратился в одну единственную точку внутри меня, а затем и вовсе взорвался. Он излился в меня, дрожа, с криком, который исходил из глубин его естества. Я схватился за его спину, мы оба покачивались на волнах экстаза, пока Исмаэль не опустился поверх меня; мы оба тяжело дышали. Я бормотал что-то ему на ухо, пытаясь успокоить, пока он дрожал от силы эмоций, что проносились сквозь него. Что-то открылось в нём, оставляя его уязвимым и почти испуганным, вызывая к жизни все защитные инстинкты во мне, пока я гладил его лоб.

"Мой ангел. Он мой ангел", - подумал я, будучи более уверенным, чем когда-либо, что Господь действительно хотел, чтобы мы были вместе. Это не могло быть грехом, не тогда, когда всё чувствуется таким правильным, будто вселенная наконец-то обрела равновесие и всё готово обрести смысл.

Мы вернулись на кровать и нежно обнимали друг друга, совершенно удовлетворённые, прислушиваясь к дождю за окном. Я, похоже, дремал, когда почувствовал, как он перемещается в моих руках.

Он поцеловал меня в макушку.

- Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной в Стокгольм. Ты поедешь? Ты можешь поехать?

- Когда?

- Сегодня... после обеда. Сейчас спи, а я вернусь и заберу тебя позже.

- Что ж, я сегодня ночью должен работать... - даже не поднимая головы, я знал, что он ждал.

Он, должно быть, всё ещё не понимал, что, если попросит меня о чём угодно, я смогу только беспомощно дать ему это.

- Пожалуйста, - произнёс он. - Я бы хотел показать тебе свой дом.

- У тебя есть дом в Стокгольме? - спросил я, поднимая голову и кладя свой подбородок на его грудь так, чтобы видеть его лицо.

- Это один из нескольких, но этот самый важный. Я бы хотел разделить его с тобой, - в слабом свете тёмного утра его глаза выглядели почти красными.

- У тебя несколько домов? - произнёс я в неверии.

- Да, - ответил он, как будто не было ничего особенного в том, чтобы владеть несколькими домами. - Я много путешествую, так что это необходимость, - он погладил меня по щеке тыльной стороной пальцев. - Так ты поедешь?

- Думаю, я могу спросить Селену, не могла бы она прикрыть меня сегодня, - эта напускная задумчивость стоила того, ведь я увидел, как его лицо озаряется от моего согласия.

Он крепче прижал меня к себе.

- Существует так много всего, что я хочу показать тебе. Одной жизни явно не хватит.

Я вздохнул и положил голову на его грудь.

- Одна жизнь - это всё, что у нас есть.

Он снова поцеловал меня в макушку, но ничего не сказал.

Постепенно стук утреннего дождя погрузил меня в бессознательное состояние, и Исмаэль, должно быть, выскользнул из постели, пока я спал. Я слабо помнил, как он поцеловал меня в щёку и сказал, что ему нужно кое о чём позаботиться и что он вернётся ко мне позже. Я не мог сказать, было это сном или реальностью, когда он прошептал мне на ухо:

- Я люблю тебя, Валера.

В своём сне, по крайней мере, я шёпотом ответил:

- Я тоже люблю тебя.

Пустота кругом, пустота,
Нереальное всё, пустое -
И цветок, и лазурное море,
Чей-то смех или чьё-то горе,
Или чей-то прыжок с моста.
Новый день, куча глупых фраз,
И вопросов никчёмных много.
Дом, работа, дела, дорога -
Потерял я иглу средь стога.
Что кричу? Ведь игла, не шанс!
Электронный веду дневник.
Не решит он мои проблемы,
Чёрный цвет - он не станет белым,
Не наполнится кровью, телом
Мой ничем не приметный ник.
А по сути, простая мечта -
Друг мохнатый, родные стены,
Ты и я, два раба без плена.
Только нет... Только режет вены
Окружившая всё пустота.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>