Горячая гей библиотека

Воинский эшелон

Часть 2

День третий

На третий день мы с Ваней проснулись, как по команде, рано. После туалета мы остались в тамбуре, он курил, я дышал табачным дымом. Остальной вагон ещё спал.

- Рокотов, у тебя это впервые, со мной? - спросил он.

- С парнями впервые, а с девчонкой было, и не раз, - ответил я, - Только она меня бросила, уже через месяц после призыва написала, что давай останемся просто друзьями, потому что я нашла себе другого. Я оглушённым ходил от этой новости, как будто взрыв-пакет у меня над ухом разорвали, хотел даже повеситься с горя, но всё некогда было: летал, как и все духи, а после отбоя сил уже не было. Через пару дней оклемался, и с тех пор я спокоен, как удав в мультике.

- Тебе со мной было лучше, чем с ней? - после молчания, докурив, опять спросил Иван.

- Не знаю. Хотя нет, скажу честно: на безрыбье и рак рыба. Лучше так, чем никак. Вообще же, когда я был с девчонкой, то думал о том, как её ублажить, как ей понравиться в постели. С тобой не так, с тобой я ни о чём не думал, а только ловил кайф, умирал с тобой. Ещё хочу. Ещё и ещё. Хочу, Ванёк, чтобы мы рвали друг друга на части. Всё, не могу больше, хуй прямо дымится, - я резко развернулся, юркнул в туалет, ополоснул разгорячённое страстью лицо, потом снова вышел в тамбур.

Мы помолчали, пропустив череду ранних пассажиров, спешащих в ресторан. Я смотрел на Ивана, а он опять смотрел в сторону.

- Ваня, что опять не так? На меня смотри, - закипел я.

- Всё не так, Паха, всё не так. У меня ты не первый. Я когда столкнулся с тобой в дверях, у меня сразу крышу сорвало - так захотел под тобой оказаться. Я ведь и раньше с парнями трахался, я же гей, то есть, по-народному, пидор. Ты такой красивый, брутальный, крутой! Я о таком, как ты, мечтал по ночам, вернее по утрам, наконец-то засыпая. А по ночам я работал в Новосибе парнем по вызову, деньги на жизнь зарабатывал. Сам я из деревни, мне хотелось красивой и лёгкой городской жизни, а делать я ничего не умел, только был юн и смазлив. Вот такой я. Не знаю, будешь ли ты меня теперь презирать, но я тебе всё рассказал, как на духу, потому что втрескался в тебя и ничего уже не соображаю. А любить надо честно!

Я молчал, прислушивался к себе и не знал, что мне делать.

- Паха, я всё пойму и приму. Только об одном тебя прошу: никому ничего не рассказывай. Я хочу пожить по-человечески хотя бы в армии. За молчание я на всё готов, можешь со мной наедине что хочешь делать, я тебе подчинюсь.

Я молчал. Молчал и Иван. Потом я кивнул ему, подмигнул:

- Хуй его знает, что сказать, что сделать. Не суди и сам не судим будешь, так ведь говорят. Пошли, парней пора будить, а то жрать охота.

Весь день мы хохмили, разговаривали, я делал вид, что никакого признания со стороны Вани не слышал, тот тоже избегал глядеть в мою сторону. Он боялся меня.

К вечеру мы приехали в Новосиб. Нас встретил армейский автобус, увёз на ночлег за тридевять земель на окраину, остановка маршруток "Химики". Там была небольшая полузаброшенная воинская часть. Вечером мы опять заварили "Роллтоны", с которыми съели хлеб и майонез - таким был наш ужин. Офицеры остановились в отдельной комнате, туда же поставили и наш ящик с автоматами. Сами мы легли в общее расположение в казарме, на третьем этаже, заполненном призывниками. Мы расшугали дальний угол, выбросив оттуда вещмешки, вели себя нагло и бесцеремонно. Затем мы обнаружили ближе к КПП летний душ и там всей гурьбой помылись. Я украдкой бросал взгляды на голое тело "своего" парня. Симпатичен, чертёнок! У меня стал опасно напрягаться член, пришлось успокаиваться холодной водой.

После вечерней поверки офицеры стали играть в карты и пить пиво. Мы рассказами о службе собрали вокруг себя кучу призывников, заворожённо глядящих на нас, старых заслуженных бойцов российской армии. Внезапно мир остановился вокруг меня, я на автопилоте вёл беседы, разыскивая глазами своего Ивана, но моего друга и любовничка нигде не было видно. Я пошёл типа в туалет, а сам занялся поисками солдата. В казарме Ивана не было, на улицу он вряд ли вышел, а вот заброшенную и захламлённую лестницу на четвёртый этаж надо бы проверить.

Осторожно и бесшумно поднимаюсь по ней: так и есть, заколоченная дверь на заброшенный этаж не такая уж и заколоченная. Я протискиваюсь в неё и сразу же слышу голоса: голос моего парня - заискивающий и испуганный и второй голос - наглый и требовательный. Я крадусь на звуки и вижу: картина Репина "Приплыли"! Какой-то "запах" (призывник на армейском жаргоне) отвешивает одной рукой пощёчины покорному Ивану, а другой рукой держит его за ухо.

- Значит так, пидор, я молчу о твоём прошлом, а ты мне башляешь кассу. Для начала штуку и мобильник, и смотри, чтоб на счету бабки были, иначе урою, а твои же поцики тебе добавят, - угрожал парню неизвестный мне призывник.

- Радик, где я возьму штуку? Вот мобильник, возьми. Там есть деньги, потом я закину ещё. А где я такие деньги возьму? - почти плакал мой сослуживец.

- Где, где... Всему тебя, пидор, учить надо. Ставь на кассу нас, "запахов". Деньги, шмотки, сотовые отметай, говори, что не положено их в армии иметь, а за сотовые, чтобы оставить, кассу дери. Смотри, лавэ сразу же мне отдаёшь. Каждый день по штуке. Понятно, пидор? - и неизвестный мне Радик отвесил ещё одну оплеуху сжавшемуся в комок и покорному Ивану.

- Молодец, Радик. Такой ум, такие способности, что даже непонятно, как ты от армии не откосил! - я медленно и угрожающе пошёл на них.

- Ты кто ещё такой? - немного испуганно спросил Радик, но увидев, что я один, осмелел. - Я тут со своим корешком старые дела тёр, так что давай вали отсюда...

Это он зря сказал. Короткий замах и быстрый удар остановили его речь, а удар ногой в пах сложил гада пополам. Дальше этот Радик только сипел, принимая серию жёстких ударов. Терпеть не могу наглецов, тем более "запахов". Расправившись с ним, я остановился перед сослуживцем:

- Что, голос из прошлого достал? Сам не мог его отпиздить?

- Паха, я боюсь его. Он может рассказать нашим обо мне. Он работал вместе со мной. Мы под одним и тем же боссом ходили.

- Ванька, опомнись. Сутенёр уже боссом считается? Это мразь, с которой нельзя считаться. Бить её надо. Сейчас этот Радик очнётся, и мы устроим ему кровавое побоище. Бить ты будешь, ясно? Иначе ты всю жизнь бояться будешь, и всю жизнь тебя пугать будут.

- Ты сильный, Паха, - вздохнул покорный Ванёк.

- Если со мной поведёшься, я тебя таким же сильным сделаю. Хочешь? Хочешь со мной вестись и сильным становиться? Мы в обиду друг друга не дадим, - говоря это, я вплотную подошёл к Ивану, а он смотрел на меня заворожённым взглядом.

- Хочу, - прошептал "мой" парнишка.

В этот момент забулькало очнувшееся на полу тело. Я резко поднял его за волосы:

- Так что ты хотел рассказать поцикам моего друга? Не о том ли, что подстилкой работаешь? Ну, говори, - шипел я на Радика.

- Он тоже проститутка, - жалобно заверещал "запах".

Повинуясь моему приказу во взгляде, Ванёк вспомнил, что он сержант, и начал медленно, со смаком ебошить Радика. Куда только подевались Иванова робость и заискивание! Мне показалось, что он готов убить парня. Видно, Радику тоже так же показалось, потому что он катался по полу, умолял Ивана остановиться, плакал и стонал. Я отстранил Ивана от тела подонка, которому резко приказал:

- Кассу гони, а то сейчас с крыши спрыгнешь.

- Сейчас, сейчас... - избитый полез в карманы, трясясь от боли и страха, вытащил оттуда кипу денег, мобильник Ивана, свой мобильник.

Я всё равнодушно забрал. Деньги мы с Ваньком поделили, а чужой мобильник я разбил о бетонный пол. Я уже пошёл к выходу, когда до меня донеслось:

- Ещё хотя бы раз мне на глаза покажешься, и я тебя убью, - Иван пнул напоследок неудавшегося шантажиста и быстро догнал меня.

В дверях мы опять прижались друг к другу и расхохотались. На душе у нас было легко и спокойно. Мне снова захотелось ебаться:

- Через час встречаемся здесь же. Хочу тебя, Ванёк.

В назначенное время мы встретились на этаже и ушли в дальнюю комнату. В темноте только свет зажигалки осветил нам ложе из наших кителей и брюк, маек и трусов. Было сладко и больно, как в первый раз в вагоне. Было сладостно и похотливо, потому что это уже было.

Я сидел на полу, на ложе из нашей одежде, а на моём хуе вертелся и качался мой любовник. Он поднимал зад, как будто хотел приподняться, но я сильным рывком за плечи прижимал парня к себе, насаживая его на свой раскалённый член. Ванёк всхлипывал от остроты чувств и кайфа, быстро хватал меня губами за лицо, жадно ища мои губы. Я кусал его лицо, мокрое от слёз счастья, шепчущее:

- Еби... Сильнее, Паша!

Я ебал своего парня, насиловал его влажное от желания нутро. Я чувствовал спазмы его тела, желание отдаться мне до конца, слиться со мной в единое целое. Кончили мы с Иваном вместе, что стало ещё одной радостью нашей солдатской страсти, нашей похотливой близости. Только к утру мы очнулись от сладостной неги, сладкого забытья, быстро оделись и спустились к себе. Сонный дневальный подозрительно посмотрел на нас, и мы ему бахнули по башке, чтобы поменьше интересовался чужими тайнами.

Так закончился третий день нашего путешествия.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Любовь и романтика, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>