Горячая гей библиотека

Моя любимая Тень

Часть 5 (последняя)

- Любил его... - Макс уже тихо шептал, дрожа всем телом и склонив голову так, что чёлка почти касалась его коленей.

Я развернул его к себе, обнял, положив его голову себе на плечо, и, продолжая обнимать парня, произнёс:

- Тише, родной, шшш... - я и сам не разбирал, что шептал потом.

Макс вцепился в меня судорожно, так что не оторвать, как будто от этого зависела его жизнь. Он трясся, и я подумал, что ему, наверное, нужно что-то выпить. Я попробовал оторвать его от себя, чтобы встать и залезть в холодильник. М-да, не таким я предполагал наш разговор! Макс вцепился в меня ещё сильнее, обнял мою талию ногами и заскулил. В результате к холодильнику мне пришлось идти, придерживая обвившее меня тело, не очень-то, в общем, и лёгкое, надо заметить. Я кое-как добрался до холодильника, вытащил оттуда бутылку с водкой, налил спиртное в стакан и снова попытался отцепить его от себя.

- Макс, тебе нужно выпить. Давай, выпей, я никуда не ухожу.

Он слегка отстранился от меня, не размыкая, однако, рук, и я влил в него весь стакан. Макс закашлялся, судорожно вдыхая воздух. Я увидел на столе заветрившийся бутерброд с плавленым сыром. Не Бог весть что, конечно, но всё же лучше, чем совсем ничего. Я впихнул его Максу в рот и заставил его откусить от него. Он вяло жевал один кусок минут пять.

Он почему-то так и не слез с моих колен, а я почему-то так и продолжал гладить его по спине и по голове. У него очень мягкие волосы, у этого несчастного пацана, они гладкие, пушистые и пахнут чем-то... Не знаю, что это. Очень приятно, в общем, пахнут. Я повернул голову к нему, касаясь его головы и наслаждаясь этим ароматом, провёл носом и губами по его волосам, зарываясь в них лицом, а затем вдруг понял, что я делаю. Я выслушал рассказ парнишки об изнасиловании, о его растоптанных чувствах, и первое, что я делаю после этого, это...

"А что я, собственно, делаю? - попытался я оправдаться перед самим собой. - Ну, погладил, ну дотронулся до волос, это же ничего не значит!" Мысленно я зло посмеялся над самим собой. Кому я рассказываю? Утешитель нашёлся! Да я тоже - да-да, я тоже хочу трахать его! Я хочу гладить и целовать его тело, заменить эти всхлипы на стоны удовольствия, а несчастное выражение лица на гримасу желания и страсти. Блядь! Я чудовище!

Занятый самобичеванием, я не сразу замечаю то, что Макс уже не трясётся и не всхлипывает, а трётся лицом о моё плечо и шею и разве что не мурлыкает. Руки его уже не цепляются за меня, а нежно, но крепко обнимают мою спину, а его ноги... точнее, бёдра весьма интенсивно трутся о мой пах. В общем, истерика, по-моему, у пацана прошла.

Я резко схватил Макса за шкирку и оттащил его от себя, заглянул парню в лицо. Я посмотрел на него специально зло и строго, чтобы привести и его и себя в чувство, но то выражение, которое я увидел на его лице... Ему это нравилось! Ему нравилось подчиняться, на его лице было выражение полной и безграничной покорности мне. Он не сопротивлялся мне абсолютно, все мышцы его тела были расслаблены, по лицу блуждала умиротворённая улыбка, глаза были закрыты. Это вот выражение его лица что-то во мне перемкнуло, и я сорвался, потерял привычное самообладание. Мне стало жизненно необходимо подтвердить, закрепить в нём эту покорность, принадлежность мне. В голове моей билось единственное слово: "Мой! Мой! Мой!"

Я накидываюсь на него, обнимаю его с силой, так, что он не может дышать, впиваясь в его губы, кусая их, всасывая, грубо врываюсь в его рот, утверждая тем самым: я - хозяин! Я трусь об него пахом, прижимая его бёдра к своим, давая парню почувствовать, насколько я его хочу. А он мягкий, податливый, покорный, ласковый, он только громко стонет и вжимается в меня всё сильнее и сильнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Мне кажется, что он действительно мурлычет.

Я рычу, мне мало просто трогать, гладить и целовать его. Я подхватываю пацана под бёдра, кое-как дотаскиваю парня до спальни, пересчитав его и своей спиной все стены и повороты, швыряю его на кровать. Он продолжает выгибаться, тянет ко мне руки и шепчет:

- Ну, пожалуйста! Пожалуйста!

Мне нравится видеть его таким. Ни насмешки, ни упрямства - он весь принадлежит мне.

Огненной вспышкой в моей голове мелькнуло две мысли. Первая: я, наверное, садист. Вторая: сделал ли его таким Артур, или он был таким всегда? Они мелькнули и ушли.

Я снова набрасываюсь на юношу, срываю с него одежду, что-то снимаю, что-то рву, пытаясь добраться до его горячего, страстного тела. Боже, как же я его хочу! Я глажу, ласкаю, целую, кусаю, вылизываю, мну его тело, царапаю ногтями... Он извивается на кровати, выгибается, подставляясь под меня, под мои руки, губы. Я хочу быть нежным, хочу ласкать его медленно, но он не даёт мне это делать: он весь в движении. Он скользит вдоль моего тела, пытается раздеть меня, но мне только мешают его руки, и я развожу их в стороны. Макс подаётся пахом мне навстречу.

- Ну, пожалуйста! - кричит он. - Я хочу тебя, хочу, хочу, хочу!

Я подскакиваю на кровати, срываю с себя джинсы, рубашку, боксёры на одном дыхании, подлетаю к нему и вспоминаю, что мне нужна смазка. Мой мозг воспалён, я шарю глазами по квартире, чертыхаюсь, снова подскакиваю к нему, облизываю свои пальцы, вызывая его стоны, и засовываю их в него, проверяя реакцию парня. Он сразу же резко насаживается на них. На его лице нет боли. Я начинаю расширять паренька, но он пытается отодвинуться от меня и опять стонет:

- Нет, не хочу! Хочу тебя! - и у меня появляется безумное желание наказать его за протест.

Рывком я подтягиваю парня к себе, развожу его ноги, задираю их почти к его голове и любуюсь на него, замораживаю это мгновение.

- Проси, - хриплю. - Проси, или я уйду!

Чёрта с два я смогу от него сейчас уйти! Да у меня даже от этой коротенькой паузы сводит все внутренности! В его глазах появляется страх:

- Нет, прости, не уходи, пожалуйста, я очень тебя хочу. Не уходи, пожалуйста, не уходи!

Он продолжает скулить, но я уже не слушаю пацана. Я резким толчком забиваю себя в него на полную длину, ловя сознанием громкий протяжный стон удовольствия, в котором слились наши голоса. Я хочу, хочу делать это медленно, но уже не могу. Я резко вбиваюсь в него, вколачиваюсь, стараясь проникнуть всё глубже в него, стараясь соединиться, слиться с ним в одно целое. Макс царапает мне спину, втыкая короткие ногти в мою плоть, и снова стонет. Боже, как я люблю его стоны!

Я обнимаю член паренька рукой, слегка сжимаю его, провожу по всей длине. Я уже на пределе, но хочу кончить вместе с ним. Пара движений рукой, ещё более глубокое проникновение - и он начинает биться в судороге оргазма, короткими толчками трётся о мою руку, сокращается всем телом, и эта дрожь освобождает и меня. Он мой. Я в нём. Что я наделал?!

***

Я вернулся к Максу спустя сутки. Вошёл тихо. Парень сидел на диване, уставившись в одну точку, при моём появлении он вздрогнул, но его пустой взгляд не изменился. Я достал конверт, вытащил из него фотографии и протянул их Максу. На них были изображены Артур и брюнет. На лице Артура была кровь и косметика. Одет он был в красное латексное платье, какие носят шлюхи. На первой фотографии он брал в рот у брюнета. На второй у него из задранной вверх задницы торчала бутылка шампанского, загнанная в него до середины. Дальше Макс смотреть не стал, только прошептал бескровными губами:

- Он мёртв?

- Пока нет. Эти фотографии ещё должна увидеть его невеста, её семья, его коллеги. На сайтах я их, кстати, уже выложил. А убивать его или нет - решать тебе.

Он снова уткнулся взглядом в фотографии, потом прохрипел:

- Нет.

Я кивнул. Он взглянул на меня:

- Ты теперь уйдёшь? - тихо и ровно спросил он.

Я снова кивнул. Он отвёл от меня взгляд и замер:

- Тогда уходи.

- Ты уйдёшь со мной.

Он вздрогнул и посмотрел на меня с каким-то странным выражением на лице:

- Что?!

- Я хочу, чтобы ты ушёл со мной, точнее, уехал. Можешь оставить записку родителям.

- Но... куда?

Я пожал плечами:

- Куда первый поезд пойдёт. Нам придётся начинать всё с нуля. Я не смогу быть с тобой и продолжать своё дело. У меня есть деньги, на первое время нам их хватит. Как Тень я умер, - я помолчал, затем взглянул на юношу вопросительно, чувствуя, как мои ладони становятся влажными в ожидании его ответа. - Ты поедешь со мной?

Макс долго смотрел на меня, затем робко улыбнулся:

- Да.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Унижение и подчинение, Любовь и романтика, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>