Горячая гей библиотека

Вихри судьбы

Часть 6

Наше время

Костя:

- Мам, я готов, - он печальным взором окинул квартиру, то место, где был убит Кирилл, и, сглотнув горькую слезу, последовал за матерью.

Зал судебных заседаний. Толпа народа. Все друзья Кирилла и их общие друзья пришли сегодня на процесс послушать Костины показания. Прокурор и адвокат уже сидели за своими столами, копошась в бумагах. Мама, папа и старшая сестра Кирилла тоже уже были в зале. На них, так же как и на Костю, было больно смотреть. Это были измученные горем люди, которым приходилось от заседания к заседанию прилюдно переживать боль потери.

- Константин Анатольевич, вам в зал нельзя, вас будут сегодня допрашивать в качестве свидетеля, так что ожидайте в коридоре, я вас приглашу, - сообщила парню секретарь суда.

Из-за угла коридора Костя видел, как повели под конвоем в зал его отца, затем коридор опустел. Через полчаса после того, как в зал вошла судья, Костю позвали давать показания.

Всё это время, ожидая приглашения, Костя собирался с мыслями, думал, что и как говорить, убеждал себя не смотреть на отца, но как только он вошёл в зал, его взгляд тут же метнулся к клетке, где находился его отец. Костя ужаснулся тому, что он увидел: никакого сожаления о содеянном на лице отца не было, лишь холод, больше ничего...

Костя машинально отвечал на вопросы судьи: год рождения, ФИО, место жительства и т.д. Да, всё то, что он был намерен тут сказать, не имело сейчас никакого смысла, ведь за смерть Кирилла никто не попросил прощения у его семьи. Он пришёл в себя, только когда судья уже несколько раз попросила его рассказать всё, что ему известно по этому делу.

Костя:

- Уважаемый суд, прежде чем я начну, прошу, разрешите мне задать вопрос отцу. Это очень важно.

Судья:

- Хорошо, задавайте.

Костя:

- Па, неужели тебя вообще не мучает совесть за то, что ты сделал?

Отец Кости:

- Я жалею только о двух вещах: первое - это то, что ты мой сын, а второе - это то, что ты не оказался на его месте.

Костя:

- Спасибо хотя бы за честность... Теперь я хотел бы у всех присутствующих попросить прощения. Простите меня, пожалуйста, если сможете. Из-за меня сейчас на свете нет отличного друга, надёжного брата, любящего сына. Пусть не моя рука спустила курок, но произошло это по моей вине. Кирилл меня в тот день бросил - как выяснилось позже, из-за того, что с ним поговорила "по душам" моя мама. Не знаю, как ей это удалось, но она убедила его так поступить. Что потом заставило его прийти ко мне, я не знаю. В тот злополучный вечер я прибежал домой. Я знал, что отец будет на работе, как всегда, допоздна, а мама вечер скоротает с подругами, в ресторане или где-то ещё. Я был уверен в том, что мне никто не помешает. Я подбежал к тумбочке, в которой у нас хранятся лекарства, открыл её и начал доставать из неё и глотать всё подряд. Глаза мои были залиты слезами, да я и не пытался читать, что же я пью.

Судья:

- Я так понимаю, вы пытались покончить жизнь самоубийством?

Костя:

- Ну, да. Я даже не слышал, как в квартиру вошла мама. Она начала кричать на меня, бить меня по лицу, потом затолкала в ванную и заставила меня спровоцировать у себя рвоту. Зачем только? Если бы всё пошло по моему плану, сейчас я бы лежал там, на кладбище, а он остался бы жив.

Судья:

- Вам трудно продолжать? Может, сделаем перерыв?

Костя, утирая слёзы:

- Нет, спасибо. В общем, тут в комнату влетел отец - ясное дело, с криками, воплями, весь встревоженный. Мама начала придумывать какие-то небылицы по поводу моего состояния, ну, а мне тогда терять было нечего, поэтому я всё ему и выложил.

Судья:

- Поясните, пожалуйста, о чём идёт речь?

Костя:

- О том, что я гей, что у меня был парень, что я его люблю и что он меня бросил. Тут отец впал в дикую ярость. Он несколько раз ударил меня по лицу и в живот - ну, так, от души приложился. Я упал на пол. Тогда он меня ногами пару раз приложил в живот, а я просто лежал и даже не прикрывался. Ванная комната у нас небольшая, особо ногами не помашешь, поэтому отец выволок меня за шиворот в гостиную и там продолжил начатое. Мать вступилась за меня, так он сгоряча и ей пощёчину влепил. Когда он понял, что на неё руку поднял, то немного остыл, стал кричать, оскорблять нас обоих, обзывал меня и всё такое, потом велел, чтобы я встал с пола. Тут в гостиную вбежал Кирилл. Он попросил у отца, чтобы тот отпустил нас, что мы уедем отсюда, но отец велел ему убираться вон, одному: позор, видите ли, побегом не смоешь, Кирилл ему возразил, тогда отец убежал в другую комнату. Я, в принципе, догадался, что он побежал за пистолетом, и стал умолять Кирилла уйти. Мама тоже просила его об этом, но он сказал, что уйдёт только со мной. Ну, как я мог уйти с ним?! Отец бы точно побежал за нами вдогонку, и тогда бы он точно убил нас обоих, а так он убил бы только меня, а Кирилл успел бы убежать. Но Кирилл меня не послушал. Отец навёл на него пистолет и велел ему уйти и никогда не искать со мной встреч, но он снова отказался это сделать. Тогда отец перевёл дуло на меня и сказал парню, что это он будет виноват в случившемся. После этого отец выстрелил, но Кирюшка прыгнул и ус-п-п-пел за-а-к-рыть меня собой... - срывающимся голосом, борясь со слезами, проговорил Костя.

Судья велела подать Косте воды, так как тот едва не рыдал. Пока он давал показания, многие в зале плакали. Даже судья ёрзала в кресле, старательно подавляя свои эмоции.

Костя:

- Теперь вы всё знаете. Я за Кирилла и за себя прошу у всех прощения. Простите нас, пожалуйста, за то, что мы родились не такими, как все, простите за то, что нам не удалось втиснуться в сложившиеся стереотипы, поэтому я с полным смирением принимаю ваше презрение и гнев. Мам, пап, простите меня, нас, за всё простите. Алла Петровна, Иван Егорович, Людочка, - обратился Костя к семье Кирилла, - самое главное, вы простите. Я молю вас о прощении. А теперь прощайте!

Костя рысью бросился к подоконнику ближайшего окна. Легко открыв створку, он тут же спрыгнул с окна третьего этажа здания.

Он уже не видел и не слышал, что творилось в этот момент в зале. Он не видел обмороков мамы Тамары и мамы Аллы, не слышал воплей Людочки и их общих подруг, криков друзей и, самое главное, звериного вопля ужаса его отца, провожавшего взглядом выпрыгивающего из окна сына...

- Лежишь? Родной, вставай, земля холодная!

- Кир, Кирюшка, это ты?! Значит, я умер?

- Ну, не совсем так.

- Как я рад тебя видеть! Почему ты мне ни разу не снился?

- Меня в твоём сознании и так было в избытке днём, а если я оказался бы там ещё и ночью, это был бы уже перебор.

- То есть я не умер?

- Тоже мне самоубийца! Нужно смотреть, куда прыгаешь! Вон на дереве все ветки обломал, оцарапался об них... В общем, к моему счастью, ты всего лишь лежишь без сознания, а не мёртвым.

- Почему "к счастью"? Ты больше не хочешь быть со мной?

- Я за тебя жизнь отдал, а ты что творишь? Слышишь, Кость, ты мне обязан! Ты мне жизнь должен! Так проживи её всем на зависть!

- Кир, я не могу без тебя!

- Можешь, ещё как можешь. Ты же сильный! Не перебивай, у нас мало времени осталось... Серьёзно, хватит! В первый раз тебя мама спасла, во второй раз - я, в третий - дерево. Сколько раз ты ещё будешь испытывать судьбу?! Ты что, думаешь, что у тебя, как у кошки - девять жизней? Гляди, вихри судьбы непредсказуемы. Если судьбе будет угодно, ты будешь жить, как бы тебе не хотелось свести счёты с жизнью, но помни, что в самый неподходящий момент жизнь может свести счёты с тобой, и тогда уж точно пиздец котёнку!

- Кирюш, я всё понял! Я тебя не подведу, как и ты не подвёл меня.

- Кость, и когда любовь снова постучится в твоё сердце, а я знаю, что это очень скоро случится, не гони её от себя. Я тоже буду счастлив, если ты снова влюбишься. Только не обижай его, он такой хрупкий и ранимый, не такой, как я, но он тебя тоже будет любить, и так же сильно, как и я, поэтому ты так же полюби его.

- Кого?

- Скоро узнаешь. А теперь мне пора. Отпусти меня.

- Нет, я не могу, Кир!

- Отпусти, прошу, любимый. Не терзай ни себя, ни меня своими страданиями.

- Я не могу без тебя!

- Кость, сделай глубокий вдох и почувствуй облегчение. Вот, вот, молодец! Я люблю тебя, прощай, увидимся мы нескоро...

- Так, хорошо, он приходит в себя. Жгут почему так слабо затянут? Расступились! Раз, два, три - взяли!

Костя открыл глаза, когда санитары уже водрузили его на носилки и через внутренний дворик здания районного суда понесли к карете скорой помощи.

- Я что, правда, живой?

- Ага! - ответил здоровый дядька в белом халате. - Переломанный немного, но живой. Что-то у тебя видок больно счастливый для суицидника. У тебя что, ничего не болит?

- Всё болит! Офонареть как болит! Только вот сердце больше не болит...

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Совращение натурала, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>