Горячая гей библиотека

Смущая небеса (глава 2)

Часть 3

Ветви раскидистого каштана упирались в каменную изгородь, опоясывающую большой фруктовый сад, посаженный когда-то ещё прадедушкой Малика. Этот надел земли, заброшенный далеко за черту городка, приносил семье немалые деньги. В период урожая отец нанимал в деревнях бригаду рослых женщин, которые с раннего утра до самого захода солнца собирали и сортировали плоды и ягоды, ровными слоями укладывая их в сосновые ящики, выстланные папиросной бумагой. Молодой крестьянин, большой шутник и бабник, ловко вколачивал гвозди в готовые к отправке на рынок ящики. Торговцы скупали отцовский урожай оптом, продавая его после по двойной розничной цене. Раз в неделю Малик обязан был посещать сад, проверять целостность молодых деревьев, по необходимости подрыхляя почву в их корнях. Для поливки отец вызывал специальную мелиорационную машину.

Малик любил уединяться в этом тенистом зелёном раю. Забираясь на верхотуру могучего старца-каштана, он мог подолгу рассматривать лазурное полотно неба, угодившего в когтистые лапы ветхого дерева. Его радовало, что ни звонкий гомон людского птичника, ни придушенный храп автомобилей не беспокоят более его усталый слух.

С некоторых пор он стал приводить сюда Гио, который не смущал его покоя. Чуя нутром, как необходима Малику эта краткосрочная тишина, Гио усмирял своё красноречие. Зрительное общение, лёгкие, понятные только им двоим жесты, редкие улыбки - всё это определяло новую ступень их общения. Они становились единым целым.

Здесь их жаркие губы творили любовь.

Схоронившись в косматой гриве столетнего каштана, они ловили открытыми ртами золотые блики полудня. Мягкий солнечный свет скапливался в уголках карих глаз, вспыхивал в запутанных крыльях тёмных волос, распадался зеленовато-жёлтой мозаикой на обнажённых смуглых шеях. Прислонив Гио к шершавому, разъеденному лишайником и грибами стволу дерева, Малик жадно впивался в его влажные разверстые губы. Сладость, которую он ощущал на кончике языка, проникая всё дальше в горячие недра податливого рта Гио, отзывалась в его ухающем сердце короткими спазмами счастья. Приподняв вылинявшую футболку, он гибкими пальцами ласкал шелковистую плоть на груди друга, проводил щекой по напряжённым кубикам живота. Гио, запрокинув голову, смотрел в звенящую синь небес, его чуть смеженные веки вздрагивали от наслаждения. Запустив ладони в растрёпанные волосы Малика, он с девичьей нежностью прижимал его к своему животу, ощущая у пупка его срывающееся дыхание.

Когда Малик в очередной раз вернулся к его губам, Гио отстранился, взял лицо друга двумя руками и, глядя ему прямо в глаза, весь какой-то невероятно серьёзный, сказал:

- Без тебя я погибну...

Малик улыбнулся. В этой улыбке не было и следа прежней радости, одна обречённость...

***

Дядя А. отсутствовал в городе уже более пяти месяцев. Не сумев обойти чиновничьи заслоны в столице, он принял решение заключить сделку с фирмой из соседней республики. Дела шли трудно, для постоянного контроля над ходом слияния ему необходимо было остаться в чужих краях на срок не менее полугода. Он регулярно звонил сестре, исправно высылал почтой денежные переводы. Мать, несколько отошедшая от горя, решила и сама заняться делом. Вернувшись на работу, она быстро отвоевала утраченные позиции. Жизнь потекла проторенным руслом. Гио вернулся в лицей. Удовлетворительно пройдя зимнюю аттестацию, он был переведён в прежний класс.

Встречаться с Маликом они стали теперь гораздо чаще. Если занятия в их классах заканчивались одновременно, домой они возвращались вместе, намеренно выбирая окольные пути, забредая порой в такие уголки города, о которых раньше и понятия не имели. Их дружба была как никогда прочной.

Обретя близкую душу, Малик стал делать замечательные успехи в спорте. В трёх из пяти соревнований республиканского этапа именно он принёс своей команде призовые места. Тренер на полном серьёзе предлагал ему уйти в большой спорт. Родители реагировали на его достижения с привычной иронией, но на этот раз сердце его было неуязвимым. Он много улыбался, говорил девочкам комплименты, распивал с парнями дешёвое пиво в раздевалке гимнастического зала, но стоило на горизонте замаячить худощавой фигуре Гио, его глаза начинали искриться такой радостью, что ему приходилось опускать голову, чтобы окружающие не перехватили этот сияющий взгляд, не заметили краски, рдеющей на его отвердевших скулах.

В лицее с Гио приходилось соблюдать необходимую дистанцию. Они не были одноклассниками, не совпадали в интересах, не входили в одну спортивную секцию. Парни часто расспрашивали Малика, что связывает его с этим ядовитым выскочкой. С появлением Гио женского внимания к их персонам резко поубавилось. Шустрые старшеклассницы, пренебрегая всеми нормами девичьей морали, в открытую завоёвывали внимание красивого юноши. Их словесные (и не только!) пикировки стали причиной головной боли администрации лицея.

Гио, развлекаясь, подогревал их азарт, давая безосновательные обещания то одной, то другой девушке. Ему нравилось отбивать капризных пустышек у хмурых ребят из команды Малика, доводя тех до тихого бешенства. Если бы не защита друга, чей авторитет в спортзале теперь стал непререкаем, не избежать бы ему встречи с костоломами на заднем дворе школы среди разобранной мебели и садового инвентаря. Поиграв с очередной барышней в мнительного ухажёра, он быстро ретировался, забыв сорвать прощальный поцелуй. Эта игра была хорошим прикрытием для его чувств.

Малик не испытывал восторга от легкомысленных замашек товарища, сам он по сути своей не был способен убедительно играть роль, чуждую его физической природе. Однако он понимал, что репутация ветреного бабника отведёт тень от его личных с ним взаимоотношений. Гио нередко рассказывал ему о своих сомнительных приключениях, задорно смеясь, ковыряя раненое самолюбие Малика. Да, он определённо принадлежал к той категории влюблённых, что мучают объект своей страсти изощрёнными способами, будя в нём ревность и глухое отчаянье.

Позже, глядя на вконец разочарованную физиономию Малика, Гио, хохоча, признавался ему в том, что дело в этот раз чуть было не дошло до секса, но он, храня в сердце святой образ друга, в последний момент дал дёру по верёвочной лестнице в окне! Малик натянуто улыбался его вычурным байкам, испытывая при этом назойливую боль в подреберье. Его удивляло, как его друг так легко, почти играючи, симулирует влюблённость сразу в большое количество лиц. Свои чувства он считал подлинными и глубокими, полными драматизма, и его задевало то, как просто Гио раскидывается эмоциями и ласковыми словами в отношении тех, кто даже гроша ломанного не стоит. А истинна ли его любовь к Малику?

Терзаясь новой порцией сомнений, он едва не забывал о том, настоящем Гио, Гио без циничной маски школьной "звезды", который с простодушием малыша клал голову ему на колени, стоило им остаться наедине, готовил ему кофе с молоком и несуразные бутерброды пугающих размеров, если Малику случалось забрести к нему в гости. А однажды, когда Малик завалился к нему, уставший после тренировочных пробежек по осеннему стадиону, Гио отправил его на кухню, а сам, вооружившись щёткой из грубого конского волоса, до кипенной белизны отдраил в ванной его замаранные в слякоти кроссовки.

Да, его друг был натурой ускользающей, почти загадочной, и Малик не уставал ломать голову над этим ярким ребусом, сулящим ему либо вечную любовь, либо вечное страдание...

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Азия и Кавказ, С отцом, дядей

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>