Горячая гей библиотека

Армейские будни (глава 2)

Часть 7

Не знаю, кого из нас двоих это повествование завело больше. Я пыхтел, руки дрожали, слюна во рту кончилась, язык - наждак. В комнате жарища, хоть раздевайся совсем, да снимать нечего - всё уж давно с себя сняли. Завадский напротив - красный, пятнами пошёл, глаза бессмысленные, пустые. Руки его бессознательно мяли простыню, играя округлостями мощных бицепсов, член в перевязи вздутых сосудов, истекая смазкой, маялся бездельем, конвульсивно подрагивая. Сержант, весь в испарине, напряжённый, гибко прогнувшийся в талии, лежал, разметав изящные ноги, и жадно глядел вовсе не в пространство, а на меня. Однозначно и определённо.

Голова у меня слегка кружилась - от духоты, наверное, а член уже побаливал от долгого возбуждения. Но решиться я не мог. Духу и внутренней свободы, раскрепощённости не хватало.

Я судорожно сглотнул очередной комок и спросил:

- А потом?

- А что потом? Потом мы разошлись, наконец. Отдохнули и... А! С бабами-то? Всё нормально. Шкворили их и в хвост, и в гриву. А иногда ложились в постель втроём. Ну, с парнями. Без слабого полу. И ловили крутой кайф. Да, ещё была у нас потом одна забава. Один садился за руль, сиденье пассажира мы раскладывали, и получалась такая лежанка. Пока один гнал где-нибудь по шоссе за городом, двое других трахали друг друга рядом. Прикинь, музыка орёт, скорость, и мужик в руках на кукане бьётся.

Я прикинул. Получалось завораживающе, но непривычно, потому что нарисовать себя мысленно на чьём-то кукане не получалось.

- Лёва, а тебе что, понравилось сосать и глотать?

Он поморщился, подумал и ответил:

- Не то чтобы я без этого жить не мог, но определённый кайф в этом был. Не в самой спущенке, а в члене во рту. Не замечал? А, блядь, о чём это я?! А ещё очень заводит то, как взрослый, крутой парень становится пацаном, когда доведёшь его до кондиции. И, кстати, чем дольше смотришь на чей-то стоящий хрен, тем сильнее хочется его попробовать... Подойди, посмотри сюда внимательно и подольше.

Переход был настолько неожиданным, что я сразу и не понял, что он имеет в виду, жадно ожидая моей реакции, а потом, когда дошло, я насупился и на его горящий тяжёлым огнем взгляд ответил злым прищуром. По-видимому, моя мимика показалась Лёве неубедительной, потому что он грациозно поднялся с постели и направился ко мне, медленно, неотвратимо надвигаясь на меня тренированным, стройным телом. Я напрягся, но с места не двинулся, заворожённо, в какой-то оторопи, наблюдая за приближением ко мне торчащего указующим перстом члена.

Завадский приблизился крадучись, опустился между моих бёдер и с глубинным выдохом положил на них свои трясущиеся руки. Я не двигался, словно в гипнотическом трансе глядя на то, как красивый здоровый парень любовно оглаживает меня, перебирает послушные мышцы, вдавливает их, как он тянется жадными губами к соскам, проводит горячим языком вдоль ложбинки на животе...

Сержант внезапно поднял затуманенный взор и, толкнув меня навзничь, буркнул:

- Чего лупишься? Расслабься.

Уставившись невидящими глазами в потолок, я почувствовал, как влажный жар накрывает мой агрегат, засасывает его, треплет языком, прижимая к нёбу, вдувая в него огненную смесь щекотливого нетерпения и спазматического блаженства. И больше я уже ничего не видел...

Через секунду-другую, показавшиеся мне вечностью, я едва разлепил веки, опустил глаза и с трудом рассмотрел коротковолосую мужскую голову, мерно двигающуюся вверх-вниз по члену, могучие плечи, зависшие над моим торсом, сведённым ожиданием конца, крепкие пальцы, вонзившиеся в дрожащие предвкушением бёдра - увидел и тотчас услышал себя: внутри что-то приглушённо стонало отрицанием, неприятием происходящего. Всё: и этот самый торс, и пленённый жадным ртом член, и сжатые бёдра, и останавливающееся в экстазе сердце - всё кричало, корчилось в размытых водах совковой психики, твёрдо усвоившей, что можно, а что - нет. Но эти вопли утонули в жутком мареве оргазма, ликующего, беснующегося неконтролируемым шквалом сладких судорог и настоящих воплей, с которыми я дёргался под Лёвой.

Мне давно не приходилось испытывать подобного. Приподняв тяжёлую кружащуюся голову, я тут же буквально воткнулся носом в сосредоточенное лицо Завадского, который не проглотил мою жидкость, а нёс её мне. Представив, как сейчас эти сухие, жёсткие губы, липкие от спермы, коснутся моих губ, выбритый подбородок чиркнет шершавой синевой, а вёрткий терпкий язык раздвинет сжатые зубы, и собственный белёсо-студенистый тёплый сок Сергея Кострова заполнит его же горло, я чуть не подавился уходящими уже сладостными ощущениями. Епишкин городовой!

Брезгливо отворачиваясь, только что удоволенный "паренёк" со всей дури забарахтался под наваливающейся на него фигурой сержанта, который от неожиданности поперхнулся и откатился в сторону, тяжело, с надрывом кашляя.

Переждав приступ, он притянул меня и полуприлёг сверху, быстро целуя плечи и грудь. Я с трудом заставлял себя оставаться в его объятиях, хоть и чувствовал парализующую неловкость. Но и обязанным теперь я себя тоже чувствовал, поэтому лежал и терпел, лишь отворачивался, когда Лёва приближался к лицу.

страницы [1] . . . [5] [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>