Горячая гей библиотека

Мои пацаны (глава 1)

Часть 3

Я разворачиваюсь и иду в кухню. Знаю, что и минуту один не просидит в комнате. Так и есть. Затылком чувствую его взгляд. Поворачиваю голову. Точно - стоит в дверях, подпирая стену, и, опять не мигая, смотрит на меня.

- Да что с тобой сегодня, Лёша? Ты так смотришь, как будто увидел меня первый раз. Я что, так изменился за этот месяц?

- Я изменился, Серый, - не говорит, а почти шепчет парень и тихонько идёт ко мне, гипнотизируя синими лучами, бьющими из его глаз.

Вот он уже стоит рядом со мной. Глаз не отводит, смотрит так же пристально, как будто в душу пытается заглянуть. Господи, неужели он сам решится сказать то, что хотел сказать ему сегодня я?

Стоим и оба молчим. Вот Лёша берет меня за руки и, приблизившись к моему лицу так, что губы почти соприкасаются, начинает тихонько говорить.

- Серёжа, я никогда и никому такое не говорил, поэтому прости, если что-то скажу не так и невпопад. Тяжело всё это, очень тяжело и страшно мне говорить. Постарайся понять, ладно? Я вот весь этот месяц, что жил там, дома, думал о тебе, о нас с тобой и вдруг понял, как мне тебя не хватает. Такое чувство было, что здесь осталась частичка меня самого. Не знаю, как всё тебе объяснить, но ты нужен мне Серый, нужен не только как друг. Со мной такого никогда не было. Всё вдруг навалилось так, что дышать не могу. Сначала думал, что встретимся, и всё пройдет. А вот увидел тебя на вокзале и понял, что ничего не пройдёт, ничего и никогда. Я... я люблю тебя, Серёженька. Люблю! Не как друга люблю. Это что-то большее. Что-то, от чего хочется летать. Ты нужен мне. Нужен всегда и везде. Ты - это я. Понимаешь? Попробуй понять, пожалуйста. Ты для меня всё. Ты для меня жизнь, Серёжа. Прости, если обидел, но молчать больше я не могу.

Он втягивает воздух в себя и, с шумом выдохнув, умолкает. На меня уже не смотрит. Взгляд потупил в пол и ждёт, ждёт моего приговора. А у меня в душе всё смешалось. Облегчение, радость, боль и счастье, безмерное счастье. Понимаю, что должен что-то сказать, молчать нельзя, но горло пересохло. Парень вновь поднимает на меня глаза, и я вижу в уголках их блестящие капельки слёз. Он плачет. Боже! Он плачет! Я освобождаю свои руки и обнимаю этого родного и самого близкого человека. Он в ответ порывисто сжимает свои объятия, а я, прикоснувшись губами к его уху, шепчу:

- Лёшка, родной мой, если бы ты только знал, как я счастлив. Я же сам тут без тебя с тоски подыхал. Я ведь, только когда ты уехал, понял, что ты для меня значишь. Само появление тебя в моей жизни было радостью. С первого дня, с самого первого дня нашего знакомства я пропал. Понимаешь, пропал окончательно и бесповоротно. Помнишь, когда в самый первый день на абитуре ты спросил, почему я так на тебя смотрю? Я ещё соврал, что ты похож на кого-то. Вот тогда сразу я и решил, что должен быть с тобой рядом. Что не могу я тебя потерять. Ты моя радость, ты моё счастье, ты моя боль, и ты моя самая большая любовь. Я тоже люблю тебя, Лёша. Люблю давно, и думал, что безнадёжно. А вот ты признался мне, и такой камень с плеч свалился, так легко стало. Лёшка, ты мой и только мой. Мой навсегда. Ты самый лучший и самый любимый Лёшка на свете. Ты моя жизнь.

Сказав всё это, как мне показалось, на одном дыхании, я разомкнул объятия и, взяв в ладони такое родное и близкое сейчас Алёшкино лицо, осторожно притянул его к себе и нежно коснулся его губ.

Первый поцелуй... Что может быть прекрасней этого! Ещё никогда и ни с одной девчонкой я не испытывал такого блаженства. Его губы были немного обветренными и сухими, но такими сладкими и манящими. А Лёшка, словно отпустив державшие его тормоза, схватил меня за голову и начал неистово целовать. Он целовал всё, что попадало под его губы. Щёки, глаза, нос, лоб и, конечно, губы.

Нас охватила страсть. Неконтролируемая и всё сминающая на своём пути. Какой, к чёрту, обед! Схватив в объятия любимого парня, я потянул его в комнату, поближе к моей кровати. Как мы раздевали друг друга, впоследствии никто объяснить не мог. Одежду потом собирали везде, где возможно и невозможно было её бросить.

И вот мой милый Лёшенька лежит на постели совершенно обнажённый, а я пытаюсь зацеловать его, зацеловать всего, не пропустив ни одного миллиметра такого любимого и желанного тела. Я осторожно спускаюсь к его груди, прокладывая дорожку из бесконечных поцелуев. Его прекрасное тело, так возбуждавшее меня всё это время, теперь полностью в моей власти. Я могу касаться его, гладить, ласкать и целовать. Чувствую губами твёрдость его сосков. О, как это прекрасно! Ласкаю их по очереди языком, немного прикусывая. Из Лёшкиных уст доносится слабый стон. Он до предела напряжён и возбуждён. У меня самого член стоит уже как каменный. Боже, так и кончить можно от одного только удовольствия!

Пацан держит меня ладонями за голову и гладит ёжик моих стриженых волос. Не задерживаясь на груди, я опускаюсь ниже, проникаю языком в его пупок и опять срываю стон с его уст. Какое же это блаженство - доставлять удовольствие любимому человеку!

Наконец я опускаюсь до той части тела, о которой так долго мечтал. Вот он, Алёшин член. Он прекрасен. Прямой, достаточно длинный и толстенький. Головка полностью открыта, и на её кончике дрожит капелька смазки. Тянусь к ней языком и с удовольствием слизываю. Парень вновь стонет, а я ощущаю на языке его вкус, вкус моего Алёши, который не передать никакими словами. Осторожно, как что-то дорогое и нежное, я начинаю целовать его орган. Мой язык порхает по головке, теребит уздечку, потом губы покрывают поцелуями его по всей длине, ощущая нежность и бархатистость кожи. И вновь вступает в игру язык. Он ласкает яички пацана. Такие нежные и прекрасные, как и всё в этом человеке.

Чувствую, что своими ласками я довёл парня почти до оргазма. Главное, не упустить самого главного момента, успеть испить его сок, его нектар любви! Я погружаю член в свой рот и начинаю нежно посасывать. Размерчик у Лёшки приличный, и взять его в рот весь мне не удаётся, да этого и не надо. Через несколько секунд мышцы его прекрасного пресса начинают сокращаться, и мне в горло бьёт первая мощная струя. Лишь бы успеть проглотить всё, лишь бы не пролить ни одной капли этого долгожданного счастья. Я не успеваю глотать, а Леха всё стреляет и стреляет. Кажется, что этот источник никогда не иссякнет. Но вот он дёрнулся в последний раз и затих, лишь нежно гладя мою голову. Я с трудом отрываюсь от этого произведения искусства и поднимаюсь вверх, пытаясь найти Лёшкины губы. Вот они, есть, мы сливаемся в сладком поцелуе. Сколько он длится, не знаю, но воздуха катастрофически не хватает, поэтому приходится отпустить эти желанные и ласковые губы. Я валюсь рядом с парнем, уткнувшись ему в шею. Оба молчим. А что говорить, если язык тел сам всё за нас сказал. Я просто нежно ласкаю эту мощную и красивую шею и вдыхаю его непередаваемый аромат, аромат моего любимого парня.

Наконец дар речи возвращается.

- Лёша, ты как, живой там?

- Не знаю, Серый. Никогда так хорошо не было. Такой кайф словил, просто пиздец. Спасибо, Серёжка.

А ко мне вдруг возвращается чувство юмора:

- Ну, не знаю, кто-то, может, и словил, а вот я от стояка так и помру, наверное. Не знаешь случайно, что делать?

Лёшка обнимает меня и громко смеётся. Залихватски смеётся.

- Знаю, Серёга. Есть один хороший способ снять твоё напряжение, да вот только я осёл, не купил для этого кое-что.

Понимая, на что он намекает, молча встаю и иду на кухню. Я-то ведь не осёл, не зря в аптеку зашёл. Слышу Лёхин крик:

- Э, я не понял, ты чё ушёл-то. Молча так. Обиделся, что ли?

Взяв смазку и презики, возвращаюсь назад. Лёха, видя, что я несу, удивлённо распахивает глаза.

- Нихуя се, когда успел? Ты чё, заранее знал, что так будет?

- Нет, Лёшенька, не знал, но втайне надеялся, - вновь ложусь рядом с ним. - Я ведь ещё на вокзале решил для себя, что вечером обязательно скажу тебе о своих чувствах, но ты опередил меня. А в аптеку я на всякий случай всё же зашёл. Вот так-то, дружок.

- Понятно всё с тобой. Я так понимаю, что "всякий случай" - это моя задница, да?

- Ну а ты сам-то как думаешь? Неужели дашь мне от стояка помереть?

- Не, ты мне живой нужен. Я же без тебя тоже сдохну. Не могу я без тебя, Серёжка.

Как же я рад вновь и вновь слышать эти слова из его уст. Самых любимых и прекрасных уст в мире. Я вновь обнимаю любимое тело и начинаю ласкать, чувствуя, как возбуждение мгновенно возвращается.

- Лёшка, я хочу тебя. Не бойся, я всё сделаю нежно. Если больно будет, только скажи, и я сразу прекращу. Лёшик, любимый мой, можно?

- Давай, Серый, делай всё, что хочешь. С тобой я согласен и готов на всё. Даже если нестерпимо больно будет, всё равно не скажу. Люблю я тебя, парень, поэтому стерплю любую боль. Давай.

Я беру презерватив и хочу его вскрыть, но Лёшка вдруг останавливает меня.

- Серёж, давай без него. Я доверяю тебе. У тебя ведь до меня никого не было?

- Бабы были, но всегда с резинкой.

- А пацаны? - хитро смотрит он на меня. - Пацаны были?

- Ты чё, Лёх, с дуба рухнул? Да я даже до встречи с тобой и не думал о таком. Ты у меня первый и самый любимый.

- Верю. Давай так, ладно? Хочу тебя чувствовать без противогаза.

Он протягивает мне смазку. Быстренько вскрыв флакон, я щедро наношу её на его розочку и начинаю нежно массировать. Лёха закрывает глаза и вновь стонет. Господи, до чего же чувствительный пацан! Я аккуратно ввожу в него свой палец, немного разработав, ввожу второй, а потом и третий. Бля, и откуда что берётся. Слышу его шёпот:

- Серёжа, давай скорее, я готов.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>