Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 13)

Часть 3

Однако, к его глубокому удивлению, к нему в камеру так никто и не заглянул. Оставшуюся после ухода пацанов открытую дверь просто прикрыли - так же еле слышно, как и в первый раз. А затем провернули ключ в замке, после чего уже в коридоре всё смолкло окончательно. Внезапное осознание того, что он был слит, и не просто слит, а слит с согласия воспетов, навалилось на "Храпа" всей своей нереальной усталостью и бессилием. В одну секунду ему захотелось спрятаться ото всех, раствориться или просто стать незаметным. Закрыть глаза и проснуться дома, на своём диване, забыв обо всём произошедшем, как о дурном сне. Собравшись с силами и кое-как поднявшись, он подошёл к умывальнику и хорошенько обмыл под слабой струёй воды лицо. Затем брезгливо снял с себя мокрую от мочи майку и, кинув её в умывальник, побрёл к своей койке, где, рухнув на неё, прямо поверх одеяла, закрыл глаза и постарался поскорее забыться. Он чувствовал себя раздавленным.

Наутро только ленивый не знал о произошедшем. И хотя всё, что произошло ночью, отдавало чистейшим беспределом, "Храпу" никто не сочувствовал. Все сходились на мысли, что он получил по заслугам, так как сам не единожды поступал с другими подобным образом.

- Да и хуй с ним, - махнул рукой "Сиплый", когда к нему в отряд решительно ворвался "Турист" с предъявой "Татарину", - заслужил. Нехуй было братву сливать и на лыжи становиться.

- Блять, ты что, не понимаешь, что так нельзя?! - возмущался "Турист". - Это ж стопудово "Татарина" рук дело. Он даже не спросил никого. Сам всё решил.

- "Турист", ну ёб, не кипешуй. Подзаебало реально, а! - "Сиплый" сидел на кровати, подогнув под себя ноги, и играл с пацанами в карты. - "Храп" своё выгреб, и всё. Нехуй было хуйнёй маяться. Был бы человеком, и отношение к нему было бы другое. Давай подвязывай с этой ебалой. Садись лучше в дебчик перекинемся.

"Турист", еле сдерживая негодование, отказался от предложения и, махнув рукой, пошёл на выход искать своего приятеля "Михея". Он нашёл того сидящим около спортивной площадки в тени деревьев, внимательно наблюдающим за тем, как пацаны из его отряда пинали старый, потрёпанный футбольный мяч.

- Здаров, - поздоровался "Турист", подсаживаясь.

"Михей" пожал протянутую "Туристом" руку и слегка подвинулся, освобождая другу больше места.

- Слышал уже?

- Ты про "Храпа"? Ага. Но, если честно, похуй как-то; "братва" бы его всё равно слила, не здесь, так на тюрьму маляву отписали бы.

"Турист" помолчал какое-то время, видимо, успокаиваясь, а затем спросил:

- Слушай, "Михей", ты что, тоже тему нихуя не сечёшь?

Тот вопросительно глянул на него.

- "Татарин" сам решил и опустил пацана. Понимаешь, сам! Никого не спросил. Не собрал сходняк. Просто тупо решил, откашлял воспетам, и натянули пацана на хуй. У нас же не было такого никогда.

- Да ну, перестань, "Турист"! Всегда такая хуйня была. Вспомни "Цвана". Беспредела было не меньше. Кто кого поборет, тот того и порет. Чё он с "Гвоздём" сотворил, вообще хуй проссышь. Кстати, ты же этого "Гвоздя" вроде и опустил. Притом тоже никому и нихуя не обосновывая.

"Турист" удивлённо посмотрел на своего друга. Упоминание "Михеем" "Гвоздя" было ему неприятным.

- А хули там тогда обосновывать было? Там реально был косяк, и серьёзный. И потом, ты что, "Михей", действительно считаешь, что это всё нормально?

- Что именно? То, что ты с "Гвоздём" сделал? Или про "Храпа"?

- Про "Храпа".

- "Турист" я исхожу из того, что есть. Давай, брат, откинь эмоции и подумай. "Татарин" - это реально куча говна. Никто с этим и не спорит, но за него пацаны топят, и топят нехуёво. Так что чем больше мы будем кипеш поднимать, тем голимее будем выглядеть в глазах других. То, что "Храп" один бы хуй так закончил, тоже факт. И ты сам об этом прекрасно знаешь. На него было всем похуй, и я реально не понимаю, почему ты так за него впрягаешься.

"Турист" молчал. То, что говорил "Михей", было правдой. Неприятной, но правдой. Он чувствовал, что за всем его раздражением стоит только "Татарин", к которому он испытывал безудержную ненависть. Истоки этой ненависти были непонятны и самому "Туристу", не то что окружающим. И всё-таки в глубине своего подсознания "Турист" остро чувствовал, что именно от "Татарина" для него исходит какая-то реальная и неотвратимая угроза. И вопрос был даже не в том, что тот сумел шустро крутануться и поднять после "Цвана" упавшую корону. Просто, проведя столько времени за забором, "Турист" научился неплохо разбираться в людях и теперь буквально насквозь видел всю гнилую "Татаринскую" суть, очевидность которой, к его удивлению, остальные отказывались принимать. К тому же, ему было трудно свыкнуться с мыслью, что ничего не представлявший из себя пацан, которого бугры допускали к себе исключительно в том случае, когда от него им что-либо требовалось, и никогда не державшие его за равного, теперь единолично принимает решение и определяет положение других, не обращая ни малейшего внимания на мнение этих самых бугров.

Видя замешательство своего друга, "Михей" положил руку тому на плечо.

- Не парься, Серёга! - мягко сказал он, пытаясь успокоить "Туриста". - Надо пацанов сколачивать. Ты же занимаешься этим, вот и давай, а я тебе помогу. Будем ждать. Ты же сам знаешь, что "Татарин" гнилой и обосрётся по-крупному. Это всего лишь дело времени. Вот тогда мы и должны быть готовы.

- Это да, - согласился "Турист", - но пацанов надо греть.

- Чё-нибудь придумаем. А сейчас можно просто сколачивать по недовольству или приподнимая кого-нибудь. Мы же смотрящие. Любой будет рад нам шестерить, чтобы пропетлять какие-то свои стрёмные моменты, да и чтобы выебнуться в глазах остальных.

- Угу, - снова согласился "Турист", - всё верно говоришь, "Михей"! Этим надо и заниматься.

Если бы "Турист" и "Михей" узнали, что в это самое время, правда, совсем в другом месте, валяясь в каптёрке на кровати "Ганса", "Татарин" думал о том же самом, они бы немало удивились. Но именно в тот момент, прикрыв глаза рукой, "Татарин" лежал и пытался сообразить, как ему набрать бригаду толковых пацанов, которые бы молча и беспрекословно выполняли все его распоряжения. По замыслу "Татарина", эта самая бригада, в случае необходимости, должна была моментально собираться в кучу и по его указанию решать любые вопросы, вне зависимости от их сложности или "беспредела". Но пока, как он ни ломал себе голову, ничего дельного придумать не мог. Всё упиралось то в деньги, то в отсутствие реальных пацанов, на которых можно было бы положиться, то ещё в какие-то технические сложности, которые не позволяли все эти его замыслы сделать незамеченными. Несколько кандидатур из бывших подельников "Татарина", правда, крутились у него голове, но большего пока на ум ничего не приходило.

Внезапно до его слуха донёсся шум и приглушённая возня в коридоре. Кого-то явно волочили по полу к каптёрке, и этот кто-то кричал и отчаянно сопротивлялся. Едва "Татарин" успел подняться и сесть на кровать, как двери в каптёрку распахнулись, и трое активистов, волоча за собой худющего, неопрятного пацана, ввалились внутрь.

- Вот, - сказал один из них, вытолкнув пацана на середину, - нехватчик! На очке хлеб жрал с сахаром.

- Помойка!? - "Татарин" поднялся с кровати и, обойдя пацана вокруг, брезгливо взял того двумя пальцами за курточку и развернул к себе лицом.

Пацан был худой, с белым ёжиком мягких волос на голове и белым прыщеватым лицом. Казённая курточка на нём болталась, как на вешалке.

- Ты хули творишь-то, чушкарь? Не наедаешься? Ты что, не знаешь, что на парашу вообще западло с едой заходить, а не то чтобы жрать там?

Пацан сопел и молчал.

- Фу, блять, на тебя смотреть противно, не то что стоять рядом. Западло... - "Татарин" обернулся к активу. - Киньте его на полы, пусть шуршит. Вечером воспитывать будем. И не убивайте пока. После отбоя всё ему поясните.

Активисты противно улыбнулись, с готовностью кивнули головами и, схватив пацана за воротник, потащили того прочь из каптёрки.

Следом за ними вышел и "Татарин". Поманив пальцем дневального, он повёл того в спальное помещение и спросил:

- А ну, давай накинь мне, кто где спит?

Дневальный недоумённо посмотрел на "Татарина" и лихорадочно стал вспоминать фамилии и клички пацанов из отряда. Поскольку они только недавно были собраны в один отряд, сделать это было довольно проблематично. Видя замешательство последнего, "Татарин" уже начал было раздражаться, однако, взяв в себя в руки, уточнил:

- Мне нужна койка одного типа, зовут Лёша вроде. Погоняло не знаю. Такой, среднего роста, в мастерских всё время корабли собирает и в математике шарит.

- Ааа, так это Коротков, - облегчённо выдохнул дневальный и, подведя "Татарина" к койке, которая находилась недалеко от угла, где располагались блатные, ткнул в неё пальцем.

- А сосед кто? - кивнул "Татарин" головой на соседнюю кровать.

- Егор, "Егорёша", - с готовностью ответил дневальный, так как знал последнего ещё по предыдущему отряду.

- Хорошо, найди его, я буду ждать в каптёрке. Только, сука, бегом чтобы метнулся.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, Групповой секс, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>