BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Нильское наитиеЧасть 1 Александрия – ты
Врата Нила! Ты ключ Египта, ты светоч Востока! Александрия – ты
всегда белая, сверкающая ночью и днём из-за белизны мрамора и плит мостовых
твоих площадей и набережных. Ты - рукотворный столп человеческой
гордыни, лучшее из всего, что оставлено нам Великим Македонцем, чтобы мы славили
в веках его бессмертное имя. Именно ты стала самой процветающей из всех
Александрий, основанных Великим Завоевателем. Ты соперничаешь с
Римом по своему пространству, и считаешься первым торговым городом на земле.
Твоё свободное народонаселение превышает 300 тыс. человек, и
находится в тебе ещё равное число невольников. Ты существуешь уже
три века, но настал и для тебя не ласковый тяжёлый час.
Великолепная Александрия, ты пала под ударами римского войска утром 6-го месоре
(календы секстиля) – 1 августа 30 года до н. эры. Позже, стоя на
верхней смотровой площадке Южного дворца, что на полуострове Лохиада, 33-хлетний
Цезарь Октавиан, внучатый племянник и приёмный сын первого Цезаря Гай Юлия,
наполнялся собственной гордостью, сравнимой лишь с величием поверженного им
города. Город простирался перед ним вдоль моря на 30 стадий в длину и 7 стадий в
ширину. Тщеславный сын Рима, в сей момент, он примеривал на себя лик покорителя
мира. Он устал от этих удушливо-жгучих юго-западных июньских
ветров и пыльных июльских дней. Кожей он ощущал, как уже постепенно спадает
этот нестерпимый летний зной, муссоны вечерами уже стали приносить долгожданную
северную прохладу, а вода чуть заметно начала прибывать в Ниле, потихоньку
заполняя многочисленные каналы и озёрную лагуну, и весь воздух будто наполнен
дыханием моря. Тогда особенно высоко забьют струи фонтанов на площадях, и
звонко польются, наполняя бассейны храмов, серебряные нити алтарных источников,
непрерывно питаемых из подземных водосборных цистерн и отстойников, и куда
столетия подводится вода через подземные акведуки из Нильского канала,
пересекавшего город с юга на север. Глаза умиротворённого
Октавиана непроизвольно остановились на ярком источнике света, исходившим из
зеркал грандиозного трехбашенного маяка, украшенного солнечными часами и
трубящими в рог Тритонами, и под куполом увенчанного бронзовой статуей бога
морей Посейдона. Маяк светил круглосуточно ярким и дальним блеском полированных
огромных дисков из бронзы, усиленным прозрачными линзами хрусталя. Цепкие глаза
римлянина выхватили одну статую из многочисленных бронзовых женских фигур по
парапету средней башни. Вот он, хитроумный автомат – время от времени они все
"оживали" - высоко приподнял руку: фигура указывала на долгожданный сильный
северо-восточный ветер. Там же располагались и другие хитроумно устроенные
статуи, которые величаво украшают края башен маяка. Вот стоит в углу одна из
фигур, вращающаяся на шариковых колёсиках, она всегда указывает рукой на солнце
на всем его пути и опускает руку вниз, когда оно заходит. Другая, не менее
грандиозная механическая статуя отбивает каждый час днем и ночью, по третьей
движущей фигуре можно узнать высоту волн, а четвёртая всегда трубила в золотой
рог во время тумана. Ещё выше четыре других бронзовых фигур всегда стоят
неподвижно и олицетворяют четыре стороны света. Исполинский маяк архитектора
Сострата Книдского доминировал над всем в обозримом пространстве. Легкая
улыбка-усмешка коснулась лица Октавиана. Он припомнил, как позабавила его
история о мудром архитекторе, который обошёл запрет императора, скрыв своё имя
под слоем штукатурки. Надпись-имя "Птолемей" на видном месте со временем
осыпалась, открыв миру имя великого зодчего: "Сострат, сын Дексифана из Книда –
богам-спасителям ради мореходов". Свежий ветерок с моря мягко
трепал короткие волосы победителя Египта. Скоро, думалось полководцу, начнётся
самое приятное время года в Александрии – конец августа и сентябрь. Впервые с
начала похода он снял все воинские доспехи, оставил свой знаменитый шлем с
кометой Цезаря и облачился в простую белую тунику, слегка прикрытую пурпурным
плащём. Его переполняла собственое величие и поэзия: "Я вижу твои
горделивые дворцы, сияющие горой света, величественные храмы на вершинах холмов,
твои беломраморные обелиски, испещрённые магическими письменами, и таинственные
сфинксы, безмолвные стражи вечности, возлегшие у самого моря, и сердце моё
наполняется восторгом, и город, к которому я стремился столько лет, теперь лежит
у моих ног, поверженный и притихший". Его взгляд направился на
великолепную Сему - мавзолей своего кумира, Александра III Македонского, что на
Канопской улице, в западном квартале - Некрополе. Там, в двойном саркофаге из
золота и хрусталя, покоится нетленный прах Великого завоевателя. Рядом же была
усыпальница и его приемников. Да, - пришла в голову Октавиану
мысль, - теперь ему самому столько же лет, сколько было трепетно почитаемому
Александру Великому, когда он закончил свой земной путь. И уже сейчас у него
самого в ногах лежит поверженная столица Египта – творение Великого полководца.
Октавиан недавно успел побывать в знаменитом на весь мир пантеоне и благолепетно
украсил верх саркофага Александра Великого венком из живых цветов.
Взгяд римского полководца ещё на пару секунду приковался к усыпальнице. Потом он
остановился на грандиозных гробницах Птолемеев, огромном общем некрополе царей
этой династии, называвшемся Птолемейоном. Великая династия закончилась. И он
принимает это без особого сожаления. Так распорядились боги. Октавиан скользнул
взглядом по дворцу Адриана, по воротам Солнца и Луны. Вот и центр
города: прекрасные агора, тетрапилон, стоя, Адрианейон, святилища Агатодемона,
Диониса, Гермеса, Гефеста, Кроноса и Тихе. Тут и несколько храмов Исиды, богини
любви и плотских наслаждений, особо почитаемых Клеопатрой – всё теперь его,
Цезаря. Его взор перекинулся на восток, вот он - Серапион – дочерняя библиотека
и вот знаменитый Мусейон – храм муз, центр эллинистической культуры, науки и
искусства. И эти величественные здания с двухярусными колоннадами, все они
принадлежат ему. И эти широкие улицы, уходящие к набережным и гептастадию -
дамбе, ведущей на остров Фарос. По сторонам же от гептастадия
находятся две морские гавани: главная Великая, у аристократического Брухейона —
с северо-восточной стороны, предназначенная для военного и царского флота.
Вторая же — западная гавань, называвшаяся Евностос, — которая соединялась
каналом с меньшим речным портом, расположенным на озере Мареотис, и таким
образом, облегчая доставку товаров в долину Нила. Канал заканчивался
прямоугольной искусственной гаванью — Киботос, представлявшей собой часть гавани
Евностос и защищавший порт от опасных морских течений. Затем взор
Октавиана обратился к восточной стороне гавани, перед маяком, где находятся
древние подземные скальные гробницы. Внезапно внимание римлянина привлекло
усиленное движение на западе, в Эмпории – торговой пристани, туда впервые после
оккупации причалили торговые корабли, и усилилась суета вокруг Тимония и
Апостасея — крупных торговых складов в порту. Наконец, его взгляд снова перешёл
вправо, нащупал царский квартал Регия, что примыкал к гавани Брухейон, и упёрся
в верхушки крыш Северного дворца, все ещё сверкавшего огнями. Лицо победителя
Египта мгновенно напряглось, и его черты заострились. Вот она - царственная
обитель Клеапатры! Этой коварной предводительницы рабов, этой роковой
соблазнительницы!
страницы [1] [2] [3] . . . [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Прошлые века, Изнасилование, С неграми
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|