Горячая гей библиотека

Четыре белые хризантемы

Часть 11 (последняя)

Андрюшка шутил, с каким-то садистским удовольствием списывая мои бурные приступы двухмесячной страсти на выдуманные им же причины, а я только улыбался в ответ, урывая эти чудесные мгновения нашей близости, его притягательную улыбку - немного хитрую и чертовски очаровательную, ещё не огрубевший окончательно голос. Я запоминал всё: прикосновения, запахи, свои внутренние ощущения, собирая их в памяти как какое-то сокровище. Если правду говорят, что наши души живут вечно, я бы хотел взять это с собой.

- Идём в душ, я тебе подробно всё объясню, - встав с постели, я потянул любимого за собой.

Нас окутало тёплым дождём и нежностью. Мы обнимались под струями воды. Руки Андрея скользили по моей спине, пальцы осторожно ощупывали кожу, словно она была сотворена из хрупкого фарфора.

- Максим.

- Что?

- Я очень тебя люблю.

- Я знаю, Андрей... Знаю.

Хотелось ответить Горину тем же, но в последние недели я совсем не говорил, что больше всего на этом свете я люблю его. Я всё время думал: каково будет Андрею, когда меня не станет? Зачем же усложнять моему ангелу существование этим самым "люблю"?

Я прижался губами к его лбу и замер. Мгновение счастья и приятной усталости - я жил ради этого. Между нами всё было правильно. Я закончил картину, и работа вышла потрясающей: на ней ангел был счастливым, юным и немного сонным. Как и оригинал.

- Пойдём в постель, - нежно сказал я, заглядывая в глаза.

Андрей крепко спал, я обнимал его за плечи и, всматриваясь в темноту комнаты, слушал тиканье часов - размеренное и непривычно громкое. Старый железный механизм отсчитывал удары моего сердца, а темнота сидела на краю кровати, нахально любуясь моим возлюбленным. Как я ни старался, сон не шёл. Меня терзало странное беспокойство. Пролежав в постели около часа, я осторожно выбрался из-под одеяла, вскользь поцеловал Горина в губы и пошлёпал на кухню.

Я поставил чайник и достал из шкафа сухой малины, чтобы приготовить Андрею утренний чай. Стрелки на циферблате уже три минуты как отсчитали шесть часов. Я устал - это ощущение так неожиданно навалилось на меня, что я собрал всё необходимое для чаепития и сел за стол. Меня хватило только на то, чтобы насыпать в ладонь сухой малины из пакетика. Наверное, она была свежей, потому что пахла так, что перед глазами окружающий мир поплыл, завертелся. Я засыпал, ощущая, как моё сердце постепенно замедляет ход, как я сползаю на пол, и мои пальцы бессильно раскрываются, роняя на пол бордовые ароматные ягоды.

- Прости меня, Андрей...

***

- Дождь собирается. Надо ехать, - Алексей поёжился и, поправив куртку, взглянул на небо: серые тучи неприветливо нависли над зелёными соснами, угрожая ненастьем.

- Да, конечно. Ещё пару минут посидим?

- Ладно. Если хочешь, в субботу помогу тебе с землёй и цветами.

- Спасибо, Рыжик.

Они молчали, словно боясь, что блондин с фотографии на могиле осудит их за глупые суетные разговоры, но он улыбался - мёртвой неподвижной улыбкой.

Андрей задумчиво смотрел куда-то перед сбой. Рыжик поправлял витую ограду из чёрного металла - ведь земля ещё не осела толком.

По кладбищенской тропинке шёл высокий парень - он нёс в руках четыре белоснежных хризантемы. Подойдя к могиле Максима Березина, Крушинин нерешительно поздоровался, положил цветы к надгробию, скорбно помолчал.

- Можно поговорить с тобой, Лёша? - тихо бросил он в спину Рыжика, когда тот неожиданно собрался уйти. Правила приличия давно исчерпали себя, да и Андрей бы не осудил Алексея за желание сбежать. Слишком уж сильно Олег обидел его. Такое не прощают.

- Нам не о чем разговаривать, - огрызнулся Рыжик, но Крушинин умоляюще ухватился за его руку.

- Пожалуйста. Мне очень надо с тобой поговорить.

- О чём?

Крушинин не ответил, но и руки Алексея не выпустил. Его глаза блестели каким-то странным жалобным огнём, умоляя о снисхождении.

- Я пойду к машине, - Горин неловко поднялся, провёл пальцами по красному граниту надгробья.

- Мы сейчас поедем, - начал было Алексей, но Андрей только пожал плечом.

- Не торопись, я немного пройдусь.

Когда Горин затерялся среди сосен, Крушинин несмело заметил:

- Он повзрослел.

- Слишком быстро повзрослел, - как прописную истину ответил Рыжик и запахнул свою синюю лёгкую куртку. - Чего тебе? - сказал он резко, с раздражением.

Олег вздрогнул и с минуту не мог подобрать слова: он никогда не слышал, чтобы Алексей так разговаривал.

- Прости, - хрипло произнёс он, а потом смелее повторил, - прости меня, Лёш.

- А я и не сердился, - зло прозвучало в ответ. - Это всё?

- Нет, - совсем тихо прошептал Крушинин.

С неба начал крапать мелкий дождь, и Алексей стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. На самом деле дело было не в дожде.

Рыжик усмехнулся:

- Ладно, Олег, забей. Я тебе ничего не должен, ты мне тоже. Вот и поговорили.

Он развернулся и зашагал прочь, как вдруг неожиданно оказался в крепких объятиях Крушинина.

- Я люблю тебя! - всхлипывал тот, пытаясь удержать Алексея, который неуверенно, но упорно продолжал вырываться.

- Пусти меня...

- Я люблю тебя!

Алексей вывернулся из цепкой хватки Олега и со всей силы оттолкнул его от себя.

- Придурок! А о чём ты раньше думал?! - Рыжик кричал на бывшего любовника, но в его голосе не было злобы - только боль и горечь. - Или тебе издеваться не над кем, да?! Ты мне жизнь сломал! Я жить без тебя не хотел! Я едва от горя не издох! И на тебе - явился! Да пошёл ты, понял?!

- Лёш...

Рыжик стиснул зубы и закрыл лицо ладонями: он не хотел, чтобы Крушинин видел его слёзы, он дал себе слово - не плакать из-за этой сволочи никогда в жизни!

- Прости... - совсем обречённо долетело до слуха, а потом тёплые нежные пальцы невесомо коснулись руки, но Алексей не смог заставить себя взглянуть в глаза Олега.

- Лёш, я знаю: я большой кусок дерьма. Такой большой, что сам себе противен. Я заслуживаю презрения и ненависти, но я не могу больше держать это в себе. Я извёлся за последние полгода. Ты прогони меня, если хочешь, но... Сейчас дай мне пару минут, ок? Я должен сказать тебе... Когда мы познакомились, ты для меня был таким же, как и все, а потом я вдруг понял, что зависим от тебя. Я скучал, когда тебя не было рядом. Я терял голову, когда целовал тебя. Я влип, как никогда раньше не влипал. И я испугался. Я трус, Лёш, понимаешь? Трус. Я не хотел себе признаваться, что люблю, не хотел терять свободу, и тогда я придумал всю эту дурь с Максом. Я думал, что если ты меня возненавидишь, всё станет проще. Я ошибся, чёрт возьми... Я так ужасно ошибся. Я жалею о том, что натворил.

Алексей не верил ушам и не верил Олегу, но, взглянув на него, не смог произнести даже слова упрёка. По щекам Крушинина текли слёзы, губы дрожали, и его просто трясло. Казалось, ещё немного - и с ним произойдёт что-то страшное, непоправимое.

- Знаешь, Макс мне сказал однажды, что я тебя не заслуживаю... Он был прав. Судьба дала им с Андреем короткое, но настоящее счастье, а своё я упустил сам... Дай мне ещё шанс, Лёш...

Рыжик проглотил вставший в горле ком и упрямо вытер с ресниц солёные капли.

- Шанс, говоришь? - Алексей шмыгнул носом, не обращая внимания на то, что дождь усилился, обдав всё живое неприятной прохладой.

Олег выжидающе замер.

- Что ж, можно попробовать, но если ты ещё раз...

Рыжику не дали договорить, прекращая разговор жарким благодарным поцелуем - поцелуем настоящей любви.

страницы [1] . . . [9] [10] [11]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>