Горячая гей библиотека

Зимой пятьдесят третьего

Часть 5

Парень был строен, даже спортивен, но не от спорта, а от труда. На заводе, где он трудился, не пофилонишь, надо - таскаешь и тяжести. Потому руки парня были сильные, и тонкая лёгкая тень подчёркивала мужественную грудь. Но ладони юноши были немного шершавыми, как у настоящего работяги. Женины ручки уже давно были мягкими, интеллигентскими.

Петя стал приседать, и тоненькая тропинка из его поцелуев спускалась всё ниже, к сильной груди, к бурым соскам, немного крупнее, чем у самого. Паренёк начал их сосать, ласкать языком, точь-в-точь, как только что ласкали его. Жене нравилось смотреть на то, как его любят, его нежные пальцы проникали в короткие мягкие волосы парня и ласкали их.

Не имея возможности дольше терпеть, Женя резко сел на корточки, рывком опустил трусы, так что Петя даже опешил. Его пенис раскачивался из стороны в сторону. Не очень длинный, немного заострённый кверху, с красивой розовой головкой, будто сердечко. Не раздумывая, Женя обхватил её губами и провёл язычком по глянцевой поверхности. В ответ Петя чуть пополам не сложился. Его руки упёрлись в сильные плечи любовника, и он глубоко и шумно дышал.

А Женя словно вспомнил Вальдбург, казалось, то было так давно, но память вмиг воскресила всё, и он просто повторял, что переживал сам когда-то, даря несказанное наслаждение, даря его сам. Он скользил губами по шершавой коже ствола пениса - заглатывать целиком не решался, мало ли... Зато он словно натирал головку до блеска. Он мог без устали теребить уздечку, чуть загнутые края головки.

Его пальчики играли с упругими шариками, перебирая их, чуть сдавливая. Прижимая пенис парня к животу, он обхватывал губами мошонку, и тогда Петя вскрикивал от наслаждения, и его ногти проделывали белые полосы на плечах мужчины, которые вскоре становились красными.

Для Пети это был невероятный опыт. Он дрочил, как и многие, украдкой, слушал сальные байки работяг, да хоть того же Пашки, но взаправду с кем-то - такого в его жизни ещё не было. В тот раз он чуть не изнасиловал Евгения Александровича - глупо конечно, нашло что-то... но теперь он просто наслаждался. Он становился мужчиной, пусть и с другим мужчиной. У отца в книжном шкафу где-то была книга, ещё дореволюционная, про древнюю Грецию, так там это было нормой. Пусть же нормой это будет и тут.

Каждый раз, как Женя проделывал невиданные штуки с его "болтом", Петя просто не мог набрать в лёгкие воздуха, так было хорошо, а хотелось ещё и ещё. Пару раз он инстинктивно попытался вдарить членом в рот, но Женя сильно обхватил бёдра и удерживал его.

Неожиданно Петя почувствовал в паху приятное томление - всегдашний провозвестник оргазма, хотя, может, это и был оргазм. Зажмурившись ещё сильнее, он посильнее упёрся в плечи любовника, и его пенис стал исторгать семя жизни.

Женя хотел этого, он жаждал ощутить вкус спермы во рту, и когда парень слишком сильно напрягся - понял, сейчас! Спермы было немного, её было легко проглотить и потом ещё облизывать головку парня, ноги которого так и подкашивались.

Они сели возле стола, тяжело дыша. На лице Пети был написан восторг.

- Я вам нравлюсь? - неожиданно спросил он.

- Ты красивый парень.

- Но я вам не нравлюсь?

- Если б ты мне не нравился, я бы с тобой сейчас не миловался.

- У меня это впервые, - признался Петя.

- Я догадался. Впрочем, у всех это бывает впервые.

- А когда у вас?

- Давно, ещё на фронте, - коротко ответил Женя, вовсе не желая продолжать тему. - Иди-ка сюда.

Петя легко встал со стула, подошёл к Жене, а тот опять обхватил его пенис губами. Юность - волшебная и счастливая пора. У парня член даже не обмяк, так и топорщился из тёмных завитушек. Но у Жени были далеко идущие планы.

Решив, что пенис изрядно увлажнён, Женя лёг на живот на длинный кожаный диван с высокой спинкой.

- Давай, - только и сказал он; парень лишь улыбнулся и в пару прыжков оказался возле любовника. - Только без спешки и рывков, плавно, хорошо?

Петя кивнул. Его лицо стало очень сосредоточенным. Он приставил разгорячённый пенис к дырочке и, слегка надавив, лёг на Женю. Головка легко преодолела сфинктер, и член медленно стал утопать в попе. Для обоих это было совершенно новое ощущение.

Женя просто постарался расслабиться. Больно будет только тогда, когда этого не хочешь, а он хотел. Словно охотник на охоте, он стал искать нужное ощущение и вскоре засёк его. Он просто старался наслаждаться близостью. Конечно, ёрзающий член в попе - это немного необычно, но всякий раз, как парень вводил свой кол, по всему телу учёного начинала растекаться истома, тягучая и сладкая, словно мёд.

Тело само приспособилось к новым обстоятельствам. Пенис скользил уже резво. Петя нависал над ним и звучно ударялся животом и пахом об упругую попу. Его влажные от пота волосы приятно щекотали плечо, ухо, да и сам юноша иногда просто так целовал его в плечо, загривок.

Иногда Петя замирал, переводя дыхание, и тогда Женя ощущал всё молодое тело у себя на спине, чувствовал острые, будто канцелярские скрепки, соски, плоский, покрытый высокой стройной ёлочкой волос живот. А потом парень начинал дальше уверенно стучать по его попе, вводя свой жезл любви в анус.

Для Пети то был восхитительный миг. Когда его член, такой твёрдый, словно нож в масло, проник в очко, он замер. Там было тепло и... уютно. Стоило немного пошевелить этим орудием любви, как по всему телу разлетались приятные искры страсти. Мир, что был вокруг, неожиданно сузился до его пениса, и только он сейчас существовал.

Словно заведённый, на вдруг проснувшемся инстинкте, он без устали вгонял свой член в тело, и то была сказка. Наверное, в этот миг он не сильно задумывался над тем, кто с ним, женщина или мужчина, ему было всё равно. Неожиданно он ощутил себя взрослым. Это было так странно. Ещё минуту назад словно пацан, а теперь мужчина, муж.

- Погоди, - прошептал Женя. - Перевернусь.

Петя выпрямился, демонстрируя пунцовый от жаркой работы член и утирая со лба пот. А Женя тем временем лёг на спину, широко разведя ноги.

- Давай, - только и произнёс Женя.

Петя вмиг лёг на него, введя свой меч-кладенец в заветную дырочку.

Сфинктер был широко открыт, и потому пенис проник очень легко, а стоило парню ввести свой агрегат, как он тут же начал стучать им в утробу. И теперь веки юноши были сомкнуты, только тут он беззастенчиво целовал любовника в губы, прижимался к его груди, упирался головой в его шею.

Женя легонько просунул руку под парня и стал ласкать свой пенис. Тот был весь мокрый от того, сколько смазки он исторг, пока до него дошли руки. Женька не мог себе и представить, как это хорошо, сладко - отдаваться любимому, и пусть тот его не любит, но в этот миг всех сложностей мира словно не существовало. А самое главное - он не чувствовал себя слабым, он по-прежнему был сильным молодым мужчиной, а то, что сейчас его имеют, так это просто способ получения наслаждения, и не более.

Петя строчил, словно пулемёт, отдельные волны истомы давно превратились в один прекрасный поток наслаждения, который полностью овладел всем его телом, потому Женя легко отдался на откуп страсти, и на его живот и грудь стали вылетать перламутровые капли любви. На миг парень замер, любуясь этим зрелищем, а потом продолжил, и вскоре Женя ощутил, как в его чреве растекается что-то тёплое и приятное. Он знал, что это, и был несказанно этому рад.

Они ещё какое-то время лежали друг на друге, и сперма медленно выплёскивалась из ануса, украшая диван. Потом они пошли в ванную и быстро смыли с себя все следы страсти.

Они сидели за столом, вечерело, комнату уже освещал приятный жёлтый свет люстры. Они молчали, но постоянно переглядывались, теперь между ними было нечто совершенно новое, незнакомое чувство. Около восьми пришла уставшая Анна Михайловна, а Женя поехал к себе.

Хоронили Нойберга на Волковом кладбище, в среду, 21 числа, ровно через неделю после инфаркта. Евгений очень терзался от того, что поддался соблазну, что в то воскресенье у них с Петей случилась близость, ведь потом, поздно вечером Ноя Марковича не стало. Да и с Петей всё не было возможности переговорить.

На кладбище было много народу. Институт помог и грузовиком, где везли гроб, и автобусом. Были в основном только вузовские да пара дальних родственников. Поминки решили провести в одной из аудиторий - большой, благо не амфитеатр.

Идя по заснеженной дорожке к автобусу, профессор Соргин тихо сказал:

- Я знаю, вы были с Ной... Нойбергом дружны, так что постарайтесь не воспринимать мои слова неправильно, но вам пора подумать о докторантуре. Вы хороший ученый, насколько мы все в нашем вузе можем считаться учеными. Но у вас, дорогой мой, есть не менее важный талант - вы замечательный педагог. И дело не в том, что вы ещё молоды, а большая часть наших учащихся - хорошенькие девушки. Вы умеете увлекательно учить, у вас интересно учиться, так что вам надо расти. При иных обстоятельствах Ной стал бы вашим руководителем, а теперь я предлагаю вам в этом качестве себя. Не спешите с ответом, просто взвесьте все "за" и "против" и примите единственно правильное решение...

А потом, уже практически после поминок, Женя, улучив минуту, поговорил с Петей.

- Послушай, мне очень жаль... что тогда, когда твой отец... лежал... мы...

- А мне не жаль, - перебил его Петя. - Нет. Конечно, я любил отца, и сейчас мне грустно, но... отец всегда считал, что будет только хуже. Он всё пугал всех катастрофой и... сам не заметил, как превратился в мертвеца, живого, словно и не живущего. А в тот день, с тобой, я понял, что жив, что живу и хочу жить! Любовь - это ведь всегда жизнь.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>