Горячая гей библиотека

Зимой пятьдесят третьего

Часть 3

В следующий раз у Нойбергов Женя оказался на Новый год. Это уже, можно сказать, была традиция. Он приезжал около одиннадцати, они дружно встречали праздник, потом, как и многие, шли гулять. Домой Женя возвращался только под утро. В своё время его уговорили переночевать у них, но меньше всего парню хотелось стеснять хороших людей. Да и в этот раз гостей прибавилось. Был Паша. Его чёртики так и прыгали с одного Женькиного плеча на другое, так и шептали - классный парень, милый парень, ого-го! Куда тот может клонить, Женя не знал, потому хоть и был очень дружелюбен, но границ не переходил.

Уже в пять утра, идя по заснеженному Литейному (транспорт-то не ходил), говорили о том, о сём.

- Вам куда? - спросил Паша, отмечая, что они идут вместе в одном направлении.

- На Васильевский, 6-я линия. Сейчас сверну на набережную, а там к Дворцовому и домой.

- Далековато, - посочувствовал Паша.

- Ерунда, - Женя усмехнулся; когда-то пешком пол-Европы прошли, и ничего. - Во-первых, ходить полезно, во-вторых, идти приятно, мороза нет, так, покусывает, как щенок, заодно и шампанское выветрится. А тебе куда?

- А мне на Красных Курсантов. У нас там рядом большое училище, так много военных. Я бы тоже пошёл, но у меня с математикой не всё хорошо.

- Но ты же учишься в Технологическим институте, я так думал...

- Да нет. Просто меня взяли, чтобы разбавить евреев и интеллигентов, - ляпнул Паша и тут же спохватился. - Только вы Петьке меня не сдавайте.

- Ладно, - немного смущённо ответил Женя.

Для него, прошедшего не просто войну, а ту войну, где враг делил народы на хорошие и плохие, достойные жить и те, что нужно было уничтожить, подобные фразочки были неприемлемы. Кажется, Паша это почувствовал.

- Я ведь пошёл работать ещё в войну, отец добровольцем ушёл на фронт, а жить-то надо, я ведь старший в семье - сестра, братишка... Так всё на одном заводе и тружусь. Ну а тут Никифорович, начальник цеха, и говорит: "Парень, не просри молодость, иди в институт. Я в парткоме завода с направлением подсоблю". Никифорович, он мировой мужик, голова! Вот я и пошёл. Там, в приёмной комиссии один херок был, так он во весь голос и заявил: "Будем выправлять классовый и национальный состав студентов!".

- Понятно...

- Не то чтобы я учиться не хотел, просто... меня ведь и с двойками переводят с курса на курс. Меня в сорок четвёртом орденом Почета наградили. В сорок шестом в партию приняли. Такого студента будут тянуть. Но, знаете, так паршиво - что ж это я, только пахать, как вол, да балагурить могу? А попробовал нагнать - не получается.

- Хочешь, я постараюсь помочь? - неожиданно предложил Женя.

Его тронула откровенность парня.

- Это здорово! - выпалил Паша.

- Когда тебе удобно?

- Да хоть завтра!

- Ну, тогда приходи к шести, как?

- Отлично.

Как и обещал, Паша пришёл к шести. Был он, как всегда, весел, так и светился улыбкой. За книги сели сразу - время позднее, а пройти надо многое. Парень был усидчив, неплохо во всё вникал - впрочем, пока освежали, что называется, азбучные истины.

И тут Паша положил ладонь на колено Жени. Тот покосился, а парень будто и не замечает. Что делать? Устроить скандал - глупый повод. А принять это - вроде как тебе и нравится. Можно было бы просто попросить убрать руку, но Женя был в сомнении. Ведь Паша ему, может, и не нравился до дрожи, но был приятен. Где-то в глубине души появилась шальная мысль - а может, он?.. А если не он, что тогда? Как тогда быть? В общем, одни вопросы и никакого ответа. И потому, пока он мучился, парень не просто продолжал держать ладонь на колене, а стал его поглаживать. Тут уж Женю пот прошиб. Дальше "не замечать" было нельзя, нужно было действовать, но что предпринять?

И Женя, испугавшись, решил убрать руку с колена, но вышло как-то неловко - он накрыл его ладонь своей, уже хотел отстранить "агрессора", но тот извернулся и просто взял ладонь Жени в свою. Так вот они и сидели рядышком, теперь "тупил" уже и учитель, посторонние мысли мешали сосредоточиться. Надо было завершать это занятие, а то, чего доброго, могло произойти лишнее.

- Слушай, - начал Женя, - в принципе, неплохо. Базис у тебя основательный...

- Гм! - это Паша хмыкнул.

Женя и сам сообразил, что про базис вышло уж больно двусмысленно.

- В общем, давай в воскресенье, пораньше... часиков в двенадцать, как?

- Хорошо, - весело ответил Паша.

Через день после того урока с Пашей, вечером, квартиру огласили четыре звонка, это означало - к Кулакову гости. Взглянув на часы - полвосьмого, Женя пошёл открывать. На пороге стоял всклокоченный Петя.

- Здравствуй, - поздоровался Женя. - Что-то с Ноем Марковичем?

- Нет, - коротко ответил Петя. - Можно войти?

- Да-да, проходи.

Хоть они и были уже шесть лет знакомы, но Петя Нойберг у Евгения ни разу не был - не было случая, да и зачем. А сегодня сам пришёл.

Едва дверь в комнату закрылась, Петя просто прошипел:

- Вы педераст! - кажется, он хотел ещё что-то добавить, но, раскачиваясь, словно кобра, только шипел.

- Ты... ты болен, - Женя был в шоке, наверное, он побелел, а главное, он не знал, что нужно сделать или сказать.

- Я! Мне... мне Пашка всё рассказал - про ваши обнимания, ручки под столом. Он... он даже похвастал, что в воскресенье вас "распечатает".

- Паша!? - такого удара Женя не ожидал, он даже сел за стол. - Но зачем?

- Ему просто скучно, прежняя подруга его отшила, а тут ты... в смысле вы. Вы... ты... педараст. Я... я... я... а ну вставай, сука, задом!

Это было сказано негромко (радио заглушало все слова), но твёрдо. Словно в бреду, будто наблюдая за собой со стороны, Женя встал и повернулся задом, чуть облокотившись о стол. Петя только пальто скинул на диванчик, тут же стянул с хозяина квартиры брюки с трусами, оголив зад.

- Щас, сука, ты узнаешь... узнаешь...

Трясущимися руками он расстегнул ширинку, достал свой член и стал тыкать им в очко. Член был вяловатый, оттого, даже если б Женя расслабился, вряд ли парень ввёл бы его.

- Сука... - Петя жалобно простонал.

Евгений обернулся. Парень стоял и тряс своим членом, по его щекам текли слёзы, он шмыгал носом.

Женя просто обнял парня, обнял крепко, как обнял бы младшего брата, и парень просто расплакался. Он плакал тихо, сотрясаясь всем телом. Так они простояли, наверное, минут десять. Потом Петя, размазывая слёзы, застегнул ширинку. Женя тоже привёл себя в порядок.

- Извините меня, - всё ещё всхлипывая, произнёс парень.

- И ты меня.

- Вас? За что?

- Не знаю, - ответил Женя и мягко улыбнулся. - Давай попьём чайку, и ты поедешь домой.

Парень только кивнул. Вскоре они сидели и просто пили чай.

- Отец говорит, что всё ужасно, что в нашей стране быть евреем - это тяжкое испытание, непонятно только, за что оно нам. Мама говорит, что не надо терять оптимизм, что надо верить в лучшее, что всё будет хорошо.

- А сам-то ты что обо всём этом думаешь?

- Я жду...

- Ждёшь чего? - машинально переспросил Женя.

- Когда он сдохнет!

- Петь, твой отец всем жертвует ради тебя, он столько сделал, чтобы ты...

- Я не о папе.

- А о ком?

- Об усатом, - тихо, практически шёпотом ответил Петя и посмотрел на Женю.

- Не стоит так говорить, - спокойно ответил тот. - О таких вещах лучше не говорить - могут предать, необязательно из корысти или ненависти, просто... из страха.

- Я потому вам и сказал, что знаю, что вы не предадите, не донесёте...

Женя много думал о вожде, много в голове было путаного, странного. ОН, конечно, великий человек, но эта бесконечная ловля врагов народа... Город только-только пришёл в себя после раскрытия вредителей в ленинградской партийной организации. Даже ректора сняли, хорошо хоть не посадили. А это давление на евреев... Если б им разрешили уехать - это одно, а так... мучать из какого-то садистского удовольствия?! Да и не верил Женя, что в стране так много врагов народа. Враги есть, может, и диверсанты, но чтоб столько! Но если это всё перегибы, почему с ними не борются, почему, так сказать, не "отгибают"? И почему ОН ничего не говорит и не делает...

Всего этого Женя парню говорить не стал - и страшно поделиться такими мыслями с кем-нибудь, да и юнец по горячности мог сболтнуть лишнего. И потом, большей частью мысли были заняты совсем другим - Пашей. Вот это гад, сволочь, сука! Как, как он мог с ним так поступить? И ведь не из мести, а так, от скуки. А может, и не от скуки, а всё ж таки по умыслу? И как быть с занятием?..

Как быть с занятием, он решил вечером, когда ложился спать. Отменять ничего не будет - во-первых, признавать себя обманутым в лучших чувствах не хотелось, во-вторых, чёрт его знает, что гадёныш мог удумать. А так...

Когда тот пришёл, Женя нарочно выключил радио, мол, чтоб не мешало, ну и соседи, приложив ухо к двери, могли всё слышать.

Это обстоятельство Пашу немного смутило, но он сел за книги с улыбкой. Тему Женя выбрал важную, но не заумную. В принципе, захотелось понять, какие у парня знания на самом деле. Он, Паша, может, и в самом деле гад, но ведь и Женя сплоховал. Уж если держались под столом за ручки - расхлёбывай, не увиливай.

Паша, в принципе, задачи решал неплохо, но явно не этого ждал от встречи, потому где-то через полчаса положил руку учителю на бедро. Со сдержанной улыбкой Женя убрал руку.

- Не стоит, - просто ответил он. - Я не по этой части... но я тебя понимаю и кричать на каждом углу не буду...

- О чём это?! - Паша чуть напрягся.

- Ну, обычно, когда кладут руку на колено или уж тем более бедро, намекают на интимную близость, но, как я уже сказал...

- Да я не такой! - Паша даже вскочил.

- А какой? - притворно удивился Женя.

Паша хотел что-то сказать, но тут в дверь постучали.

- Да-да! - спросил Женя.

- Евгений Александрович, всё в порядке? - это был Семён Семёныч Майский.

Цветастая фамилия и солидная, дородная внешность принадлежали заурядному бухгалтеру автобазы, но кто не знал, испытывал пиетет.

- Вот, знания в голове помещаться не хотят, - пошутил Женя.

- А-а, понимаю, - он хмыкнул и закрыл дверь.

- Паша, давай решим, благо ты уже взрослый. Будем заниматься или как? Ты мне денег не платишь, я это из чистого альтруизма, но всё ж время жалко. Так как?

Женя знал, что Майский всё ещё у двери, потому говорил не только для Пашки, но и для остальных.

Паша, тяжело сглотнув, сел на стул, задумался.

- Думаю, не стоит, - изрёк он. - Институт и так закончу, а с завода не попрут, я думаю, - и он кисло улыбнулся.

- Ладно, коли возникнут вопросы, помочь чем нужно будет - обращайся...

И Паша ушёл.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>