Горячая гей библиотека

Чёртик из коробочки

Часть 11

- Да, тёть Варя, хорошо, да, мы хорошо кушаем, - Митька хмыкает, гад. - Да нет, говорю же, не болит. Ну, ругался, нормально. Да мы кушаем, блин, у нас же Попрыгун два дня будет. Ага, хорошо, будет сделано. Ладно, до свидания, тёть Варя.

- Всё? Дай-ка мне трубку, я позвоню Хохлу, как они там.

- Дима, да что ты, в самом деле, ну, зачем ты вернулся? Я ж понимаю, надо было там остаться. Подумаешь - гипс у меня!

Митька смотрит на меня, крутит в руке трубку, потом качает головой и кладёт трубку на телефон - передумал звонить. Ничего, полезно, пускай дома посидит. А вот снукер я ему смотреть не дам, это же всё равно что его дома нет, хотя мне и самому снукер в тему. И тогда я начинаю рассказывать Прыгуну - вслух, медленно - про Японию, про город Секи, про то, как я к Мастеру в гости напросился и как он нас с Митькой чаем поил.

- Да я же знаю зелёный чай, Илья, Дима же такой пьёт.

- У японцев настоящий зелёный чай, Прыгунок, вот как трава, как и-з-у-м-р-у-д, - я показываю пальцами, по буквам. - Такого же цвета и непрозрачный.

- Вкусный?

- Нет. Я не знаю, может, привыкать надо, но мне невкусно было.

- Зато ты всю хурму сожрал.

- И что, Дима? Подумаешь, хурма. Сожрал. Но ведь не обожрал же я его, Барсука.

- Я б тебя убил.

- Ну и всё.

Мы с Митькой смотрим друг на друга... и смеёмся. Да, весело тогда получилось, сначала как-то не очень, а потом весело, и все довольны.

- Илья, а покажи меч.

- Прыгун, завтра, лезть не хочу, да ты вон те посмотри.

- Да нет. На них же узла нет, я их видел, нет, а на новом у вас есть узел.

- Митька, он опять про букэ-дзукури! Дался ему этот шнурок. Достань, а?

Митька (ну, ясен перец, хмыкнув) со вздохом (о-хо-хо!) двигается в три приёма: сначала руки из-под головы - раз, потом на бок - два, потом встаёт с дивана - три - и лезет за мечом наверх. А Женька от предвкушения подпрыгивает, блин, а мне у него на коленках лежать неудобно.

- Да купить ему сагэо метров сто, и пускай себе узлы вяжет, Человек-Паук попрыгунский!

- Не смешно, Ил, да и где мы ему в Магнитке настоящий шёлковый сагэо найдём? Так. Женя, осторожно, и из ножен не доставай, не дай бог порежешься, и узел не тяни, потом не завяжем правильно.

Женьке абсолютно наплевать на этот вакидзаси. Нет, не так. Ему наплевать на то, что это оружие, для Прыгуна важно, что это очень красиво: и клинок, и прибор, и всё в сборе. К оружию он равнодушен, и он одинаково любит и венчик тот чайный, и Митькины мечи, и Штопор, Каким-Убить-Можно. И ведь Прыгун мысли мои читает, что ли - тут же просит у Митьки лист бумаги.

- Можно, Дима? Я узел порисую, а то тогда мне не понравилось, как я нарисовал, а сейчас лучше получится, можно?

Хорошо мне было у Прыгуна на коленках лежать, но ладно, пусть себе порисует, а я и у Митьки на плече устроюсь не хуже. Вот так вот. Нет, так руку давит, перелезть через него и вот так.

- М-м-м, Митька.

- Ил, кончай, неудобно.

- Терпи.

- Хм, а если бы ты обе руки сломал?

- А я б тогда тебя и ногами обнял бы.

- А если бы и ноги?

- Ну...

- Понял, демонстрировать не надо, ограничься одной рукой.

- Так?

- Да.

- А так?

- Дурак, Прыгун увидит!

- Ладно, потерплю, но, Дима, вот уснёт наш художник...

- Илья, что случилось, ты что сегодня такой?

- Митя, понимаешь, я испугался.

- Когда с "Ямахи" упал?

- После. Когда допёр, что мог вообще грохнуться. Дима, я испугался, что ты один останешься, что мы не увидимся, что всё кончится. Я так никогда в жизни не боялся, а ты знаешь, что было со мной до тебя.

- Знаю, что теперь тебе есть, что терять, Ил. Но ты не бойся, а главное, не меняйся, не становись испуганным, я тебя полюблю и изменившимся, просто мне жаль будет такого вот тебя, да и привыкать мне к тебе новому придётся.

- Хм, Дим, привыкать? Не гони, мы ведь и не привыкали друг к другу, как будто всю жизнь вместе.

- Ну, и тем более тогда, не меняйся, Ил.

- Не буду, Дим, а тогда ты мне Arai свой отдашь?

- А чо шлем-то только? Вон, и "Триумф" забирай.

- Да тяжёлый он, как танк, паровоз гоночный, себе оставь.

- Спасибо.

- Э, погоди, я же не отказываюсь, подрасту вот немного, тогда...

- Через мой труп.

- Тогда не надо, Дима, если через труп, а вот старый "Джиксер" бы твой... М-м-м, песня, а не байк!

- Хм, да ты же сам говорил, что он так себе, 600-ый только.

- Так ведь Дима! Я же чо, я же имел в виду, что литровый-то "Джиксер" круче, а новый ведь "литр" так вообще - байком года выбрали! И ещё, именно поэтому на него цена такая, хотя он действительно мотоцикл выдающийся, снимаю шляпу. Дима, давай купим!

- Пса облупим.

- Ха, Митя, Женькиного!

- Илюшка, от тебя так пахнет здорово!

- Да ну, Митя, это же потом пахнет, я же с утра не мылся.

- Да, и потом, и пылью, и ещё есть запах...

- Какой запах, Митя?

- Запах... запах речки и диких цветов, футбольного мячика и хлеба с молоком, запах драки и запах зелёнки после этой драки. Да, и потом, и пылью, и закатом ещё, и родниковой водой, и запахом первых трёх аккордов, и чуть-чуть бензином, вообще мотоциклом, и ещё чем-то таким, полузабытым, и всем миром, Любовью, Счастьем! Как я жил без тебя, не знаю, одни Боги знают. Для тебя, Ил, всё, что я делаю, вся жизнь, вся моя упакованность, успешность, вся моя жизнь для тебя, ведь ты и есть вся моя жизнь.

- Митя, я... Не, я ж не плачу, это так, я тебя люблю, вот и всё. Я думаю, что мне таким, как ты, не вырасти.

- И не надо... Женька идёт. И правда, скорее бы ночь!

- Прыгун! Это что ещё такое?

- Эт’о, Ил’я, йа вот т’ак вот нарис’овал вот. Ну, это вот ты, а это вот...

- Да вижу, но почему ты меня в узел этот засунул? Митя, глянь.

- Хм.

- Илья, я так нарисовал, чтобы ты понял: осторожно надо тебе ездить, а то в узел завяжу, понял, чтобы сидел и не того, понял. А как узел, похож? А то в прошлый раз не очень, а вот сейчас получилось.

- Ил, чего он говорит? Переведи.

- Спрашивает, похож узел или нет.

- Похож, а чего он тебя в него завязал? Хотя, ладно, не спрашивай, я где-то читал, что ли, не помню... что если художник пускается в объяснения по поводу своей картины, то он в этот момент перестаёт быть художником и становится изобретателем.

- Митька, вот не ври только, это же ты сам сейчас придумал, я же вижу.

- А что - хорошо сказал.

- Илья, вы чего? Я не понимаю. Илья, что Дима говорит?

- Блин, как вы меня... И так одна рука. Переводчика нашли. Одна рука, понял, Попрыгун, но я и одной рукой могу, я же такой, я же самурай, я же Аристова знаю. Вот уж кому по, сколько там рук, он и плевком зашибёт, а Прыгуна надо с балкона выкинуть. Нет, не надо, тогда он рисовать не сможет, а я на его рисунках бабки сделать хочу, и тогда... Ой! Бл-ль! Убью обоих! Прыгун, гипсом зашибу! А тебя... Ой-ёй-ёй! Митька, гад, хорош! А ну, сказал, Женька, убью, всё, чем бы вас таким, гады! Прыгун, смотри, синяк ведь будет! Щипается, козявка, блин. Ночью спать лучше не ложитесь, утром без голов проснётесь, отрежу к чёрту. Не открою! Только в ванной от вас и спрячешься. Митька, ты этому передай, что я ему этот штопор на могилу поставлю, чтобы люди шарахались, блин. Врёшь. Поклянись! А этот? Точно, что ли? Ладно, но вот только если, я тогда...

Я, улыбаясь, как дурак (а я дурак и есть), открываю дверь ванной. Во, лыбятся, а Митька предатель: то за Прыгуна, то за меня, и сам Попрыгун тоже, мародёр - тьфу ты, не мародёр, а перебежчик, - один только я верный самурай! А ну-ка, ну-ка... Раз, два, три... Так, так, Дима! Отстань, ну. Щас... пять, семь и снова пять. Точно, слушай:

- Лишь я самурай!
Верный, с душою-мечом,
с кисаки прямым.

- Повтори, чёртик из коробочки.

Я повторяю, я горд и по Митькиным глазам вижу, что ему понравилось, и ведь как сразу, запросто хокку сложилась, настоящие только так и выходят, без напряга: чувство и слово.

- Красиво. Очень. Хм, кисаки прямой. Женя... Ёлки, Илья, объясни ему.

- К-и-с-а-к-и, остриё.

- Да? И вот у этого тоже, Илья, у нового с узлом?

- У всех Женя, только все по-разному. Митя, как у нового вакидзаси кисаки называется?

- Фукура-цуку...

страницы [1] . . . [9] [10] [11] [12] [13] [14]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>