Горячая гей библиотека

Зависимость количества попаданий от плотности огня (глава 2)

Часть 3

Покурить, что ли? Можно, пока Славян притыкает, всё выветрится. Да нет, унюхает, конечно, - это у него психологическое, экстрасенсорное даже, можно сказать, - это он не своим, удивляющим меня до сих пор совершенством формы носом учует, - это он просто будет знать, что я курил, и всё. Хм, губы подожмёт укоризненно, потом надует их капризно, так ещё красивей они у него. Обожаю.

Блин, на шейку приклада масло попало. Вот, порядок. Классный пластик, масла не боится, - а всё же, не стоит. Не понял, - у меня что, ментоловый Нэт Шерман кончился, что ли? Странно. Тетеря, я же на Банном его забыл! Ладно, "классику" покурим.

Хм, вот интересно, двое очень важных людей в моей жизни, - мой отец и Олег "Дед" Задирако - курят трубки, и вот против этого Славка не то что возражает, ему это очень нравится! Особенно, когда дед Иван, - батя же у меня такой, он же всё это сопровождает, так скажем, - а Славян в восторге, ясное дело. Да и Олег. Хм, Олег, - он от нашего Славки без ума, когда в прошлый раз приезжал, "апсуа хузба" Славяну привёз, особенный, девятнадцатый век. И у Олега тоже, трубка какая-то. Да, нравится Славке, когда курят трубку. Даже запах трубочного табака нравится.

Нет, я понимаю, - у Славки неприятие табака связано именно с сигаретами, и я распрекрасно знаю, почему - сам же я три пачки Мальборо - я их после того на дух не переношу, марку эту легендарную - этому выблядку, уфимскому этому хозяину пацанов скормил, после того как Славку у него... Хм, сожрал ведь. А куда ему было деваться, под стволом-то.

Ну, докурю, и можно убирать всё. Мда, а вот трубку я терпеть не могу, хлюпанье это пакостное, чистить её тоже постоянно. Эх, а вот чего я не знаю про Славку, это того, почему он так стесняется туалета. Можно, конечно, строить догадки, и они будут, по-видимому, довольно близки к действительности. Грустно всё это.

Стоило всё-таки, мне этого выродка пристрелить в Уфе! Не при Славке, разумеется, потом как-нибудь, вернуться в Уфу и закончить всё там по уму. Закрутился, Славку в нормальное состояние приводить надо было, по стране мотались с ним, за бугор ездили. В Японию. На Архипелаг, - хм, вот только на Миконос я Славяна не решился. В Италию, к Женьке, мой младший брат там уже десять лет в модельном бизнесе, и даже на Кубе были мы со Славкой, - хм, а в Южную Африку так и не собрались, - очень, почему-то Славку носороги тогда интересовали, - тоже вот, интересно, - почему?

Блядь, да хорош, Ласочев, - тоже мне, Фрейд нашёлся. Нет, в самом деле, надо завязывать! Славян уже не орёт даже, так, - шипит. Эх, но и меня ведь понять можно, - я же пылинки с парнишки до сих пор сдуваю, - а надо завязывать, парню через две недели уже немало стукнет. В этом возрасте Сладкоежка у меня лучшим снайпером фронта стал. Нет, это не довод, разумеется, но, по-любому, надо мне завязывать с попытками психоанализа относительно Славки.

Мда, а в Уфе-то, как раз, тем временем всё без меня закончилось. Может быть, так и лучше, что без меня. Ну, что, - ну, пристрелил бы я этого... как бы мне его. А так в камере его задавили. Не сразу, как я справедливо полагаю.

Ну, всё, порядок, - можно теперь мне и коньяку выпить. Да, а это уж совсем по другим причинам я предпочитаю делать втихаря от Славяна, - нет! - никогда и ничего у нас на замки не запирается! - ещё чего! - кроме оружия, разумеется, - но если зеленоглазая дрянь увидит, что я с бокалом в руке замечтался, - всё, хана, не отвяжется!

Ещё, что ли? Ну, "Ил-2", за тех, кто в море! Да, любимый тост Олега. Ёб. Лимон-то у меня весь ушёл, и в холодильнике нету. Плохо. Эх, с горя ещё одну. за сельское хозяйство вообще, и за цитрусоводство в частности. Какие в ТЕХ горах мандарины, в долинах - лучшие в Мире. Славке позвонить что ли, пусть по дороге лимонов прихватит. Да, как же, прихватит, - у него же денег впритык на книжку да на такси. Блядь, Ласочев, так нельзя! Нужны же парню лишние деньги, что такое, в самом деле, - себя вспомни в эти годы! Мда. Что-то я. Скаредный - вот слово! Нет, только не это, бр-р, - а что, может, и в самом деле, сделать Славке кредитку? Ну, особенно много на счёт не переводить - так, на всякие мелочи, - вот, как сейчас, например. Завтра же! Решено: завтра понедельник, с фирмы смоюсь, пусть денёк без меня посидят, с немцами пусть посидят, я уже не могу, я уже думать начал по-немецки, Himmeldonnerwetter, - всё решено уже у нас, один чёрт, делать мне там завтра нечего, подписание в среду, и так герр Мюке все кишки мне... der Teufel soll den Kerl buserieren. Интересно, он и на самом деле "von"?

Так, Ласочев! Про фирму, - ни-ни! А то точно напьюсь. Достали, сука, в горах было спокойней. В ТЕХ горах. Ладно, про это тоже. Эх, Сладкоежка ты мой, как же так всё получилось-то у нас с тобой... больно как. Всё, хорош, убираю бутылку. Ну-у. Вот, а теперь убираю. Пойти, что ли, послушать что-нибудь, в гостиную? Блин, надо бы мне как-нибудь, всё-таки, в кабинет моноблоки Cary перетащить, не катит этот усилитель с той акустикой, хоть и Танной. А в кабинете Жадисы у меня, м-м. Сергей вот говорит, что дело может быть в приводе. Да причём здесь привод. Как раз проигрыватели я туда-сюда уже таскал, что с тем, что с другим, что с третьим - не катит. Славяна надо было мне слушать, а не Сергея, - блядь, слух ведь у парнишки.

Так. Всё. Лопнуло моё терпение - где мобильник мой? Блядь, до чего же я скучаю - два часа парня дома нет. Да куда я мобильник-то. Ёб! Точно, в "Трибеке" оставил. Ну да, склероз. Тетеря... ладно, с городского. Так, номер, номер. М-м, вот, в памяти. Так, странно: "С вызываемым абонентом в настоящее время..." Что за дела? На моё понимание они надеются, скажите, пож. Ещё раз. Ничего не понимаю.

Сука, если что-нибудь... если хоть что-нибудь, я же... Я же, блядь, этого никогда себе... мне же только тогда... застрелюсь ведь я тогда...

- Ты! Ты что себе позволяешь?! А?! Славян, я ж тут уже стреляться думал, блядь! Ну, с-сука.

- Пап, я прошу тебя, я щас тебя по-настоящему прошу, тише. Я, понимаешь, не один.

- Это что ещё значит?! С кем это ты, на хуй, "не один"?! Погоди, снимай футболку, у-у, сука, вся в кровище. Вячеслав, если ты мне всё это сейчас же не объяснишь...

- Да погоди ты! С футболкой этой. Отцепись, сказал! Потом сниму. Вот. Ну, чего ты там? - тихо говорит Славка в прихожую. - Входи, давай уже. Да не надо разуваться. Хм.

Трухлявая вата в моих коленях, наконец-то, вновь заменяется суставами, и я торопливо, стараясь унять дрожь в левой части лица, прохожу из гостиной в холл и выглядываю в неосвещённую - сто пудов, спецом! - Славкой прихожую. А там: "здрас-сь", - я автоматически киваю в ответ, - стоит этот парень.

"Этот", - это значит тот, которого имел в виду мой израненный чуть не до смерти, с разбитым носом всего лишь и с загорающимся фонарём слева сын, когда сказал мне, обалдевшему, с трясущимися коленями, чуть не теряющему сознание от счастья, что Славка всего лишь подрался, что он, видите ли, "не один", - блядь, нос разбит и фонарь, - пустяки, пустяки, "Ил-2", ты ж профи, блядь, да приди ты уже в себя, командир.

- На свет. Сейчас же, оба, - эти мои интонации и Славян-то раза два всего слышал, а парень... Да пацан, в общем-то, на год-полтора постарше моего поганца, он-то, вообще, впервые такие интонации слышит, где бы он это мог слыхать, ха, вот они... einzelabfallen - оба-два - тандем-пулей в гостиную и перемещаются, ветерок лишь приятно овевает моё разгорячённое, покрытое липким потом чело.

Я стою ещё пару секунд в холле, смотрю в пустую прихожую, потом крепко тру себе ладонью левую сторону лица, выпускаю со свистом сквозь зубы воздух, круто, на одной ноге разворачиваюсь и захожу в гостиную. Так, ладно.

- Так. Что всё это значит?

- Ну-у.

- Внятно, Славян!

- Я подрался, Ил, - внятно?!

Я цежу, сплёвываю, даже, в ответ:

- Вполне, - и перевожу взгляд на пацана, появившегося в нашей со Славкой жизни.

И чувствую, сука, что мой взгляд физически, материально просто, тяжелеет до ТОЙ, - непереносимой даже моими, через столь многое прошедшими со мной в ТЕХ горах мужиками, - степени тяжести. Ведь у этого, впервые мной сейчас увиденного пацана, очень технично посечён лоб над правой бровью, а слева на скуле, из-под глаза кровавой полосой уходит к виску ссадина.

Это что же? Этот, не знаю я кто, с моим Славяном? Это он Славку моего?! Да я же его щас... А пацан, которого я вижу впервые в жизни и которому я уже вынес приговор, не удержав тяжести моего взгляда, медленно опускается в огромное наше со Славкой кресло, которое мы с сыном делим всю дорогу, и, так и не поделив, всю дорогу вместе в нём, вдвоём в нашем любимом кресле, часами пред нашим домашним кинотеатром.

А Славка мой, добрейшее на свете существо, по природному своему благородству к нам его притащил, раны зализывать! Что вот мне делать сейчас? Да-а, это не ТЕ у нас горы, куда как нет. А покруче этому, не знаю, как его, досталось, чем поганцу моему.

- С ним подрался? - на удивление спокойно спрашиваю я Славку, не отводя взгляда от русой макушки, - а-а, и голову опустил! - пацана, сидящего с устало как-то опущенными плечами на краешке нашего со Славкой, такого любимого обоими кресла.

- Ну. То есть. Пап, да ты чо? Погоди, я объясню.

- А нужно?

- Да ты дай мне хоть слово-то! Воще! Что ты вообще подумал-то? Ну, да, подрались. Вместе. Плечом к плечу, жёстко, как положено.

Ни-чер-та я не-по-ни-маю! Воще.

- Ты можешь нормально изъясняться?! Ёб, я ведь ни черта не п...

- Так вот ты же орёшь, как же я тебе... орёт ещё тут такой, скажите, пожалуйста. Ладно, не шипи, - короче: я книгу купил, дай, думаю, полистаю, в скверике там, на Металлургов, знаешь? Во-от.

- В общем, всё проще простого. И обыденно, до мерзости. Сидит себе на лавочке, - в чудном, с фонтанами, с неохватными, остро и волнующе пахнущими свежайшим липким листом клёнами и тополями скверике пацан, и, не утерпев до дому, толстенную какую-то книжку листает, - в милой, так мною в Славке обожаемой, рассеянной своей задумчивой мечтательности себя по коленке похлопывает явно дорогим, навороченным мобильником, увлёкся, а тут, как и положено в таких чудных сквериках, - с фонтанами, - таинственно-романтически затенённых огромными тополями и клёнами, полупустых в жаркий послеполуденный час чудного майского воскресного дня, - трое. Ну, сначала, пап, их трое было, ну, не знаю, может лет по восемнадцать, ну, с виду так, не гопники, чёрт их, а потом-то, когда уже понеслась бага у меня с ними, тут ещё два, откуда-то, я и не понял такой, а тут они меня... Одному-то я технично так, реально жёстко, классно так, с ноги... ну, как, мешались они там, друг другу, но как бы пинать, вроде, начали, я плохо помню, ёб, во-от. Да я не тороплюсь, я спокоен, вот, а тут вот он. Ну-у, пап, супер, воще! Двое уродов сразу ушли! Низом ушли, прикинь, Ил! Сирень там такая мохнатая, ха-ха-ха, туда, суки, и улетели! Не, пап, я спокоен, нормально. Прикинь, да. Это что у тебя, - каратэ? А что? Ладно, пусть "просто так", - мне бы так, "просто так", супер, Ил, воще жёстко. Ну, он меня, типа, поднимать, - я ж сижу, башкой трясу! - тут и ему в голову пришло. Ну, тут бабульки какие-то, ну, в крик, - типа, ментов щас, ну, мы и ноги. Да на хрен надо! - менты бы всех бы и приняли, по-взрослому, будут они там, разбирать, типа кто за красных, кто... Прикинь, пап, а я про книгу забыл, а он прихватил, хотя тоже, в голову ему, видишь, покруче, чем даже мне пришло. Да вон она, в прихожей, так только, суперобложка, пустяки, я её в такси в пакет. Мобильник мой там тоже, ха, Ил, вдребезги он у меня, прикинь. Ну да, мы такие в такси напротив Универа прыганули и к нам. Он не хотел, прикинь, да я его особо и не слушал, эти же за нами, суки, вроде как бы увязались, а мы в такси, и ручкой им такие, - сайонара, козлины.

- Козлины, тут двух мнений быть не может. Погоди, Слав, я всё понял. Наконец. Да-а, дела. Значит так, оба два в ванную, потом я вас посмотрю, посечение надо обработать, а там уже и поговорим. И я прошу: не надо споров - лады? И без того на нервах тут все.

И Славка, гордо на меня глянув, - Во, Ил, не облажался я! - это же бой у меня был? - вот я в бою и не облажался, - хм, Славян, кто бы сомневался, только не я, - и осторожно взяв пацана, сидящего с устало опущенными плечами на самом краешке огромного нашего кресла, за рукав футболки, Славка тянет его умываться.

Вот так вот, Ласочев. Учит тебя жизнь, учит. Какого х-х... Какого чёрта ты выводы свои сделал, какое право ты имел всё рассудить, и уже даже суд решив устроить... судилище. Всё для себя уяснить, ни хуя не выяснив! Командир, чтоб тебя.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>