Горячая гей библиотека

Неверная дорога (глава 3, последняя)

Часть 4

Чуть позже я заглянул в спальню Сьюзи. Она спала. Я постоял в дверном проёме, слушая её безмятежное дыхание. Никогда я так чётко не осознавал, что люблю её, что буду беречь её от всего, что может ранить её. Она спала, как невинное создание, хотя она и была такой. Не могу объяснить почему, но она была им. Мне было непривычно и странно думать о нашем с ней отпрыске, о восьми месяцах, оставшихся до его появления на свет, которые пролетят очень быстро.

В каждом гомосексуале есть гомофоб, пусть связанный и с заткнутым ртом, который, вырываясь, твердит ему: "Ты ничтожество, ты хуже всех, ты вылечил бы себя от этой позорной болезни, если бы захотел, но ты не хочешь, ты слабак, и все презирают тебя за этою Ты всё делаешь неправильно". Сейчас подобный тип спрашивал меня: "Как ты представляешь себе воспитание потомства в подобной семейке? Что он увидит? Ты скажешь ему, что у него два папы, и в этом нет ничего страшного, а позже будешь учить его: но не говори об этом одноклассникам, никому, никогда, тише-тише-тише".

Я перебил его: "Зато он никогда не будет наблюдать, как его родители ссорятся друг с другом, изо дня в день, из ночи в ночь, и он уже не знает, кто прав, кто лучше и с кем ему быть. От него не будут требовать, чтобы он был не тем, кто он есть, а тем, кем им хочется, чтобы он был. Он не будет ощущать свой дом пустым и холодным. Он не будет одинок. Ненависть и страх возникают в человеке не оттого, сколько у него было родителей, а оттого, какими они были. Этого достаточно для тебя? Заткнись!" - и мерзкий тип заткнулся.

Я вернулся в спальню Виктора, тихо разделся, бросил одежду на кресло, беззвучно прошёл по ковру и скользнул под одеяло. Я провёл рукой по спине Виктора, затем по его груди, и он положил на мои пальцы свои. Завтра я расскажу ему хорошую новость, и он обрадуется. И самой устойчивой фигурой станет квадрат.

Предчувствия... Нас всегда учили не верить предчувствиям. Кроме того, некоторым из них нам не хочется верить. Обнимая Виктора, я обманывал себя, думая о том, что всё это глупо и ничего не значит. Бред! Но Виктор утекал из моих рук, как вода. И Сьюзи. Я не мог удержать их. На плоском экранчике часов, который я видел над плечом Виктора, неоново горели зелёные цифры. Наступила полночь.

К той минуте, когда наступит следующая полночь, Виктор и Сьюзи будут мертвы уже несколько часов. Я так и не успел рассказать другу нашу маленькую (ещё совсем-совсем крошечную) новость...

***

Не включая свет, я сидел на мокром полу в ванной. Паренёк поскрёбся в дверь.

- Уходи, - сказал я. - Я убью тебя, когда устану прогонять тебя, - и он ушёл.

Я смотрел в темноту и не мог понять, открыты или закрыты мои глаза. Это было неважно, в любом случае они видели - прошлое. Мой разум тонул в прошлом, оставляя меня в настоящем бездумным и опутанным болью. Я должен был прогнать юнца, но мне было бы легче убить его, чем прогнать, потому что... Я не мог остановить это. Я столь отчётливо видел Сьюзи, что мне казалось, что я могу коснуться её, почувствовать её кожу кончиками пальцев. Но я не мог её коснуться. Я видел Виктора и не мог позвать его к себе. Я мог смотреть на них хоть до смерти, но не мог вернуть их. По моей руке пробежал таракан. Я, не видя, ударил по нему, и он лопнул с тихим щелчком. Мне хотелось, чтобы со мной тоже так сделали.

Я лёг на пол. Ванная была тесная, и я не мог вытянуть ноги. Мне было неудобно, мокро и холодно, но это были единственные ощущения, которые оставались у меня в настоящем. Кроме боли. Я всегда знал, что я слабый человек, но не знал, что дойду до того, что буду плакать на грязном полу ванной, прячась в ней от пацана, то есть прячась от того, что я могу сделать с ним.

Но мне негде было спрятаться от воспоминаний, потому что они были внутри моей головы. Я знал, что мне придётся вспомнить дальше. Мне хотелось, чтобы это убило меня, но воспоминания не убивали, они только мучили меня.

- Не надо! - прошептал я. - Я не могу это больше выдерживать!

Я надавил на веки пальцами, под которыми возник и разливался белый свет, но кроме него ещё и свет дня, начинающегося в моём воспоминании.

***

Свет нового дня касался моего лица, проникал под мои веки. Не открывая глаз, я провёл рукой по постели - Виктора не было. Он уже поднялся, и я ощутил что-то вроде разочарования от того, что его не оказалось рядом со мной. Я встал и начал одеваться.

Я помню музыку. Музыку, наполнявшую тот день. Мелодию, которую мурлыкала сонная Сьюзи, пока готовила нам завтрак.

Я помню нечто восторженно-лёгкое, звучащее в моей машине, сопровождаемое недовольным голосом Виктора. Он не выспался, у него болела голова, он проглотил уже шесть таблеток, а она всё равно болела. Виктор крайне редко испытывал приступы дурного настроения, но когда они всё-таки с ним случались, он уподоблялся капризному сорванцу. Всё утро в демонстративном унынии проблуждав по квартире, он не успел выпить кофе и сейчас сжимал в руке пластиковый одноразовый стаканчик, один из тех, что мы покупали для пикников. На каком-то повороте нас тряхнуло (дорога здесь была не слишком-то ровная, и по ней мало кто ездил), он облился кофе, со злобой выбросил стаканчик в окно и произнёс сквозь зубы:

- Ты посмотри на этот бледный день, Даниэль! Солнце как на последнем издыхании... Отключи, наконец, эту музыку! - произнёс он потом, и сразу же продолжил. - Нет, оставь!

В молчании мы доехали до моего госпиталя. Я остановил машину и вышел из неё, а Виктор сразу пересел на моё место. Он должен был заехать за мной завтра, так как сегодня у меня было дежурство.

- Пока.

- Пока.

- Подожди, - окликнул он меня.

Я оглянулся. Виктор смотрел на меня из окна машины.

- Подойди, - позвал он меня.

Я подошёл.

- Наклонись! - насмешливо приказал мне Виктор.

Он схватил меня за воротничок рубашки и притянул меня поближе к себе, прошептав:

- Я люблю тебя, ты знаешь об этом?

Он смотрел мне в глаза. Может быть, он чувствовал себя немного виноватым передо мной за своё раздражение.

- Я тоже люблю тебя! - сказал я.

Виктор погладил мои губы, потом обхватил моё лицо ладонями и поцеловал меня - глубоко и долго. Меня даже не тревожило то, что кто-нибудь может увидеть нас. Меня ничего не тревожило рядом с Виктором. Я слишком любил его. Сьюзи была беременна, но она была моим другом, а любил я Виктора. В наших отношениях со Сьюзи было много нежности. Мы часто касались друг друга, но редко занимались любовью. Я всегда стремился беречь её. Она была продолжением моей души, без неё я стал бы пустым и потухшим, но Виктор был продолжением моего тела. Я никогда не пытался представить, какой бы была моя жизнь, если бы я не встретил его. Меня просто не существовало бы без Виктора - вот и всё, что я знал. То есть, я, может быть, и существовал бы, но это был бы не настоящий я. Калека.

- Я заеду за тобой завтра, как всегда, - сказал Виктор, сцепив свои пальцы с моими.

- Да.

- Гнусный день.

- Да.

- Поскорее бы наступило завтра! Ну, до встречи!

- До встречи!

- Пока!

- Пока!

Мне не хотелось разделять наши руки. Хмурясь, Виктор сделал это и уехал. Я стоял под большим деревом, первым из линейки деревьев вдоль аллеи, ведущей к госпиталю, и смотрел ему вслед...

И снова негромко зазвучала музыка, которую кто-то включил во время операции, несложной, но срочной. Песня была жизнерадостная до идиотизма. "Причина, по которой я дышу, это ты, бэби!" - пела девушка. Было восемь часов вечера, но вместо ожидаемой усталости я ощущал прилив сил. Швы, аккуратные и мелкие, казались мне произведением искусства.

Я снял перчатки, расслабленно развёл плечи и вышел из операционной. "Скоро наступит завтра", - подумал я. Я же не знал, что застряну в этом единственном дне навсегда. У меня было хорошее настроение.

В просторном холле стояла женщина, одетая в плащ, на котором блестели капли воды. Когда я подошёл к ней поближе, то заметил, что она дрожит. Прямо за ней находилось высокое окно с разведёнными занавесями. Стекло было чёрным от темноты за ним и полосатым от сбегающих по нему капель дождя. В холле свет не горел, но жёлтым потоком тянулся из открытой двери кабинета справа от нас.

- Доктор, вы уже знаете? - спросила женщина.

Я, наконец, узнал её. Это была медсестра Мерил. Без белого халата она выглядела совершенно иначе.

- Я услышала по радио. В машине.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Заграничный секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>