Горячая гей библиотека

Ладонь, протянутая от сердца (глава 1)

Часть 12

Мы остаёмся со Стаськой. Улан ещё. Самое моё любимое - надо что-то придумать, надо же обормота шевелить, дёргать - или не надо? - а может, лучше сцапать книжку, удрать в ванную, или завалиться в инет (это на хуй, он тогда в астрал уйдёт), или телик, дивидишку воткнуть с хоббитом Фродо и Бродяжником Арагорном, но тогда я в астрале.

Каждый из наших вечеров, дней, ночей, каждая наша минута, секунда - это он и я, и Любовь. А потом то, что лучше всего: вершина, и Стаська меня любит и на этой вершине, и на подъёме, и когда мы спускаемся с ним в долину, ровную, только лишь с моими выходками и приколами. Бля, я узнал, что такое быть пацаном, бля, хотя и поздновато, но ведь не поздно. Стаська это сделал, это не по плечу даже Тише было, он во мне равного себе любил - учил, растил, но мы были равны.

- Илька...

- Ладно, Стаська, я ж так просто, ты ж знаешь, я твою маму люблю, как... Ты думаешь, не надо было про Тишу?

- Почему? Знаешь, Ил, мне Тихона не хватает не меньше, чем тебе, хоть я и не знал его.

- Я знаю, Стась.

- Это... В ванну полезешь?

- В ванну не полезешь. Лениво. Стась, давай чего-нибудь. Телик, может?

- Засну ведь. Ил! Не смей! Мама! Да отпрыгни ты, Улан! Б! Два Б! Вдвоём, Б. Ил, ты чего?

- А... А-апчхи-и! Вот я чего.

- Так. Ну, что? Допрыгался?

- Ты это куда? Блин, Стаська! Я таблетки не буду! Чего?! Знаешь, куда горчичники эти вот свои себе налепи? Сам догадайся... Не знаю я, чо тогда делать будем. Нет, я сказал! Во, Стась, я знаю, чо тогда делать будем. У тебя ж водка есть? Да полграмма! С перцем, с мёдом там. Поможет, я знаю. А чо, смотри, Ил? Чихать тебе в ухо лучше, да? Ну, и всё тогда, и не спорь тогда. Чо ты её в шкафу-то держишь, в холодильнике надо ведь! Думаешь, лучше? Так, и чо? Ну, хватит так хватит. Щас я. Отвернись! Так. Ну. Бе-е! У-у-у! Я... Как только её... Ты-то чего рюмку-то схватил? Одну. Да, видал бы нас щас Тишка! Того. Хлоп, хлоп - и два жмура, нетрезвых, но не буйных. Ха! Прикол, Стаська, он ведь один раз напоил меня! Да нет, конечно, так. Нормально, чтобы я почувствовал и запомнил. Как зачем? Ну, во-первых, чтобы на меня посмотреть, ну, как я поведу себя, я так думаю. Как, как - шишку я ему набил, вот такенную! Да. Потом плакал, - ну, пьяный ведь: "Прости-и, Ти-иша-а". Укатайка, блядь. Да и хуй с ней, с матерщиной, я и так уже всю неделю посуду мою. И вообще, ваши педагогические приёмы по отношению ко мне малоэффективны, Станислав Сергеевич. Сам посуди, ведро я мусоропроводу скормил, пару по химии сцапал, это... хамлю я постоянно. Или хамю? Да не лезь ты! Целуется! Я ж септический! Бля, Стаська, давай ещё по одной хряпнем!

- А тогда целоваться будешь?

- А вот тогда только целоваться и буду! Наливай! Ну, чтоб все! И всё же это гадость. Убери её с глаз моих! Бля, Стаська, ты же вот щас должен бы мне ремня хорошего.

- Должен, ясное дело, должен, да ведь рискованно-то как.

- Да ведь ясен перец, что рискованно, но кто не рискует, тот ведь водку с перцем не хлещет! Бля, мобила моя.

- Начался вечерок.

Я, хлопнув Стаську по спине (прорвёмся, мол, не ссы), бегу в комнату к своему мобильнику. Так, на экране Юркин вызов. Ну, я тебя! Я подмигиваю стоящему в дверях Стаське.

- Вы дозвонились до капитана 1-го ранга Рогинов Ирия, командира авиакорпуса Кисарадзу Кокутай 1-ой Сводной Воздушной Фротирии Коку Сэнтай.

Стаська восхищённо качает головой и уходит на кухню. Тэ-экс, господин мой Рогинов Ирия, отскочил ты сёдня от мытья посуды, по ходу. Банзай!

- Илюха! Ха-ха-ха.

- Не понярь, брядь. А по-японосоки мозона, позаруйсата, сударя мой-о? Аригато, со-дэс-ка.

- Ну, конча-ай, ну, И-ил! Это... Ты чо делаешь-та? Щас.

- Щаса та? Щаса та, я, Юрка, разговариваю с одним прикольным кексом, а он по-японски ни хуя.

- Бля, я ж серьёзно! Сильно занят? А С.С. дома?

- Да чего тебе надо-то? Толком говори.

- Я зайти хотел, Ил. Вообще-то мне С.С. нужен.

- Нахуя тебе Стас? - подпускаю я в голос стали.

- Это, Ил, у меня прога новая, Гимп, а я у вас видел, что у С.С. стоит такая, а как она юзает, не пойму чо-то ни хуя, интерфейс какой-то блядский. Окошек хуева туча. Ты спроси, может, он мне разжуёт всё, а?

- Это, бля, я тебя разжую, проглочу и высру! Юрка, ты не борзей, в прошлый раз вы три часа с какой-то байдой сидели тут.

- Ну, Логинов, ну, пожалуйста, ну на-адо мне-е.

Блядь! Б! Ё!

- Стас! - ору я. - Погодь, Юрка, спрошу щас... Тут этот хакер, блин, невменяемый!

- Не ори, Илюшка. Кто, Жаворонков твой?

- Мой, бля! Держи, дарю.

Стаська плюхается ко мне на диван, берёт трубу.

- Да. Да, я. Так. Понятное дело, другой, Фотошоп же от других разработчиков, Юрка. Почему много, просто на отдельные функции разные окна. Я не знаю, это как Илья. Да вроде бы ничего.

- Ещё, бля, как чего! Скажи ему, если припрётся...

- Ну, грозится. Ладно.

Стаська гасит мобильник, вытягивается рядом со мной на диване. Я тут же заваливаюсь на него, утыкаюсь ему носом в шею, под ухо, обнимаю, прижимаю его руки к телу.

- Достали, пиявки, - шепчу я ему в шею.

- Щекотно, Илька. Это же твои пиявки, так ведь?

- Мои, бля. Чмок! Чмок! А сюда? Чмок, чмок, чмок. Мои, Стаська, оброс я ими, бля. Ещё пять месяцев назад - чмок - чистый был, вольный, как ветерок (сюда вот ещё чмок), как ронин без даймио, а щас оброс. Чмок! Пиявки, гимназия эта, секция, ещё там чо-то.

- Я...

- Про тебя воще базара нет... У меня стоит, Стаська.

- И у меня, Илька. Как я тебя. Чмок. Люблю. Чмок.

- Поклянись! Чмок. На Шаврове поклянись. Чмок.

- Ха-ха-ха! Тащи. Да как стоит-то!

- Блядь! Хакер этот.

- Он сказал, что через полчаса придёт. Может...

- Обормот! Чо ж ты молчишь-то!

- Так ты ж... Чмок! Сам. Чмок. Сюда хочу! Чмок, чмок.

Стаськин свитер мне сейчас мешает.

- Погоди, Стаська.

Свитер летит зелёной совой в пространство. Треники его мешают. Совсем их стянуть. Бля, руки дрожат, губы его - твёрдые, мягкие, горькие, сладкие. Язык его. И мой язык. Теснее обнять. Как я его люблю! Теснее, стукаемся зубами, ещё. Вниз полез Стаська. Грудь... Мои соски словно две пули - бля, я ж так кончу ещё до того!

- Ста-ась.

Путаюсь пальцами в его тёмных волосах, тяну, толкаю, сдвигаю любимую башку вниз, всё ниже. Живот - Стаська языком, жалко, что я не в состоянии своим языком вместе с его... Языком Стаська бьёт, как жалом, в мой пупок, и нежно, ласково, с желанием проводит вокруг него по впадинке. У меня челюсти сводит. У-ум-м! Дальше, Стаська, дальше, ниже, Стаська. И вот... Да! И он это любит - полюбил, я знаю, это ясно.

- Да не надо так глубоко! Стась. Плотнее, языком, языком. М-м-м! Да, Стась, так. Не спеши, не качай, погоди, я сам.

Я поворачиваюсь боком, держу Стаську за голову, ладонями щёки прижимаю. Бёдрами. Неглубоко. Теперь назад, и снова в тесноту и глубину, и вновь назад. Темп. Я качаю, я двигаю членом у Стаськи во рту, и это лучше всего. Бля, я ведь раньше не любил, когда у меня сосали, даже когда Тиша. М-м-м! Не то чтобы не любил... О-ох-х! А щас это, бля, лучше всего.

Стаська руками мнёт мне булки, гладит заднюю поверхность бёдер, снова переходит на мои половинки. Пальцем. Туда. М-м-м... Темп, Ложка! М-м-м... Небритый, обормот, щёки, затылок, башка моя любимая, шея! Темп, это как поединок, темп, темп. Только нет проигравшего, а есть два победителя, мы же вдвоём идём на вершину, в одной связке. Я первый поднимусь, потом затащу Стаську, помогу ему. Темп... и волны - огромные, тёплые! Это Любовь, это Вершина!

- Я... я кончаю, С-с-с... Ста-а-ась! М-м-м... Ф-фо-о-х-х...

Меня бьёт о камни берега, я щас маленькая рыбка, меня бьёт волной о берег. Всё-о-о! Блядь, я когда-нибудь помру на Стаське. А он не бросает, он тянет, сосёт, ласкает, мнёт - бля, чёртов Юрка, так бы и трахнулись по полной.

страницы [1] . . . [10] [11] [12] [13] [14] . . . [16]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>