Горячая гей библиотека

Шаг вправо, шаг влево

Часть 10

- Ну, ты что там стоишь? Всё прийти в себя не можешь, что ли? Давай дуй сюда, да не бойся - ничего я тебе не сделаю. Завтрак стынет.

Малой нерешительно топтался около кресла, на котором он вчера уснул. В кухню ему идти было боязно, было страшно там встречаться с Игорем, смотреть ему в глаза. Видимо, почувствовав его состояние, Игорь сам вошёл в комнату, вытирая руки полотенцем, и остановился в двух шагах от Малого.

- Ну, чего ты боишься, дуралей? - он заговорил неожиданно мягко. - Что я тебя сейчас отсюда живым не выпущу? Брось, Малой, и не бойся! Пошли позавтракаем, и иди на все четыре стороны. А ежели хочешь, можешь и сейчас идти, я тебя не держу, - Игорь со спокойной улыбкой смотрел прямо на Малого, а сам Малой старательно прятал взгляд, стоя у самого окна.

Игорь отошёл к столу и небрежно опустился в кресло подле него.

- Ты, главное, не грузись и не пугайся. Про клофелин я сразу догадался, как только проснулся, ну, а за этим и про всё остальное. То, что ты не смог из квартиры выбраться, - то моя заслуга. Ну, а как ты думал! Перестраховаться-то мне надо было! Я бы, конечно, мог сейчас тебе пиздюлей надавать и выкинуть тебя из квартиры, но делать я этого не стал, как видишь, потому что симпатичен ты мне. Не, не боись, не в этом плане, - усмехнувшись, поправился Игорь, так как при последних словах Малой поднял на него тяжёлый взгляд. - Просто так симпатичен. Как человек. Можешь это понять, дурья твоя башка? И это даже несмотря на твоё вранье про Уфу и про семью. Хочешь врать - ври на здоровье! Это твоё дело. Хочешь Колей называться - да ради Бога! Пусть будет Коля. Я просто хочу, чтобы ты понял две вещи. Первое - никто здесь, в этой квартире без твоего согласия не тронет тебя и пальцем. Второе - и среди голубых бывают порядочные люди. О, как я завернул! - последняя фраза Игоря относилась больше к самому себе, нежели к Малому, так как после неё Игорь совершенно свободно захохотал. Затем он подытожил:

- Короче, решай сам! Я тебя здесь не держу. Дверь открыта. Завтрак на столе. Хочешь, иди, хочешь, пошли завтракать, а уже потом иди. А я пошёл чай пить.

Малой остался в комнате один. Не меняя позы, он стоял у окна и, не поднимая головы, пытался хоть как-то осмыслить происходящее. В такую передрягу он попал впервые. Необычность всего происходящего немного пугала его, но ещё больше изумляла. И изумлялся Малой уже не сколько тому, что Игорь догадался про истинные намерения Малого, а столько тому, что он его совершенно свободно отпускает на все четыре стороны, не требуя от него ничего взамен. И кто? Голубой, типичный пидарас, которому нравятся себе подобные! Такой вот человек заявляет Малому, что и среди пидоров бывают порядочные люди.

"Может, оно и так, но проверять это у меня что-то нет никакого желания. Не, бля, позавтракать бы не мешало! Но я не буду. Напряжно это! Коль отпускает на все четыре стороны, то надо валить отсюда", - решив так, Малой поднял голову и уверенно прошёл в коридор. Краем глаза он успел заметить сидящего в кухне спиной к нему Игоря, пускавшего в потолок сигаретный дым.

- Кстати, Коль! Или нет... Скажи, как тебя точно зовут, Малой? Не в падлу же, а?

- Ну, Никита.

- Ну, ладно, ну, Никита, - Игорь усмехнулся, отчего плечи его вздрогнули. - Ты мне вот что скажи: на хрена ты вчера всё пиво выпил и на утро мне ни черта не оставил? У меня сейчас и так голова как чугунный котёл, а вдобавок ещё и твой клофелин... Тут никакой чай и никакой анальгин не поможет!

Игорь произнёс эту тираду не оборачиваясь, а по-прежнему сидя спиной к Малому, забравшись с ногами на стул. Сам же Малой стоял в прихожей и удивлённо смотрел на эту самую спину.

- Хотелось, вот и выпил, - с усилием произнёс он.

- Давай вот что сделаем, - Игорь неожиданно легко поднялся со стула и в два шага оказался подле Малого.

Он удивлённо посмотрел на отшатнувшегося от него юношу:

- Ты чего шнурканулся? Я ж тебе сказал, забыл что ли? Ты, как я понял, чай пить не будешь, а завтракать тем более. Тогда на вот тебе сотку, - на этих словах Игорь протянул Малому сложенную вдвое купюру, которую извлёк из того самого лопатника, так знакомого Малому. - Сходи, Никита, мне за пивом, будь человеком, а? Купи мне две бутылки, а остальное можешь себе взять, лады?

- А если я съебусь с твоей соткой? - криво усмехнулся Малой.

- Тогда мне самому придётся идти за ним, а это знаешь как нелегко? Я, больной, хромой, с перебитой головой, с отравленным организмом, с хлюпающим носом, слезящимися глазами и трясущимися руками, поплетусь в ларёк клянчить пиво. Типичный алкаш! А за мной будут бежать пацаны и бросать в меня камни, и будут они кричать: "Вон дядя Игорь-пьяница идёт". И бабушки у подъездов будут качать головами. И мамаши с колясками брезгливо поджимать губы. А я, обоссанный, буду ползти за пивом. Прикинь, какой неудобняк!

Хоть и говорил Игорь серьёзно, в глазах его плясали озорные огоньки. Малой против своей воли рассмеялся и взял протянутую ему сотку.

***

Через двадцать минут он ехал в новеньком коммерческом автобусе, устроившись у самого окна, и спокойно попивал купленное на сотку пиво. Ехал он на Перевалку к Коце и Саве, а оставшиеся от сотки девяносто рублей, аккуратно сложенные, лежали в кармане его штанов.

В "пещере" царило уныние. Коца лежал на кровати и, задрав ноги на её спинку, бездумно смотрел в потолок. Сава курил, примостившись у самого окна, в которое едва проникал свет из-за росшего плотной стеной бурьяна. Светка всё в том же халатике лежала на диване и вроде бы спала. Вчерашних Сашки и Мишки не было. На появившегося на пороге румяного и бодрого Малого все уставились, как по команде.

- Ты где был, лупило? - Коца аж привстал на кровати.

- Сам мудак, - беззлобно огрызнулся Малой. - Чё, болеете?

- Бабло есть? - подался вперёд Сава.

- Ну, есть децл, что дальше?

- Светка! - и через секунду ещё громче, - Светка!

- Чё орешь, как ебанутый? Только задремала! - Светка приподняла голову и протёрла кулаком глаза. - Ой, кто пришёл! - улыбнулась она, увидев Малого.

- Светик, дуй к Михалне за самогоном, давай быстрее, - Сава от нетерпения аж привстал со стула.

- Отвали! Она в долг не даёт, сказала же тебе.

- Вон у него возьми, - Сава кивком указал на Малого. - Давай, Малой, раскошеливайся.

- Держи, - Малой извлёк из кармана пачку и, разыскав там полтинник, небрежно бросил его на стол.

- О, а чё так мало? - разочарованно протянул Коца, сидя на кровати и почесывая волосатую грудь.

- Сколько есть, - пожал плечами Малой и уселся рядом с Коцой.

- Ну, рассказывай, братишка, кого коцанул, - Коца весело подмигнул и приобнял Малого за плечи.

Разумеется, в планы Малого не входило рассказывать приятелям всю правду. Ещё сидя в автобусе, он придумал стройную легенду происхождения этой сотки. Её-то он и рассказал, перемежая свой рассказ сочными матами. По нему выходило, что деньги Малой подрезал у одного клиента, который и подснял парня на улице. Но придя к клиенту домой, юнец выяснил, что тот беден, аки церковная мышь. Клофелин сделал своё дело, но кроме этой самой сотки в квартире взять было просто нечего. А остаток ночи Малой провёл в ночной электричке, стоявшей на задворках вокзала.

- Чё, и шмутья там не было приличного? - скривившись, спросил Сава, едва Малой закончил.

- Ну щас! Мы ж договорились, что шмутье - это палево. Да и не было у него ничего ценного. Вазы же хрустальные я тебе не потащу. Или телик. Этот, как его, "Рубин", что ли!

- Мог бы и поприличнее кого надыбать, - подал голос Коца.

- Пошел ты в пизду! - разозлился Малой. - Вот иди сам и коцай эту пиздобратию, а меня и от этого тошнит. Скажи спасибо, что хоть это принёс, а то так бы и умирали весь день.

- Эт точно, - легко согласился Сава. - Ну, где эта шалава? Блядь, как за смертью посылать её.

Гонец, или правильнее было сказать, гончиха вскоре объявилась с заветной бутылкой в руках. Толпа немедленно оживилась, и вскоре больные организмы получили долгожданную дозу лекарства.

Пил и Малой, и даже не сколько из-за того, что хотел, сколько потому, что ему надо было поскорее снять с себя весь этот груз, неприятно осевший внутри него. Ему хотелось поскорее напиться и забыть Игоря, это приключение у него в квартире и своё позорное бегство с пресловутой соткой в кармане. "А ведь он на меня всерьёз рассчитывал, что я принесу ему пива", - болезненно кольнула его мысль, но Малой с усилием отогнал её, целиком и полностью отдавшись начинавшейся пьянке.

***

А через три дня всё встало на обычные и привычные рельсы. Правда, лицо Коцы производило на людей ещё более устрашающее впечатление, так как пересекавший его шрам, разумеется, за такое короткое время ещё не зажил. Парню приходилось постоянно таскать в кармане паспорт, так как благодаря такой колоритной внешности его всё время тормозили менты. Ну, а в остальном всё осталось без изменений.

Процесс "обувания" солдат работал практически без сбоев, хотя Малому пришлось в этот самый процесс внести небольшие коррективы, так как Коца, как раньше, уже не мог участвовать наравне с ним в раскрутке бойцов. Ну, Малой и так смог прекрасно обойтись без Коцы. Его роль теперь заключалась только в том, чтобы под благовидным предлогом вывести жертву на улицу, а там уж... В общем-то нет худа без добра, как говорится. Едва увидев физиономию Коцы с перекошенным лицом, с устрашающей красной полосой, пересекавшей это лицо, с не менее выразительным шрамом на стриженой круглой голове, солдаты, как загипнотизированные, уже не пытались оказывать ему никакого сопротивления. Даже внушительные Савины кулаки ни разу в деле не пригодились.

Не сказать, что улов троицы был большой, но на жизнь парням хватало. А "жизнь" эта заключалась в бухалове, траве и женщинах, на что деньги эти уходили у всех троих без остатка.

А между тем приближалась осень - короткая осень, какой она бывает только в Сибири. Все трое ждали её с нетерпением, так как к концу сентября должен был выйти очередной указ о демобилизации, и дембелей на вокзале, по разумению всезнающего Коцы, должно было появиться в несколько раз больше, чем обычно. Пока же пацаны довольствовались уловом, который имели с редких отпускников и не менее редких гражданских кренделей.

Каждый из этой троицы жил только сегодняшним днём, нимало не заботясь о том, что ждёт его в дальнейшем. Деньги были, кров над головой тоже ("пещера" приютила всех троих), а что будет завтра - плевать! На то оно и завтра, чтобы о нём не думать. Именно так рассуждали Коца и Сава.

Малой же, чем ближе подбиралась к их городу осень, тем всё больше задумывался о проблеме зимы. Как жить дальше? Где? Чем заниматься? А главное, что носить? Ведь ни у Коцы, ни у самого Малого не было даже никакого намёка на зимние вещи. Мало того, эта была бы первая зима юноши вне стен воспитательного дома, и как он её перезимует, как переживёт, Малой не знал. От этого, как только он задумывался, у него всегда портилось настроение, и ему становилось как-то не по себе. Однажды он поделился своими переживаниями с Коцой, на что получил короткий и ёмкий ответ:

- Плевать! - так как Коцу эти самые проблемы нисколько не волновали.

"Оно и правильно, - рассуждал Малой. - У него да у Савы есть дом. У Коцаного хоть и в Барнауле, но всё-таки. Если приспичит, он туда уедет и аля-улю. Сава в своей "пещере" зависнет. А я? Что, опять идти в казарму эту проситься? Да кто ж меня теперь туда пустит-то!"

страницы [1] . . . [8] [9] [10] [11] [12] . . . [17]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Совращение натурала, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>